Зеркало - Татьяна Бражник

Поняв, что будить брата — дело гиблое, Хранитель перешел к следующей двери и уже взялся за ручку, чтобы практически бесшумно ее открыть, как услышал за спиной тактичное покашливание. Рядом с ним возник холеного вида служащий, по выправке и манерам — дворецкий. На вид ему было за шестьдесят, худой и маленький, как девчонка. Под горделиво поднятым подбородком собрались складки кожи, обвисшей с возрастом, глаза уже потерли яркость и теперь были желто-коричневыми. Две тонкие поджатые полоски губ не позволяли себе растягиваться в улыбке, руки были спрятаны за спиной.

— Могу ли я чем-то вам помочь, господин?

Деян по привычке огляделся, и, не увидев вокруг других «господ», понял, что обращаются к нему, решил не увиливать от ответа. Еще прислуги он не боялся!

— Я ищу своих друзей.

Дворецкий опечалено поджал губы.

— Боюсь, они все спят. У господ выдался тяжелый день, всем нам надо бы хорошенько отдохнуть. — без тени сарказма отчитался слуга. — Позвольте мне предположить, что сейчас будить их бесполезно. Соизвольте подождать до утра, господин.

— Хорошо. — единственное, что смог произнести Хранитель, пораженный такой услужливостью, да еще и со стороны Свободных.

— А Вас мучает бессонница? Если пожелаете, я распоряжусь, чтобы вам принесли снотворного.

— Спасибо, и так сойдет. — поспешил отказаться Хранитель, всем телом вздрогнув при мысли о том, что после такого «снотворного» от Свободных он вряд ли вообще когда-нибудь проснется.

— Тогда чем я могу быть Вам любезен? — как заправский торгаш, предлагающий свои товары заведомо денежному покупателю, не успокаивался дворецкий.

Деян пару секунд помялся, прикидывая, как можно использовать этого любезного полуночника с пользой.

— А где у вас выход здесь?

— Пойдемте, я вас провожу. — кивнул слуга, и, жестом указывая Хранителю следовать за ним, уверенно пошел по извилистым коридорам замка. — Архитектура у замка и вправду запутанная. Именно таким его и хотел видеть Ратмир в свое время.

— Вы хоть сами не боитесь здесь заблудиться ненароком?

Дворецкий хоть и был не в меру чопорным, но показался Хранителю славным малым, и парень решил, что не будет большого греха немного с ним поболтать, раз уж остальные Хранители забылись мирным сном младенца и рассчитывать на них не стоит. По крайней мере, до утра.

Дворецкий сдержано захихикал, но не позволил себе большего.

— Уж кто, а я тут точно не потеряюсь. — поспешил он уверить парня в своей компетенции. — Это мой дом. А если вдруг и вправду заплутаете, просто позовите меня, я всегда на службе.

— А как звать?

— О, простите, я не представился! Зовите меня просто Николаем.

— Хорошо. Вы говорите, что замок строил сам Ратмир?

— Ну, не совсем это я хотел сказать. — поправил его служащий. — Замок построен по проекту Великого господина, но к тому моменту, как был вбит последний гвоздь, господин Ратмир уже почти два с половиной века томился в клинке. Но фундамент он успел заложить. Зимы в то время, знаете ли, в Москве холодные были, снежные, и господин мечтал перебраться ближе к морю. Но потом случилось несчастье, на несколько десятилетий строительство забросили. Слава господину Златану, он не забыл о мечте своего учителя, продолжил строительство. Только все было не так уж и просто. Как только Свободные более-менее оправились от потери учителя и определились, как жить дальше, начались волнения. Потом пала корона, многим из Свободных даже пришлось покинуть страну на какое-то время, потому что тут Бог знает что творилось. Темное время было. Как только встали на ноги — Вторая мировая как снег на голову. Деньги, ясное дело, шли совсем не на строительство замков. Так что очередь Скалистого настала только в восьмидесятых.

Деян понимающе кивнул. За разговорами они подошли к крутой лестнице, ведущей к парадной двери. Перила были украшены замысловатыми узорами и фигурками. Деян даже остановился на пару секунд, чтобы разглядеть получше. Действительно золото.

Дворецкий заметил его удивление, но комментировать не стал, тактично дождавшись, пока Хранитель не соизволит продолжать путь. Слуга распахнул перед ним тяжелые резные двери, которые даже не заперли на ночь. Да это и было лишним: обычно боялись не Свободные, а Свободных.

— Дверь всегда открыта. — пояснил Николай. — Если проголодаетесь или еще что-то понадобится — не стесняйтесь, зовите.

— У Вас здесь, наверное, полно дел и без меня.

— О, Вы правы! Здесь весь дом только на моих костях и держится!

Деян только сейчас понял, что дворецкий за такое продолжительное время ни разу не вздохнул. Его грудь оставалась неподвижной даже когда он разговаривал.

Хранитель поспешил отстраниться, но в тот же миг Николай исчез так же внезапно, как и появился. Парень несколько минут простоял на пороге, вслушиваясь в тишину двора. Но Дворецкого и след простыл. На приведение Николай совсем не был похож, как и на нежить. Чтобы понять, что дело не чисто, даже у подозрительного Деяна ушло море времени. Погасив мигом подготовленное заклинание, Деян выдохнул. Опасности нет.

На улице было тихо и тепло. Уличные фонари исправно боролись с темнотой, освещая основные дорожки большого замкового сада. Сюда бы еще эльфийские «фонарики», и Скалистый легко бы переплюнул дворец Верховного Эльфа.

Деян неспешно прогуливался по освещенным дорожкам. Здесь, в ночной солоноватой прохладе, не хотелось думать о дурном. Да и думами своими парень вряд ли как-то мог повлиять на действительность.

В темноте послышались голоса, и меньше чем через минуту парень встретился в парой прогуливавшихся по саду Свободных. В темноте сложно было отличить синюю форму от черной, поэтому Деяну было трудно понять маги это или простая охрана. Парни оборвали разговор на полуслове и остановились, пропуская парня вперед на узкой для троих дорожке и, подождав пока Хранитель пройдет, продолжили свой путь и оживленную беседу. Внимания на ошивающегося по саду ночью Хранителя они не обратили. Все объяснимо, приказ Ратмира. Вот только зачем они самому Великому Старцу?

Несмотря на все потуги казаться добрым и пушистым Ратмир четко видел цели и знал, как их достичь. И не важно, через что придётся переступить на этом пути.

Впервые в жизни Деян сомневался. Эта неопределённость давало его и, словно ежесекундно разрастающаяся черная дыра, поглощала изнутри. Может быть, он всю жизнь ошибался? Может зря он упрекал брата в неверности общине? Может и не стоил Феофан такой собачьей преданности? Деян знал, что значит убить брата. Только он этого не сделал. А Феофан смог.