Имя мне — Легион - Роджер Желязны

Я сделал вираж и стал спускаться к цели. Как только я направился к ней, я увидел небольшое покосившееся строение из необожженной глины, которое почти сливалось с окружением. Дом сторожа или привратника… Неважно, чем он кажется.

Я начал опускаться перед строением. Я отменил прежнее заклинание и снова приобрел человеческую форму. Толкнул старую дверь без замка и вошел внутрь.

В доме было пусто, за исключением нескольких предметов убогой мебели и густой пыли. Я мог поклясться, что это именно то, что мне надо.

Я медленно прошел по комнате, ища какой-нибудь ключ.

Вначале я ничего не видел и даже не почувствовал. Память об одном туманном варианте старого заклинания и о характере Дервиша — вот что заставило меня повернуться и выйти наружу.

Я закрыл дверь и стал вспоминать слова заклинания. Очень трудно было точно вспомнить, как оно должно произноситься. Наконец слова сложились, и я чувствовал, что они падают на место, паз и шип, ключ и замок. Да, это был отклик. Я ощутил слабое ответное давление. Значит, я не ошибся.

Когда я окончил, то увидел, что все совершенно изменилось. Я направился к двери, затем заколебался. Вероятно, я обнаружил какую-то тревогу. Лучше иметь пару заклинаний наготове, ожидая просто каких-то наводящих слов. Я пробормотал их и открыл дверь.

Мраморная лестница, такая же широкая, как и сам дом, вела вниз, с обеих сторон, как стоваттные лампочки, сияли драгоценные камни.

Я прошел вперед и начал спускаться. До меня донесся запах жасмина, шафрана и сандала. Потом я услышал в отдалении звуки струнных инструментов и флейты. Затем я смог увидеть часть изразцового пола с изысканным орнаментом. Я наложил на себя заклинание невидимости и продолжал идти.

Я еще не достиг основания лестницы, как увидел его в длинном зале с колоннами.

Он был в дальнем конце, возвышаясь в гнезде из подушек и ярких ковров. Изысканная еда находилась перед ним. Рядом бормотал фонтан. Юная женщина исполняла танец живота.

Я остановился у основания лестницы и осмотрелся. Арки слева и справа, по-видимому, вели в другие покои. За ним находилась пара широких окон с видом на высокий горный пик под очень синим небом — представляющий либо очень хорошую иллюзию, либо растрату большого количества манны на изменяющее пространство заклинание. Конечно, вокруг было много манны для возможности экспериментировать. Но это было явным расточительством.

Я рассмотрел самого мужчину. Его внешность совсем не изменилась — с резкими чертами лица, темнокожий, высокий, склонный к полноте.

Я медленно приблизился, ключи полудюжины заклинаний были готовы для произнесения и жестикуляции.

Когда я был приблизительно в тридцати шагах, он с трудом повернулся. Посмотрел в мою сторону. Его ощущение энергии, очевидно, было в хорошем состоянии.

Я произнес два слова, одно из которых положило в мою руку невзрачный, но очень мощный дротик, второе сняло покров невидимости.

— Феникс! — воскликнул он, сидя прямо и глядя на меня. — Я думал, что ты погиб!

Я улыбнулся:

— Как давно эта мысль возникла в твоем мозгу?

— Боюсь, я не понимаю…

— Один из наших пытался убить меня в Мексике.

Он покачал головой:

— Я не был в этой части света уже давно.

— Докажи это.

— Я не могу, — ответил он. — Ты знаешь, что мои люди здесь будут говорить только то, что я пожелаю, — так что это не поможет. Я не делал этого, но я и не могу найти способ доказать это. Доказывать отсутствие чего-либо всегда сложно. Собственно говоря, почему ты меня подозреваешь?

Я вздохнул:

— Так уж получилось. Я подозреваю или, скорее, должен подозревать всех. Я выбрал тебя наугад и собираюсь проверить всех.

— По крайней мере, статистика на моей стороне.

— Я полагаю, ты прав, черт побери.

Он встал, подняв ладони вверх.

— Мы никогда не были особенно близки, — сказал он. — Но мы ведь и не были врагами. У меня совсем нет причины желать тебе вреда.

Он перевел взгляд на дротик в моей руке и протянул свою правую руку, все еще держащую бутылку.

— Ты собираешься всех нас убить, чтобы подстраховаться?

— Нет, я думал, что ты мог бы напасть на меня и тем самым доказать свою вину. Это могло бы облегчить жизнь.

Я отбросил дротик в доказательство добрых намерений.

— Я тебе доверяю.

Он откинулся назад и поместил бутылку, которую до сих пор держал, на диванную подушку.

— Если бы ты убил меня, она бы упала и разбилась. Или, может быть, я мог бы спровоцировать тебя на атаку и вытащить пробку. В бутылке атакующий джинн.

— Тонкая штучка.

— Давай пообедаем вместе, — сказал он. — Я хотел бы послушать твою историю. Тот, кто напал на тебя без причины, может однажды напасть и на меня.

— Хорошо, — ответил я.

Танцовщицу отпустили. С едой было покончено. Мы потягивали кофе. Я говорил без перерыва почти час. Я устал, но у меня было заклинание против этого.

— Немного странно, — сказал он наконец. — И ты не причинил кому-нибудь вред, не оскорбил, не обманул кого-нибудь — не помнишь?

— Нет.

Я отпил кофе.

— Итак, это может быть кто-нибудь из них, — сказал я через некоторое время. — Священник, Амазонка, Гном, Сирена, Оборотень, Ламия, Леди, Эльф, Ковбой…

— Исключи Ламию, — сказал он. — Я полагаю, она умерла.

— Как?

Он пожал плечами, глядя в сторону.

— Не знаю точно, — сказал он медленно. — Вначале был слух, что ты и она удалились вместе. Потом, позднее, казалось, что вы умерли вместе… каким-то образом.

— Ламия и я? Это глупо. Между нами никогда ничего не было.

Он кивнул:

— Значит, с ней просто что-нибудь случилось.

— Слух… Кто же его распространял?

— Ты же знаешь. Истории просто возникают. Никогда не знаешь точно, откуда они пошли.

— Когда ты впервые услышал эту историю?

Он задумался, уставясь в пространство.

— Гном. Да. Именно Гном рассказал мне на Звездопаде в этом году.

— Он не сказал, откуда он знает это?

— Ничего такого, что я мог бы вспомнить.

— Хорошо, я полагаю, что должен поговорить с Гномом. Он все еще в Южной Африке?

Он отрицательно покачал головой, наполняя мою чашку из высокого кофейника с элегантной гравировкой.

— В Корнуолле. Там все еще много сока в старых шахтах.

Я слегка вздрогнул.

— Это его дело. У меня начинается клаустрофобия, как только я подумаю об этом. Но если он сможет рассказать мне, кто…

— Бывший друг — самый коварный враг. Если ты бросил своих друзей, так же как и всех остальных, и стал скрываться, это означает, что ты уже все это продумал.