Князь Вяземский. Дилогия (СИ) - "Мархуз"

Где‑то далеко, очень далеко на Востоке вместо грибных дождей начался русско‑китайский торг по дележу неубитого медведя. По совету попаданца в делегацию входили толмачи, присланные Игорем Мальцевым. Нет, не потому что он знал Историю, а потому что придерживался правила: «Хочешь сделать качественно – сделай сам!» Так что никаких проблем с переводом не возникало. Свои франко‑китайско‑русско говорящие толмачили по тексту, а не по указаниям иезуитов. Маньчжуры, не будь дураки, не только впечатлились видом присланного семитысячного эскорта, но и попытались выяснить сколько придётся платить, чтобы их богдыхану такую же гвардию создать. С такими же пушками, мушкетами и бронированием. Говорильня, конечно же, растянулась до конца лета, но итоги отличались от Нерчинского договора в РеИ. Главное, что левобережье Амура досталось русским до Тихого Океана. Князю Прозоровскому стало чем похвалиться перед царём!

Воистину, кому что, а бабе новые трусы! Афанасий забодал всех на строительстве здания Госбанка в Брюсселе. То ему бетон жидкий, то арматура недостаточно прочная, то охранников не так обучают. Мало того, нудел по поводу выдачи кредитов. Мол, не нужно всем подряд деньги раздавать, ну, а проценты следует задрать повыше.

– Чудак ты, друже, – объяснял князь, – чем выше процент интереса, тем нереальнее возврат. Да и не собираюсь я кредитное учреждение делать, пусть будет инвестиционный банк.

Бродяжьи слова тревожили старика и он требовал подробных объяснений.

– Твой дед, небось, в гробу сто раз перевернулся от твоей расточительности. Чего в новое вкладывать, когда старое проверенное имеется? Дай ты мне помереть спокойно.

– И не думай, Афоня, помирать. Иначе на пару с дедом кувыркаться будешь, а люди кладбища начнут стороной обходить из‑за беспокойных мертвецов.

Ладно, если бы только банк вызывал головные боли. Алхимик Вебер всё время пытался взорваться со своими учениками и коллегами. Причём уже целый НИИ организовал, а в нём новые пороха разрабатывал. Мальцев, конечно же рассказал про нитрирование хлопка, но не более. Недоучившийся химик понятия не имел, как изготавливать азотную кислоту в промышленных количествах. Идиотизм поверхностных недознаний в том и заключается, что в двух лаптях по карте, в Амстердаме, не только жил, но уже и помер Иоганн Глаубер, который именно в этом петрил. Пришлось хлопок унавоживать слабеньким раствором селитры. Порох не получится, но может гореть будет ярко? Присадки к чёрной ганпудре дали эффект более медленного сгорания, но не более. Да, дыму меньше, как и сажи, да газов поболе, но до качественного бездымного ещё явно пару сотен лет нужно прожить. Иначе, никак.

Летом состоялся набег всякоразных титулованных португальцев под грифом «инкогнито». Якобы, Рикардо Абрантуш прибыл с очередными предложениями класса «купи‑продай», а заодно привёз в турпоездку и свою внебрачную тётку со сложным именем Мария де Гуаделупе де Ленкаштре, 6‑я герцогиня Авейру. Поразительно, но сия дама имела права на английский престол, если все другие претенденты вдруг помрут в одночасье. Всё‑таки ланкастерша по крови, хотя и олузитаненная. Король Педру Второй недавно вернул ей все земли и поместья рода Авейру, которые были отобраны у четвёртого герцога за нелюбовь к роду Браганса.

Переговоры шли двухъярусно. Сверху, для других, обсуждались торговые сделки, а подспудно шла борьба нанайских мальчиков на тему очередных завоеваний.

– Помилуйте, ваша светлость, но мы и так погрязли в Гессен‑Касселе, – отбояривался Михайла.

– Зато, экселенц, у вас высокий военный авторитет в германских странах, – подслащивала пилюлю нафиг герцогиня.

– Увы, но я не настолько богат, чтобы финансировать очередную кампанию.

– Ничего страшного, его величество готов компенсировать ваши расходы!

Заветное слово было произнесено лишь после двух недель пустопорожних дебатов. До этого португезы хотели расплатиться разрешением на завоевание части ганноверского электората между реками Везер и Аллер (Ганновер, Хильдесхайм и Брауншвейг). Себе же они выбрали более тяжёлую долю – хапнуть Люнебург, Гамбург и хвост к Любеку, чтобы поиметь и город, и маркграфство. Они бы и Бремен забрали, но и он, и всё Штаде (включая Ферденское епископство) принадлежали шведам по итогам Вестфальского мира. Всё‑таки петрят лузитане в колбасных обрезках, предпочитая торговые города!

Пришлось князюшке взять месячный перерыв. Следовало согласовать сию ахинею с Карлом Одиннадцатым и Вильгельмом Оранским. В итоге общий язык был найден. Тот же Оранский претендовал лишь на Бремен, хотя и расстраивался из‑за неторопливости голландского корпуса до сих пор не взявшего даже Ольденбург. Кое‑как Оснабрюк присоединили к Генеральным Штатам. Видимо фризы всех мастей сильны лишь на море, а посуху у них не задаётся толком воевать. Странно, но над тайным предложением Вяземского шведский король обещал подумать по итогам войны с Бранденбургом. И никому‑никому не рассказывать пока об этом.

«Итого» включило в себя выплату авансом полумиллиона золотых мальцев Михаилу Вяземскому, князю и герцогу, португальским королём. Военная кампанию начнётся весной следующего года, если никто ничего о ней не узнает. А после удачного окончания операции будет заключён оборонительный договор против австрийского императора, недовольного тем, что ещё кусочек Священной Римской империи оттяпан. Подписание пакта будет сдобрено передачей от Португалии Маальцу трёх галеонов (в качестве тыковки на морковке).

Две русские армии бродили по Европе, как призрак коммунизма. Одна была послана шведами, чтобы отколупнуть относительно небольшое герцогство от Мекленбурга. Сначала великолепно подготовленные «солнышки» царя Иоанна взяли Нойбранденбург, затем подошли к Нойштрелицу. Местный герцог выставил двенадцатитысячный корпус для полевого сражения вместо того, чтобы отсидеться в осаде и был бит в пух и прах. Его дюжина пушек не соответствовала требованиям времени, пехота состояла из простых мирных крестьян, а трёхтысячный гвардейский отряд кавалерии был разгромлен во встречном бою шеститысячным корпусам «русских тяжей», вооружённых для первой стычки копьями. Ну, а бронированные пехотинцы, естественно, победили небронированных. В конце концов, раненый герцог сдался сам и сдал свой земельный огрызок присутствовавшим представителям шведского короля.

Ещё один корпус, шведский, но побывавший в армии Вяземского, выйдя из Штеттина двинулся вдоль левого берега Одера на Шведт, а затем до самого Франфурта‑на‑Одере. Солдаты в своё время подкупили по относительно дешёвым ценам хорошее льежское стрелковое оружие и трофейные миланские двойные кольчуги. Плюс, силушку раскачали под руководством русских инструкторов, усилили дисциплину и исполнительность. После чего их направили к Шпрее, чтобы в день «Х» корпус подошёл к Берлину. Конечно, тяжело, но шаг за шагом план реализовывался. Ещё один корпус, сорокатысячный, подготовленный и вооружённый в Швеции, должен был добраться до реки Гавель и двинуться вдоль неё к тому же Берлину. Тут‑то шведы почувствовали на себе всю ненависть бранденбуржцев. Память о жестокостях предыдущей войны ещё не затихла, так что немцы сопротивлялись отчаянно повсюду. Осаду Берлина удалось организовать лишь к октябрю. Шведам повезло, что в этот год польская армия тоже бороздила просторы, но уже Восточной Померании. Ян Третий Собесский, конечно же строил планы, но гонористые ляхи под ручку с казаками‑беспредельщиками просто грабили местные земли, соревнуясь в жестокостях и браваде.

Герцог прусский и курфюрст бранденбургский, Фридрих Третий, разрывался на части, пытаясь заткнуть все дыры. Любитель «всего французского, включая болезнь», слабовольный и бесхарактерный, не знал за что хвататься. Имея тридцатипятитысячную армию он снова и снова рыскал глазами по карте, не понимая, где применить своих вояк в первую очередь. Австрийский император Леопольд Первый ничем не мог помочь недавнему союзнику, поэтому советовал крепиться, а там уж бог поддержит. В общем, не приняв открытого сражения, немецкая армия приготовилась к долгой осаде.