Фрунзе - Владимир Архангельский

К этому времени Николай Подвойский и его товарищи обратились к Якову Свердлову с просьбой от имени Всероссийского бюро военных комиссаров использовать Фрунзе на военной работе. Свердлов дал заключенье: «Ценный, преданный, честный работник, пригодный для занятия ответственных функций». Так Михаил Васильевич Фрунзе стал военным комиссаром Ярославского военного округа.

В последний раз выступал Арсений как лицо гражданское 5 августа 1918 года в Кохме. Это было на «Майской горке», где собралась уйма народу и трибуной служил высокий и широкий пень. Александр Киселев хорошо запомнил это теплое, солнечное утро. Арсений указал, что главное дело сегодня — отразить натиск восставших чехословаков, которые отрезали край текстильщиков от сырья, и нанести в рабочей среде удар по безразличию и упадку, вызванным безработицей и хроническим голодом. И не было конца ликованию, когда вдруг пришло известие, что в Кохму возвратился продовольственный отряд и привез из Казани 135 тысяч пудов хлеба!..

Словно предчувствуя, что скоро он навсегда распрощается с любимым краем, Михаил Васильевич переложил партийную работу на Воронского, Балашова и Калашникова, советскую — на Жиделева и Самойлова, совнархозовскую — на Батурина, культурную — на Фурманова. А сам ушел с головой в дела военные.

Его округ включал огромную территорию — восемь губерний: Архангельскую, Северо-Двинскую, Вологодскую, Костромскую, Ярославскую, Владимирскую, Иваново-Вознесенскую и Тверскую. На севере округа шли бои с войсками Антанты, в иных районах нет-нет да и поднимали голову кулаки.

Вскоре пришлось забрать для агитационной работы в округе Дмитрия Фурманова. Помощниками по штабу и по строевой части стали бывший генерал Федор Новицкий и подпоручик Константин Авксентьевский.

Новицкий переехал из Ярославля в Иваново-Вознесенск, куда Фрунзе перевел штаб округа, еще не отстранив Аркадьева, о котором он месяц назад писал Муралову. На Федора Федоровича Новицкого сразу произвел приятное впечатление новый военный комиссар: «Отворилась дверь, и в зал вошел военный комиссар округа в сопровождении человека небольшого роста, в кожаной куртке, шатена, с небольшой бородкой и с чрезвычайно приветливым лицом… Так состоялась моя первая встреча с этим изумительным человеком…»

С первых же дней Фрунзе и Новицкого связала добрая, крепкая дружба, и Федору Федоровичу пришлось сыграть некоторую роль при назначении Михаила Васильевича командующим 4-й армией Восточного фронта.

А Константина Авксентьевского Фрунзе «нашел» в Вологде, когда приехал на смотр сформированных полков. Ему очень понравился порядок в частях Авксентьевского, выправка бойцов и их стремление немедленно двинуться на фронт.

Сотни неотложных дел решал новый начальник округа: формировал две дивизии — 1-ю и 7-ю — для Красной Армии; комплектовал курсы для подготовки командного и политического состава; привлекал и переаттестовывал тысячи офицеров и унтер-офицеров царской армии и развертывал всеобщее военное обучение рабочих и крестьян. Шуя дала 57-й полк. Маршевые роты уходили на фронт почти ежедневно. Фрунзе послал их шестьдесят пять вместо пятидесяти, как приказывала Москва. Да и добровольцев ушло из округа больше семидесяти тысяч.

Военная работа все больше и больше захватывала Фрунзе. Но ивановцы никак не верили, что их Арсений доживает среди них последние недели.

В конце ноября 1918 года, после первой губернской конференции коммунистов, они избрали Фрунзе председателем губкома РКП(б). Но обстановка в стране становилась столь удручающей, что Михаил Васильевич уже сделал выбор — только на фронт! И — против Колчака, который активно собирал антисоветские силы для похода на Москву.

«Как ни многогранна и интересна была работа по руководству военным округом, все же М. В. Фрунзе неудержимо тянуло туда, где шла борьба не на жизнь, а на смерть за торжество труда над капиталом, — вспоминал Новицкий. — И вот во время одной поездки по округу мы окончательно договорились проехать в Москву и поставить вопрос о нашем назначении на фронт.

М. В. Фрунзе мечтал получить, как он говорил, «полчишко», преимущественно конный, учитывая свою любовь к верховой езде и живость характера. Я же убеждал его не скромничать, а добиваться получения армии. Такая перспектива смешила Михаила Васильевича. Он не мог представить себя в роли командарма, так как считал, что не имеет никакой предварительной подготовки и боевой практики. Я же был совершенно другого мнения: за время четырехмесячной совместной работы сам увидел, как глубоко понимал Фрунзе военное дело; не раз поражался тем, как много он читал и как основательно был подкован в области военной теории. Личные его волевые командирские качества, глубокая марксистская подготовка политического деятеля широкого размаха представлялись мне идеальным сочетанием качеств, требовавшихся от крупного военного командира. Его революционное прошлое являлось самой надежной гарантией доверия к нему масс».

В Москве Новицкому объявили, что он назначается начальником штаба Южного фронта, а Фрунзе туда же — членом Реввоенсовета фронта.

Старый генерал оказался настойчивым человеком и горячо стал доказывать, что Фрунзе следует направить на крупный командный пост, а его оставить при нем на любой должности.

Эти шумные разговоры в Реввоенсовете республики стали известны в Центральном Комитете партии. Яков Михайлович Свердлов вызвал Фрунзе и Новицкого, правильно оценил обстановку и позвонил заместителю Троцкого Склянскому:

— Кто у вас мутит воду? И почему вы не считаетесь с авторитетным мнением товарища Новицкого? Вы что, никогда не слыхали о Фрунзе?

Эфраим Склянский промямлил что-то невнятное.

— Понимаю! — Свердлов бросил трубку. — Снова Троцкий! Но у нас есть на него управа!

Так Михаил Васильевич Фрунзе на основании решения Оргбюро ЦК стал командующим 4-й армией Восточного фронта, а Федор Федорович Новицкий занял у него пост начальника штаба.

Ивановцы с грустью отпустили своего любимца. «Уезжает на фронт М. В. Фрунзе, — писали они в газете «Рабочий край». — Утрата для нашего края по меньшей мере труднозаменимая. Глубокие следы оставит он как общественный деятель и партийный работник. Особенно как последний. С 1905 года он так сжился с нами и освоился в нашем крае, настолько стал необходим здесь, что долго еще для нас, местных аборигенов, будет заметно его отсутствие. Много сделал Михаил Васильевич для большинства из нас, местных работников-революционеров».

Общее собрание коммунистов Иваново-Вознесенска выразило Фрунзе глубокую товарищескую благодарность за работу в «Ситцевом крае». Оно высказало пожелание, чтобы Фрунзе вернулся в Иваново, когда будут разбиты враги пролетарской революции. И обратилось с призывом к ткачам — создать специальный военный отряд и послать его на колчаковский фронт в распоряжение командующего 4-й армией. По городу запестрели призывные лозунги: «Записывайтесь в отряд Фрунзе!» В него отобрали семьсот самых стойких, хотя желающих было больше четырех тысяч…