Адские существа - Кэролайн Пекхам

Я подошла к ней и взглянула на чемодан. — Что там? — спросила я.

— Все, что нам нужно, чтобы превратить тебя в принцессу.

— Отлично, — проворчала я.

Не то чтобы я хотела, чтобы эта церемония когда-либо состоялась, но, по крайней мере, вчера мы с Эриком были в одной команде. Теперь нас разделяли мили в самый важный день моей жизни. И не потому, что я выхожу замуж, а потому что это был мой единственный шанс спасти Келли. На земле не было силы, которая могла бы сейчас встать между нами. Моего отца уже забрали у меня, и я отправлюсь в ад и вернусь обратно, прежде чем кто-нибудь причинит вред и моей сестре.

— Я подумала, может быть… вы с Эриком стали ближе, — сказала Нэнси, расстегивая молнию на чемодане. — Жаль, что никто из вас сегодня не улыбается.

Мое сердце разорвалось на части, и в момент безумия я рванулась к Нэнси, заключая ее в объятия. Черт возьми, Нэнси, почему ты сегодня такая милая?

Она ахнула, обнимая меня в ответ, когда я прижалась к ней. — Клянусь богами, ты в порядке?

Нет. Ни капельки. Даже отдаленно.

Я кивнула, отстраняясь от нее, рассеянно разглаживая складки на ее платье. — Я в порядке. Давай просто покончим с этим.

Она колебалась, как будто хотела выудить у меня больше деталей, но я замолкала, как каплюск. Или моллюск? Что-то в этом роде наверняка.

— Как пожелаешь. — Нэнси подвела меня к комоду в другом конце комнаты.

Мы преступили к нашей прежней рутине: она делала меня красивой, в то время как я наблюдала, как женщина в отражении превращается в фальшь. Сегодня она перестаралась, доведя до совершенства мое лицо, прежде чем добавить мерцание ключицам и капельку блеска на самые кончики ресниц. Когда она закончила, я была похожа на странное, неземное создание. Как что-то из папиных рассказов. Я смутно припоминала термин «фея» и была уверена, что он подходит.

Нэнси заплела мои волосы в затейливую косу, вплетя на нее белую ленту, а затем украсила крошечными драгоценностями.

Закончив, она достала самый большой предмет в чемодане: белый чехол, в котором явно находилось платье.

Я встала со своего места, внезапно заинтересовавшись, когда она расстегнула молнию на чехле и достала самый изысканный предмет одежды, который я когда-либо видела. Белое платье с пышной переливающейся шелковой юбкой и кружевным лифом. В кружево были вплетены драгоценные камни, такие же как те, что были в моих волосах, похожие на крошечные осколки звездного света.

Нэнси вручила мне белое нижнее белье, и я отвернулась, чтобы натянуть его. Моя грудь была приподнята, так что я действительно выглядела так, словно у меня было декольте, а чулки, пристегнутые к бедрам, заставляли меня чувствовать себя уверенней. Может быть, потому что один из них идеально подошел бы для того, чтобы спрятать в него Кошмар.

Нэнси помогла мне надеть огромное платье, и несколько минут ушло на то, чтобы застегнуть множество крошечных пуговиц. Я оглянулась через плечо на зеркало на туалетном столике, любуясь прекрасным кружевом, которое было полностью прозрачным на моей спине, не уверенная, как относиться ко всему этому великолепию. В нем не было никакой цели. Просто вещь, чтобы быть красивой, и ничего больше. Я не видела в этом смысла.

Закончив, она достала пару белых туфель на низком каблуке.

— Я знаю, тебе нравятся высокие, — сказала она с улыбкой, и я была рада, что она запомнила это. Я бы лучше пошла босиком, чем надела то, в чем не смогу бегать. Особенно сегодня, когда я знала, что мне придется.

Она помогла мне надеть их и расправила пышную убку на моих ногах. Я чувствовала себя куклой, завернутой в такое количество материала, что это было похоже на маскировку той женщины, которой я была на самом деле.

Дверь распахнулась, и Нэнси бросилась передо мной с раскинутыми руками, как будто собиралась принять пулю. Если бы выражение лица Эрика могло кого-нибудь испепелить, она определенно была бы мертва.

— Бунтарка, — прорычал он, вступая в пространство и доминируя над каждым его дюймом.

— Вы не можете ее увидеть! — Нэнси замахала руками, пытаясь скрыть меня из виду, и я в изумлении уставилась на ее затылок. — Это традиция! — взмолилась она.

Пристальный взгляд Эрика встретился с моим, и мое сердце замерло, когда я попыталась прочитать, о чем он думал.

Очень-очень-медленно его взгляд переместился на Нэнси. — Ты представляешь, насколько мне насрать на традиции этим утром?

— Я… э-э… я… — запинаясь, пробормотала Нэнси.

— Вообще. Полностью. Даже ни грамма беличьего дерьма. А теперь убирайся нахуй.

Нэнси, спотыкаясь, выбежала из комнаты, и Эрик захлопнул за ней дверь с острым, как лезвие, выражением лица.

— Эрик…

— Молчать, — приказал он, и его холодный тон вызвал землетрясение у меня в костях. Каблуки на моих ногах внезапно показались мне слишком высокими, чтобы даже пытаться обогнать его в его бешеной ярости. — Если ты еще не поняла, мы возвращаемся к старому способу ведения дел. Я говорю тебе прыгнуть, а ты спрашиваешь, как высоко.

Я скрестила руки на груди, кипя от злости, когда он попытался заставить меня снова склониться перед ним. — Не помню, чтобы я когда-либо делала это.

— Тогда ты начнешь прямо сейчас. Я помогу твоей сестре сегодня, а потом вы обе поможете моей семье снять проклятие. После этого ты свободна. Ты можешь отправиться жить в пустыню или забраться на гребаное дерево. Честно говоря, мне насрать.

Я стиснула зубы, чувствуя себя такой обиженной из-за того, что он сделал это, — вернул нас на круги своя к тому, с чего мы начали. Но если он хотел, чтобы все было именно так, тогда ладно. Я не собиралась тратить свое дыхание, пытаясь убедить его в обратном, и я не собиралась позволять ему видеть, насколько сильно я разрывалась внутри. Может, он и заявлял, что откажется от контроля надо мной и освободит меня, как только снимет проклятие, но это было не по доброте душевной. Он хотел избавиться от меня.

— Меня устраивает. — Кроме той части, где я торчу здесь и делаю все, что ты скажешь. Я буду работать над снятием проклятия на своих условиях.

Я ожидала, что он уйдет, но он этого не сделал. Его взгляд скользнул по мне, и я почему-то почувствовала себя более обнаженной в этом огромном платье, чем прошлой ночью.

— Сносно, — пробормотал он, и я прикусила язык, не позволяя ему увидеть,