Обнажённый Бог: Феномен - Питер Гамильтон

Ральф смотрел на красный свет, выплывший из пылевого облака. Изображения давали ему полную картину, на все триста шестьдесят градусов. Он знал, как выглядит картина с воздуха и с земли. Сообщения поступали к нему и визуальные, и словесные… с сенсоров платформ, от войск, собравшихся в долине Катмос.

— О Господи, — вздохнул он. Дело дрянь. Он знал это.

— Отчего не ударить, как следует, с платформ? — спросил адмирал Фарквар.

— Не знаю. Похоже, оно больше не растет.

— Слушаюсь. Форма круглая, двадцать километров в диаметре. И там две трети наших сержантов.

— Они пока живы? — спросил Ральф у Экейши.

— Да, генерал. Электроника испортилась полностью, но они живы, и родственная связь не пострадала.

— Тогда что… — земля вдруг ушла из-под ног. Он упал, сильно ударившись боком. Силиконовые палатки лагеря закачались. Люди вокруг него либо упали на колени, либо растянулись в полный рост.

— Черт! — воскликнула Экейша.

Дно долины вздыбилось, граница его совпадала с красным светом. Поднялись огромные вихри грязи и камней. Красный свет, сделавшись ярче, опустился вместе с ними.

Ральф не верил своим глазам, хотя он и знал: то, что он видит сейчас, происходило с целыми планетами.

— Не может быть, — закричал он.

— Тем не менее это так, генерал, — сказала Экейша. — Они уходят.

Земля все поднималась. Быстро и уверенно она оторвалась от полуострова на двести метров. Глазам больно было на нее смотреть: красный свет отбрасывал длинные тени на долину. Вот уже и триста метров… нейросеть Ральфа пришла в негодность. Вокруг стала подниматься трава, стряхнув грязь, она превратила территорию лагеря в зеленую лужайку. Упавшие деревья с треском выпрямили стволы, словно старик, с хрустом разогнувший спину.

Затем живой красный свет стал слабеть. Ральф, прищурившись, смотрел на него и видел, как земля быстро удаляется от него. Высота ее составляла метров пятьсот, и уходила она с величавой торжественностью айсберга. Хотя, если быть точным, она не двигалась, а сжималась, красный свет окутывал вырванный из Мортонриджа остров и уносил его в другую галактику. Он имел форму конуса, плоское основание которого находилось сверху. Именно так одержимые и выдернули его из планеты, словно корнеплод из грядки.

Наверху сильно заревел воздух, пространство поглощало остров. Свечение пропало, все вокруг стало белым, подробности исчезли, сам же остров превратился в крошечную звезду. Мигнув напоследок, она исчезла. Нейросеть Ральфа заработала как ни в чем не бывало.

— Отмените две следующие атаки, — подал он распоряжение на AI. — И остановите передовые части. Немедленно.

Он осторожно поднялся на ноги. Позеленевшая было трава на глазах завяла, и сухие коричневые хлопья подхватил взревевший ветер. Сенсоры продемонстрировали ему во всей красе образовавшийся в долине кратер. Бока его начали уже оседать и падать вниз. Дна они достигали не скоро. Там, внизу, пульсировал оранжевый свет, подчиняясь непонятному ритму. Он нахмурился, не в силах понять, что все это значило.

И вдруг это место вздыбилось, и взлетел фонтан раскаленной лавы.

— Отведите всех в сторону, — в отчаянии закричал он Экейше. — Уберите от кратера как можно дальше.

— Они уже отходят, — сказала она.

— А как остальные? Те, что на острове? Может ваша родственная связь достать их?

Грустный взгляд сказал ему все без слов.

Стефани и ее друзья смотрели на сержантов. Их взгляд был таким же растерянным. Земля перестала шататься под нею через несколько минут, которые показались ей часами. Стефани взглянула наверх: на ярко-синем небе не было ни звездочки. Непонятно откуда лился белый свет, но он ей был приятен. Она перевела взгляд туда, где была раньше другая сторона долины. Чистое небо подходило к самой земле, и ей стали понятны размеры их острова. Крошечная Земля, окаймленная холмами, плывущая в космосе.

— О нет! — пробормотала она в отчаянии. — Мы что-то напортили.

— Мы свободны? — спросил Мойо.

— В настоящий момент — да, — она стала описывать ему их новый дом.

Сайнон и другие сержанты общались друг с другом с помощью родственной связи. На острове их было более двенадцати тысяч. Оружие их работало, а электроника и медицинские нанопакеты — нет. (Несколько человек у них пострадали при землетрясении.) Родственная связь не нарушилась, к тому же появились новые возможности, позволившие им почувствовать сознание одержимых. Появилась энергистическая сила. Сайнон вынул из грязи камень и сжал в ладони. Он приобрел прозрачность и засверкал. Правда, зачем ему здесь килограмм бриллианта?

— Ну что, придурки, все еще хотите сражаться? — спросил Кохрейн.

— Похоже, в этой обстановке первоначальная наша задача несостоятельна, — сказал Сайнон своим товарищам. И повесил автомат на плечо. — Очень хорошо. Что ты предлагаешь? — спросил он хиппи.

— Вау, старик, я тут ни при чем. У нас здесь Стефани главная.

— Это не так. К тому же я понятия не имею, что произойдет в следующий момент.

— Тогда зачем же вы взяли нас с собой? — спросил Чома.

— Здесь вам не Мортонридж, — вмешался Мойо. — А Стефани сказала же вам: мы боялись.

— И вот вам результат, — позлорадствовала Рена. — Полюбуйтесь на последствия вашей агрессии.

— Необходимо перегруппироваться и объединить физические ресурсы, — сказал Чома. — Быть может, наших энергистических сил хватит для возвращения в галактику.

Сознание их образовало мини-Согласие. Сержанты согласились с предложением.

— Мы хотим объединиться с нашими товарищами, — объяснил Сайнон Стефани. — Просим и вас примкнуть к нам. Думаю, ваши взгляды на ситуацию окажутся полезными.

Стефани невольно представилась Эклунд, какой она запомнила ее в последний раз. Она запретила им появляться в Кеттоне. Но Кеттон прекратил свое существование. Теперь-то их не выгонят? Правда, в этом она была отнюдь не уверена. Единственная альтернатива — остаться самостоятельными. Без еды.

— Спасибо, — сказала она.

— Постойте, постойте, — изумился Кохрейн. — Уж не шутите ли вы, ребята? Конец света от нас в полумиле. Разве вам не интересно взглянуть, что там такое?

Сайнон глянул на неровную кромку острова.

— Хорошее предложение.

Кохрейн широко улыбнулся.

— Да вы, хиппари, привыкнете к ним, если будете иметь дело со мной.

На краю острова дул сильный ветер. И дул он снаружи, что обеспокоило сержантов. Длинные ручейки грязи медленно скользили к краю и, переваливаясь через кромку, катились вниз по склону скалы, словно воск с горящей свечи. Больше ничего не было видно. В голубом пространстве Вселенной не было ни макро-, ни микрообъекта. Тут-то и пришло ко всем осознание, что остались они с космосом один на один.

К кромке подошел только Кохрейн. Осторожно заглянул вниз, в бесконечность. Раскинул руки, отвел назад голову. Волосы летели по ветру.

— А-а-а-а-а! — топая ногами, он кричал в восторге: — Я на чертовом летающем острове. Представляете? Мамочка, здесь драконы! И они все ПРИДУРКИ.

11

Спутанные клочья черного тумана расступались перед Валиском по неизвестной причине, пропуская его вперед. Ни один из них даже не прикоснулся к полипу. Личности обиталища никак не удавалось определить природу движения. Да и как узнать, если не было ни одной достоверной детали, за которую можно было бы уцепиться. Они не знали даже, движутся ли они в пространстве или это темнота скользила мимо них. Сама структура окружавшего их нового пространства была им неведома. Хотя бы материальна ли эта черная туманность? Одно они знали наверняка: за оболочкой обиталища был полный вакуум.

Потомки Рубры приложили немалые усилия для модификации многофункциональных транспортных средств (МТБ) в автоматические сенсорные зонды. С помощью химических ракет в космос вывели уже пять таких щупов. С топливом проблем не было. А вот об электронных компонентах сказать этого было никак нельзя. Без защиты обиталища могли функционировать лишь главные системы, да и те разрушались при значительном от него удалении. Электросети выходили из строя уже на расстоянии в сто километров. Объем информации дошел почти до нуля, что, впрочем, само по себе служило информацией. Пространство существенно гасило электромагнитную радиацию, по-видимому, этим и объяснялся цвет туманности. Физики предполагали, что эффект этот оказывает влияние на движение электронов, а это в свою очередь объясняло возникновение электрических и биохимических проблем.

Зондам черная туманность не поддавалась: пробы они взять не могли. Радар тоже оказался совершенно беспомощным. Прошло десять дней. Эксперименты и наблюдения окончились безрезультатно: точных данных не было, а без этого они не могли хотя бы теоретически представить себе, как вернуться домой.