Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

Кровь прилила к щекам, и я порадовалась, что он не видел моего лица.

– Ты расстроена? – спросил он. И голос его уже не был женским. Он был низким, бархатным, и тоже обдавал спокойствием.

– Да, – честно ответила я. – Расстроена. Ты мне всё это время врала... врал. И даже после карнавала не признался. Если б ты только знал, как мне хотелось, чтобы Ума оказался не просто случайно встречным. Чтобы он оказался не просто волшебным сном... Слушай, – я выпрямилась, посмотрев ему в глаза, – а как ты делал все эти штуки с растениями?

Он в ответ постучал пальцем по виску.

– Ментальность. Я убеждал цветок, что сейчас день, и солнце, и что время идёт в несколько раз быстрее. У растений очень простое сознание, им легко управлять. Знаешь, мы ведь там, в Садах, даже дома не строим в привычном вам понимании. Мы говорим растениям, как им расти. Наши дома – это по сути живая изгородь из разных деревьев, кустов и вьюнов. А вместо строителей у нас садовники. Раз в год мы вызываем человека, который в течение нескольких дней успевает «пообщаться» с каждым растением, из которого состоит дом, и при необходимости корректирует направление или интенсивность их роста.

Я удивлённо присвистнула и снова откинулась к стене. Он привстал, чтобы сесть удобнее, и кровь ударила мне в виски от мысли, что он может сейчас поднять руку и положить её мне на плечи. Но он этого не сделал, только подтянул к себе ноги и задумчиво уставился на свои руки. С досады я слегка прикусила губу, но в то же время поймала себя на облегчении. С одной стороны он – таинственный биолог с волшебными руками, с другой – моя лучшая подруга...

– Скажи, – сказала я через некоторое время. – Тогда, на карнавале. Почему ты так себя вёл?

– М-м? – он удивлённо поднял глаза. – Как – так?

– Как последний засранец! Я тебя тогда как увидела, так меня чуть не стошнило. Девчонки к тебе так липли, что становилось мерзко.

Он усмехнулся и собрался было ответить, но я его перебила:

– А потом пристал ко мне с поцелуем, заставил стащить у Коменданта фотокнигу...

– Это не так-то просто объяснить...

– Не просто?! А меня могли после этого исключить вообще!

– Так ведь я тебя потом оттуда и вытащил. Почему, думаешь, Коменданту поплохело? Я ж не знал, что на него воздействовать нельзя.

– Значит, из-за тебя меня ещё и на дознание вызвали?!

– Подожди, – он взял меня за руки. Олеша это делала часто, но почему-то теперь это прикосновение меня смутило. – Послушай. Давай я расскажу тебе всё с самого начала.

***

Я родился в семье рода Ума. Нетрудно догадаться, что имя рода связано со словом «ум», хотя как именно – никому не известно. В нашем роду издавна было много учителей, и когда-то они держали свою школу, в которую ехали отовсюду, чтобы получить лучшее образование. Но со временем род растёкся по всей стране, в школу стали принимать учителей из других родов, и в конце концов остался только мой отец. Это значит, что он – последний прямой потомок, сохранивший имя нашего рода и имеющий право на владение обширными землями рода. Остальные – родственники по линии матери, а также родственники, не являющиеся прямой мужской линией, таких прав не имеют. Некоторые прав лишились, переметнувшись в другой род, другие были осуждены как предатели родины и сосланы в Пещеры. Да, многие семьи оказались под опалой, и наша – в том числе.

Казалось бы, ничего страшного. У отца было два сына: я и мой старший брат, Рой – без наследников семья не останется. Но брат мой однажды уехал – и не вернулся, только записку оставил, чтобы его не искали и не переживали за него. Когда отец заболел, я остался один. Уже готовился вступить в наследство, но незадолго до смерти отец признался, что я – полукровка. Это значит, что моя мать – человек. Как так вышло, он объяснять не стал. Можно считать, что мне повезло: несмотря на то, что под суд вели всех, кто хоть сколько-то подозревался в отношениях с человеками, меня обошли стороной. Если бы случилось наоборот, что мать – гладир, а отец – человек, то кто знает, что со мной было бы. Дело в том, что типичный гладирский череп и некоторые особенности внешности передаются только от отца.

Думаешь, это не проблема? Ну, вступил бы в наследство и жил себе, как прежде? Нет, так не получилось. Чтобы вступить в наследство, нужно испить Сока Глада. Немного, чисто символически. Но если в тебе недостаточно гладирской крови, то эта штука убьёт тебя. Так уж сложилось исторически, ведь именно он сделал нас такими, какие мы есть. Именно он разделил людей на две расы. Во мне крови пополам. Поэтому и шансы выжить у меня были бы... пополам.

Да, я испугался, и решил бежать. Сначала пытался искать брата, а потом уже стало просто нечего терять. Знаешь, я ведь сейчас должен был плыть на корабле следом за братом – в те земли, где человеки, гладиры и полукровки живут в мире и строят новое государство. Но просто не смог оставить тебя одну, прикованную к больничной койке...

В общем, я бежал из Садов, но меня выследили и пытались поймать ищейки – чтобы передать под суд, а там уж как карта ляжет. В лучше случае отправили как раба в одном ряду с человеками. Надеялся, что в Молотушках они меня уже не найдут, с тобой познакомился, и даже начал думать, что можно бы там и остаться – но вернувшись однажды домой, обнаружил засаду. Прости, в тот день мне пришлось заставить тебя принять решение всё бросить и отправиться в столицу. Здесь много людей, проще затеряться.

Почему я прикидывался девушкой?.. На самом деле, я менял образ каждые несколько дней, чтобы хоть как-то сбить их со следа. Так уж вышло, что в Молотушках оказался именно вот так, в том самом голубом платье, а потом менять что-то было уже поздно. Да и привык я к этой роли. И к тебе. Ведь с тех пор, как покинул дом, у меня не было ни одного близкого человека, только ищейки мерещились в каждом встречном. А если бы я пришёл к тебе, как парень? Стала бы ты со мной жить? Остались бы мы друзьями, которыми были до этого дня?..

***

– Если бы ты пришёл ко мне как парень, – сказала я дрожащим голосом, – то, возможно, мы были бы больше, чем друзьями.

Гард покачал головой.

– Этого я допустить не мог никак. За мной охота. И если бы из-за меня с тобой что-то случилось, я бы себе этого не простил. По крайней мере, так мне казалось до недавнего времени. А насчёт карнавала: знаешь, хотелось хоть раз побыть самим собой. Когда же ты появилась рядом, я... – он усмехнулся. – Я попытался оттолкнуть тебя. Чтобы потом случайно не разбить сердце, как когда-то это делали множество раз до меня. Стать поводом для твоих слёз стало бы невыносимо.

Я терялась в мыслях. Мир снова сдвинулся с места, не позволяя мне удерживать равновесие, и приходилось прикладывать усилие, чтобы остаться на ногах.

– Если бы с тобой что-то случилось, даже будь ты и дальше моей подругой и соседкой... эта потеря всё равно была бы для меня слишком тяжёлой.

– Думаю, ты права. Но ведь это было бы всё равно легче.

– Мужчины всегда исчезали из моей жизни, что в этом особенного.

– А я не хотел становиться ещё одним из них.

– Ты сказал, что так было до недавнего времени. Что же изменилось?

Он подался вперёд и осторожно запустил руку в мои волосы. Неужели?.. Вспомнились рассуждения Элайлы, что, наверное, я и в самом деле нравлюсь своей соседке. Может, она была права?

Я опустила взгляд на его тонкие сомкнутые губы и, прикрыв глаза, потянулась ему навстречу. Рука скользнула дальше, к затылку, а затем к шее. Резко распахнув глаза, я схватила его за локоть.

– Не трогай! Убери руку!

Он не шевелился, и мы замерли, глядя друг другу в глаза.

– Я знаю, что там, – тихо сказал Гард. – И могу рассказать тебе.

Медленно, неуверенно я отпустила его, и почувствовала, как пальцы заскользили по шее, ощупывая шрам под волосами.

– Почему ты так стесняешься его? – спросил гладир, и я отвела взгляд.