Пятьсот миллионов бегумы. Найдёныш с погибшей «Цинтии» - Жюль Верн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Думайте, что хотите, а мне на это наплевать, — ответил матрос.
Эрик решил не выказывать своего волнения.
— Лучше будет, если вы добровольно сообщите то, что меня интересует, не дожидаясь, пока вас вынудит к этому суд.
— Суд? А вы попробуйте сначала меня туда доставить! — смеясь, ответил Патрик О'Доноган.
Здесь вмешался Тюдор Броун:
— Как видите, не моя вина в том, что вы не можете получить интересующие вас сведения. Итак, не лучше ли нам закончить эту приятную беседу и пойти каждому своим путём?
— А почему идти каждому своим путём? Не лучше ли будет нам плыть вместе до тех пор, пока мы не достигнем цивилизованных мест, чтобы урегулировать наши общие дела? — ответил капитан «Аляски».
— У меня нет с вами никаких общих дел, а спутника мне не требуется, — возразил Тюдор Броун, намереваясь покинуть мостик.
Эрик остановил его жестом.
— Слушайте, владелец «Альбатроса»! — закричал он. — Я снабжён полномочиями моего правительства и как офицер морской полиции требую, чтобы вы немедленно предъявили мне ваши документы!
Тюдор Броун даже не счёл нужным ответить на это и спустился с мостика вместе с Патриком О'Доноганом.
Выждав минуту, Эрик снова закричал:
— Владелец «Альбатроса», я обвиняю вас в злонамеренной попытке потопить мой корабль в Бас-Фруад, на Сенской отмели, и я заставлю вас ответить за это преступление перед морским трибуналом! Если вы не выполните моё требование, я должен буду применить силу!
— Попробуйте, если у вас получится! — воскликнут Тюдор Броун, отдав в тот же миг приказание продолжать путь.
Во время этих переговоров его судно незаметно повернулось и стало под прямым углом к носу «Аляски». Внезапно винт «Альбатроса» заработал, вспенивая бурлящую воду. Пронзительный свисток прорезал воздух, и корабль понёсся на всех парах в сторону Северного полюса.
Через две минуты «Аляска» устремилась за ним в погоню.
18. ВЫСТРЕЛЫ ИЗ ПУШКИ
Пока продолжалась погоня за «Альбатросом», Эрик приказал изготовить к бою пушку, установленную, на носу «Аляски». Это отняло немало времени. Когда с пушки сняли просмолённый чехол, зарядили её и навели на цель, противник был уже вне досягаемости. Он, конечно, не преминул воспользоваться заминкой, чтобы развить предельную скорость и оторваться от преследователя на три — четыре мили. Правда, такое расстояние для гатлинга112 не было непреодолимым, но боковая качка, быстрый ход обоих кораблей и ограниченность движущейся мишени делали более вероятным попадание снаряда не в цель, а в воду. Лучше было подождать, тем более, что расстояние между судами хотя и не сокращалось, но перестало теперь увеличиваться. Опыт показывал, что оба корабля, нёсшиеся на всех парах, были почти одинаково быстроходны. Разделявшая их дистанция оставалась неизменной в течение многих часов.
Но достигалось это ценою огромной затраты угля, запасы которого на «Аляске» быстро истощались. Приходилось опасаться, что такой непомерный расход топлива не оправдает себя, если не удастся догнать «Альбатроса.» до наступления ночи. Эрик не счёл возможным идти на такой крайний риск, не посоветовавшись предварительно с командой. Он вызвал всех на палубу и со всей откровенностью сообщил о положении вещей.
— Друзья мои, — сказал он, — вы знаете, как обстоит дело: либо мы поймаем и предадим морскому трибуналу негодяя, пытавшегося погубить нас на Бас-Фруад, либо позволим ему скрыться. Угля нам хватит самое большее на шесть суток. Всякое отклонение от курса заставит нас идти дальше под парусами, а это может помешать успешному окончанию плавания. С другой стороны, «Альбатрос» только и ждёт наступления ночи, чтобы сбить нас со следа. Поэтому мы должны непрерывно держать его под лучом электрического прожектора, ни на минуту не замедляя ход. Впрочем, я убеждён, что погоню вскоре придётся прекратить, так как завтра или послезавтра мы достигнем у семьдесят восьмой — семьдесят девятой параллели границы вечных льдов, закрывающей подступы к полюсу. Но я не хотел бы продолжать преследование, не получив вашего согласия и не поставив вас в известность о тех дополнительных трудностях, которые могут встретиться впереди.
Матросы вполголоса посовещались между собой и поручили маастеру Герсебому выступить от имени всего экипажа.
— Мы считаем, что долг «Аляски» — пожертвовать всем ради поимки этого мерзавца, — спокойно вымолвил старик.
— Вот и отлично! Мы сделаем все, чтобы этого добиться, — ответил Эрик.
Окончательно удостоверившись, что матросы на его стороне, он не жалел топлива и не давал возможности Тюдору Броуну, несмотря на отчаянные усилия последнего, оторваться от «Аляски» на большее расстояние. Как только скрылось солнце, на верхушке мачты «Аляски» вспыхнул электрический глаз прожектора и устремил свой безжалостный луч на «Альбатроса», чтобы до рассвета не выпустить его из поля зрения. На протяжении всей ночи расстояние между судами не сокращалось. Настало утро, и они по-прежнему мчались к полюсу. В полдень были определены по солнцу координаты «Аляски»: 78o 21'14» северной широты и 98o восточной долготы.
Плавучие льды, совсем не попадавшиеся за последние две недели, встречались теперь все чаще и чаще. Нередко их приходилось пробивать тараном, как это однажды уже делалось в Баффиновом заливе. Эрик, уверенный в скором появлении ледяных заторов, повернул «Аляску» чуть правее «Альбатроса», с тем чтобы преградить ему путь на восток, если тот попытается изменить направление, когда закроется дорога на север.
Эта предусмотрительность полностью себя оправдала, так как к двум часам дня на горизонте показался длинный ледяной барьер. Американская яхта тотчас же повернула к западу, оставив по правому борту нагромождение торосов, вытянувшихся на четыре — пять миль. «Аляска» немедленно повторила тот же манёвр, «о взяла на этот раз левее „Альбатроса“, чтобы отрезать ему возможное отступление к югу.
Погоня становилась все более напряжённой. Соответственно направлению, какого вынужден был придерживаться «Альбатрос», «Аляска» пыталась настигнуть его с фланга, все больше и больше прижимая его к кромке ледяного поля. Американская яхта, потерявшая прежний курс, то и дело задерживаемая плавучими льдами, вынуждена была поминутно переходить на другой галс113, — то устремляться к северу, то круто поворачивать на запад.
Эрик пристально следил из «вороньего гнезда» за крейсировкой противника, отвечая контрмерой на каждый его ход, как вдруг «Альбатрос» резко остановился и повернулся к «Аляске» носом. Длинная белая полоса, тянувшаяся к западу, объясняла причину этого неожиданного манёвра: «Альбатрос» очутился внутри настоящего залива, образовавшегося среди крутых изгибов ледяного поля, и, подобно хищнику, загнанному сворой борзых, повернулся лицом к врагу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});