Арлангур. Дилогия - Николай Степанов

– Будем считать, что виновные наказаны, – через пару секунд сказал новый главарь лысых чародеев. – Продолжим обсуждение наших проблем. Я проанализировал ситуацию и принял единственно возможное решение – нам нужно обратиться к макугабам.

Все невольно вздрогнули, представив этих тварей одного из самых дальних миров, куда распространялась власть мрачного Дьюго.

– Но это же значит заявить о своем полном бессилии, – высказал вслух сомнение один из чужаков.

– Знаю. Но сейчас главная задача – выполнить возложенную на нас миссию. Два монстра из Урозненного мира вполне должны справиться. Тем более что жертва для их вызова у нас уже имеется, – даурон указал на труп своего предшественника.

Арлангуру все больше нравился невысокий подросток из суровой страны. В «показательном выступлении» он еще резвее орудовал короткой палкой против длинного шеста, успевая отражать все выпады саргандского парня. Критонец лишь защищался, давая своему сопернику полную свободу выбора атакующих приемов.

«Сколько же нужно тренироваться, чтобы так умело владеть оружием?! А ведь он моложе меня», – удивлялся непосвященный юноша. На этот раз они устроили настоящее представление перед стенами дворца Крюстана. Арлангуру это понравилось. «Мне определенно стоит стать артистом. Все время на виду публики. Путешествия из города в город, новые люди… Опять же – в столице актеры бывают часто. Глядишь, и доведется еще раз встретиться с Терной. Актеров народ любит, может, она к тому времени забудет о моем досадном поражении?»

Сладостные грезы о всеобщей любви к актерам закончились быстро. После того как стражников окружили и заставили сложить оружие, их восторженные взгляды сменились такими ненавидящими, что сын Зарлатонга решил повременить вступать в ряды служителей искусства. Правда, события развивались слишком стремительно, чтобы он успел огорчиться по этому поводу.

Охранников вывели за пределы магической защиты стен, и Югон применил против них сонное заклинание. Хардан с группой добровольцев двинулся дальше, к дворцу берольда. У входа в здание произошла небольшая стычка с дворцовой охраной, где снова с лучшей стороны показала себя критонская выучка. Воинов Крюстана обезоружили в считаные секунды, да так, что они не успели подать сигнал тревоги.

А вот в самом замке едва не случилась беда. Отряд шел к подвалу, в котором держали Дербианта (эту полезную информацию «любезно» предоставил мажордом, решивший поинтересоваться, что за подозрительные звуки доносятся от парадного входа). В это время на Арлангура, залюбовавшегося каменным изваянием одного из предков Крюстана, наткнулась молодая симпатичная женщина, выходившая из боковой галереи. Тенекра быстро сообразила, что этого парня здесь быть не должно, и решила устранить его самостоятельно.

– Нравится? – томно спросила она. Дама держала руки за спиной, осторожно доставая спрятанный в рукаве кинжал.

– Ага, – чистосердечно признался сын Зарлатонга. Ему понравилась не только статуя, он с восторгом посмотрел на молодую женщину.

«Надо же, сколько в мире, оказывается, красавиц!» – поразился деревенский юноша.

– Здесь таких много. – Тенекра говорила о статуе, но юноше показалось, что женщина подслушала его мысли. Арлангур покраснел до корней волос и не заметил, как тирольдина приблизилась на опасное расстояние. Оставалось лишь нанести удар…

Она не успела: Рандиг заметил отсутствие напарника и бесшумно вернулся в самый неподходящий для вдовы Баратлана момент. Его не интересовал вопрос, кто перед ним: мужчина или женщина. Критонец видел в ней смертельного врага, а враг должен быть обезврежен. В данной ситуации – тихо и быстро.

Когда женщина ни с того ни с сего опустилась перед Арлангуром на колени, парень оторопел. Затем он увидел Рандига с палкой, заменявшей тому меч, и хотел возмутиться его непозволительным обращением с дамой. Он бы, возможно, так и сделал, если бы знал критонский язык. И вдруг сын охотника заметил в руке оглушенной красавицы кинжал.

– Спасибо, Рандиг, – Арлангур прижал руку к сердцу в благодарственном жесте, который не требовал перевода. Критонец в ответ кивнул – все было ясно и без слов. Мальчишки впервые открыто улыбнулись друг другу.

Сообразив, насколько красота может быть смертельной, непосвященный юноша вслед за критонцем побежал догонять остальных.

– Где вы ходите? – обеспокоенно спросил Югон, когда подростки вернулись к своим.

– Арлангур случайно отстал, – покаянно ответил маргудец.

– В незнакомом месте нужно держаться вместе! – назидательно пробормотал седой волшебник, пропуская подрастающее поколение вперед. Он был зол на самого себя из-за того, что не предупредил об этом раньше.

Еще через пять минут все добрались до подвала. В камере уже находился Мурланд и какой-то незнакомец с перепачканным лицом, поддерживавший собственные штаны.

– Здравствуй, Хардан! – просиял узник. – Ты себе представить не можешь, как я рад тебя видеть! Как ты догадался, что меня держат здесь? И где нашел людей для штурма крепости?

Дербиант до сих пор не отошел от воздействия «сладкоголосой» шкатулки и выглядел несколько обалдевшим.

– Да вот они все, – указал главный телохранитель на свою свиту.

– Это и есть твоя армия? – поразился агрольд.

Хардан собрался познакомить хозяина с освободителями, но не успел.

Камеру вместе со всем замком Крюстана затрясло мелкой дрожью, раздался страшный грохот, а из шерсти Варлока повалил густой дым.

– Что происходит? – заволновался Дербиант, едва не выронив от неожиданности штаны.

Дым закрутился вокруг хранителя, образовав сплошной серый кокон. Через секунду грохот начал ослабевать, постепенно изменяя свою тональность и наполняя камеру многоголосьем леса. Потом лесной гомон сменился завывающим ветром, а дымка постепенно рассеялась.

– Привет, Дербиант, – рядом с черным хищником стоял улыбающийся Ниранд. – Вот уж никогда не думал, что буду так рад тебя видеть!

У агрольда внутри все похолодело. Душа ушла в пятки.

Вдогонку за ней устремились штаны.

Сила изгоев

Глава 1

ЖЕНСКОЕ ПЛАТЬЕ ДОСТОЙНОГО РАЗМЕРА

– Не ждите меня. До Батренга уже рукой подать, дальше я доберусь сама, – попрощалась Терна со своими попутчиками и направилась к берегу озера, бросая восхищенный взор на клубящуюся молочной дымкой водную гладь.