Путешествие в Мир - Светлана Каныгина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юноша думал и об этом. У него было достаточно свободных минут, чтобы рассуждать о многом и никто, даже когда вурмеку этого хотелось, не мешал его мыслям. Предположения и выводы, раньше всегда выносимые на суд его друга, теперь оставались не высказанными и от этого, накапливаясь, казались Горену излишне надуманными и путанными. Это раздражало его. Вурмек ощущал обиду, но время шло, постепенно сглаживая болезненную для чувств границу между прежними и настоящими отношениями с Денизьям.
Жизнь четырёх друзей изменилась. Каждый обрёл что-то новое, и пусть для одних это было большое чувство, а для других непростой опыт смирения с чужим выбором, все они смогли достойно принять эти дары судьбы и не растеряли себя.
Время несло перемены всей Земле. В оставленной путниками Вольной Пустоши в день сражения Жоскур отступила, отозвав свою армию к берегам Генеры. Она проиграла битву, но, несмотря на это, получила в ней лучший трофей, который только могла пожелать. Собирая войско, воины Каврия тщетно пытались найти своего военачальника живым или убитым. Он был пленен и доставлен в стан армии царицы, где на протяжении нескольких дней его подвергали избиению и пыткам, заставляя рассказать о нахождении Маарама. Таилл, выдержанный многими годами в своей преданности царю, молчал. Взбешенная невозможностью добраться до него лично, наследница назначала всё более изощрённые истязания, но это лишь приближало военачальника к смерти, а тайна нахождения камня так и оставалась нераскрытой. Муки были бессильны заставить его говорить. И тогда Жоскур нашла другой путь. Зная о страсти оранганов к опиуму, она приказала изготовить из него снадобье, способное довести до беспамятства и вынудить раскрыться непокорного воина. Им стражники опаивали Таилла ещё двое суток, и в конце второй ночи, в предсмертном бреду, военачальник рассказал о пустыне Коами и тайной наследнице трона. Словно ожидая этого дня, морозы отступили. Льды реки стали податливей. Повелев расчистить путь на другой берег, царица оставила Бельхут и немедленно выдвинулась со своим войском к землям хару́бов.
О преследовании друзья узнали от торговца специями в одном из городков земель Тиль Садулюр. Там же до них дошёл слух о смерти пленённого царицей военачальника и о том, как сильно Жоскур спешит в Коами. Узнав об этом, четверо путников без промедлений оставили город, вновь выйдя в дорогу. Они должны были торопиться. Впереди ждал длинный путь, но беречь силы было нельзя. И друзья шли быстро, не думая о себе и не останавливаясь на привал дольше, чем это было необходимо уставшим лошадям.
Известие о тяжелой смерти Таилла глубоко ранило Горена. Безрезультатно пытаясь отогнать от себя мысли о страданиях военачальника, вурмек становился всё мрачнее и вдумчивей. Он снова чувствовал себя причастным и всё больше размышлял о том, чем может обернуться этот поход для Намваны и Багараса, которые по-прежнему оставались в неведении о действительной причине преследования наследницей престола. Чувствуя себя подлецом, использующим доверие друзей и прикрывающимся их силой, юноша терзался муками стыда. Он не мог спокойно находиться с ними рядом, часто стремился остаться в одиночестве, отказываясь говорить о том, что его волновало. Борясь с внутренними противоречиями, вурмек принимал сложное и важное для себя решение и, замечая это, друзья старались его не тревожить.
И вот однажды, когда все четверо, остановившись на ночной привал, сидели у горящего костра и обсуждали что-то обыденное, Горен неожиданно прервал беседу и заговорил о Маараме. Боясь спугнуть свою решимость, он говорил без остановки и всё поглядывал на Денизьям в надежде не увидеть в её глазах разочарования. Вурмек не мог больше молчать, но память о том, чем обернулось его последнее признание, ещё отзывалась в душе юноши неприятным покалыванием. Он не хотел вновь стать причиной необратимых событий и поэтому говорил с волнением и дрожью в голосе.
Смятение Горена было напрасным. Лицо девушки, вначале рассказа выражавшее полное удивление и страх, с каждой минутой всё более освобождалось от напряжения. Денизьям становилась спокойнее и даже дышала с некоторым облегчением. Она смотрела на Багараса и уже с чувством принятой неизбежности ждала, каким будет его отклик на раскрытую вурмеком тайну. Оба, и Намвана и ящер слушали Горена молча, лишь иногда переглядываясь, но не казались обеспокоенными. Когда же вурмек закончил говорить, пангосса долгим взглядом осмотрел его и девушку и произнёс:
– Всё что ты рассказал, говорит мне только об одном: мы с Намваной правильно сделали, что пошли вместе с вами.
Вурмек молчал. От удивления, он не мог подобрать слов, чтобы ответить Багарасу. Он ожидал осуждения и гнева, но, получив вместо этого поддержу, находился в растерянности.
– Я догадывался, что царевна неспроста так жаждет заполучить вас,– сказал ящер, улыбаясь стыдливо краснеющей девушке,– Гнаться с армией через весь мир за двумя простаками наследница земных царей не стала бы без причины. Я нисколько не расстроен тем, что вы скрывали от нас эту тайну. Рассказать о подобном- большая смелость. Я бы тоже молчал, окажись на вашем месте. И кроме того, к кому бы ни попал камень, уверен, тот будет лучше, чем Жоскур,– пангосса вытряхнул из трубки истлевший табак и с ухмылкой добавил,– И всё таки мне бы очень хотелось остаться живым в конце этой истории. Слишком уж много тех, кто теперь пожелает меня убить.
– У них ничего не выйдет, я обещаю,– положив руку ящеру на плечо, произнёс Намвана,– Ты ещё успеешь устать от жизни и будешь ворчать как все старики, призывая смерть от безделицы. Я и тогда не позволю ей забрать тебя, Арас.
Друзья крепко обняли друг друга, и больше в этот вечер никто не говорил ни о Маараме, ни о наследнице. Решив оставить уходящему дню лишь хорошее, четверо у костра вспоминали весёлые истории из прошлого, мечтали о будущем,
