Сто тридцать четвёртый «М» - Simejaza

Это только в шпионских супербоевиках главгерой с постной миной брутального мачо режет врагов направо и налево свёрнутой туалетной бумагой. Тут же нам засаду подготовить было просто негде, но и понимать, с чем мы в целом столкнулись — тоже надо. Итак, мы фактически в тупике. Не обнаруживая себя, дальше действовать будет невероятно сложно, а ещё — похоже мы по адресу практически сразу.

Коридор с камерами — сам по себе интересный знак, особенно в толще земли под гражданским, вроде бы, объектом. А вот вооруженная охрана в явно боевых "скафандрах" для выхода на поверхность — само по себе говорит о многом.

Нет, можно было бы предположить, что Умбара что-то да экспортирует из своей техники, в том числе военного назначения. Но вот то, что именно военного назначения техники у умбаранцев не было — до сих пор можно было считать за непреложный факт. Было. Форма скафандров была явно не полицейской, более того — она была круто усиленной бронированными вставками, напоминающими броню арканских рейнджеров и нимбусов, только шлем был открыт. То, что конструкция толстого воротника — выдвигающееся забрало — можно было не гадать — не нужна тут настолько продвинутая противоосколочная защита на загривок.

Проковырявшись около часа, электрик в сопровождении охраны что-то прощебетал, после чего они запрыгнули в крытый, хочется верить, спидер с забавным пузырём силового щита и со страшной скоростью укатили в противоположенную сторону от того места, где появились. Отвалившаяся панелька, что характерно, осталась лежать.

— Хреново, парни, — разворачиваясь, подмышку говорю притихшим своим. — Охрана военная.

— Кэп, давай уже наружу, раз там никого, — раздраженно проскрипел Скар. — Затекло всё, спасу нет.

После ещё нескольких минут колупаний мы более-менее дружной кучкой вывалились из тесного кабельканала. Ну и где все эти "попаданческие рояли", так щедро расписанные писателями всех возможных произведений? Где мой куст с тем, что нам поможет, помимо того, что данных, в принципе, недостаточно для каких-либо выводов? Арчи молчит как рыба об лёд, мы, в общем-то, в тупике, а поднимать шум в месте, которое и на картах-то не особо отмечено, в нашем положении — швах.

— Чё делать будем, парни? У меня идей ноль.

В почти полной тишине общая растерянность была почти физически ощутимой, как и попытки вылезти из образовавшегося фактически тупика.

— Идём открыто? — спросил Бур.

Дэнч молча поддержал его кивком и виноватой улыбкой. Скар замялся. Оно понятно, если мы сейчас вылезем под камеры — это всё равно, что объявить всем, что тут действуют республиканские войска, и тогда участь у нас будет не интересней Убивана со Сковородкиным на Джеонозисе. Только мы сразу солдаты, и других доказательств местным не нужно будет — наших рож вполне достаточно. Да и спасать нас тоже никто не будет. Трудно говорить подобное, но это "Фэйл". Именно так — с большой буквы. Ну что ж, не всегда есть возможность выполнить задание, и иногда надо уметь прои…

— Кэп, — задумчиво поддел носком ноги панель между шкафами с чем-то вроде трансформаторов Скар. — Тут вроде протиснуться можно.

Опускаю глаза вниз — дренаж. Почему-то глядя на эту трубу в полу с решетчатыми, ничем не закрепленными лючками каждые десяток метров, очень отчетливо вспомнился фильм "Побег из Шоушенка".

— Парни, а не залезем ли мы в ещё большую задницу, из которой потом и выбраться будет нереально?

— Не проверим — не узнаем, — философски замечает Бур, садясь перед люком на корточки с явным намерением спуститься.

***

С десяток километров и примерно столько же часов спустя, ползя на четвереньках по влажной трубе, от чего открытые, в конфигурации моего костюма, ладони начало саднить, я готов был разнести эту чертову планету по молекулам собственноручно. Мы уже давно вышли за пределы карты, которую скинул астромех, а скотский тоннель всё не кончался. А ещё дренажная труба уходила всё ниже и ниже от самих лючков, а вот расширяться даже не думала.

Пялиться же на обтянутую поддоспешником задницу Бура, маячащую впереди — тоже удовольствие гораздо ниже среднего. Хотелось пить, чего делать было совсем нежелательно, спать, чего в дренажной трубе делать, судя по влажности на стенках и тоненьком грязному ручейку, струившемуся под ногами, делать было нельзя категорически, и жрать. Последнее доставляло особо. В принципе, по плану и по времени мы уже давно должны были быть снаружи и углубляться в темный умбаранский лесок, или как эта хренота тут называется, и выходить на связь с парочкой местных, настроенных на общение, что для местных, в принципе, редкость, и оставалось на крайний случай. Вместо этого мы хрен пойми где, ползём, судя по всему, в сторону коллектора или водостока, из которого, что наиболее вероятно — вылезти у нас не получится. А сверху треклятый тоннель, конца и края которому не видно.

— Надо осмотреться, — в который раз замечает раздраженный Скар, у которого, судя по всему, тоже болели колени, и было назойливое желание распрямиться в рост, а не в длину, что мы и делали на остановках всё чаще.

— Согласен. Бур.

— Мгм, — сказал тот, и проколупаясь ещё метров десять, встал в рост в очередном колодце, который уже это делать позволял.

Ну как встал. Попытался. Когда ты пару часов проводишь в согнутом положении после не самой мягкой криокамеры в обнимку с бифштексами — это нихрена не добавляет подвижности. Постойте пару часов полусогнутыми над столом — и вы меня поймёте, когда распрямлять вас придется буквально всеми наличиствующими руками в зоне вопля "Помогите!".

Ну он и распрямился. Поскуливая сквозь зубы, перебирая руками по стеночке, но поднялся и замер. Мне с моей позиции ни черта не было видно, но как-то он очень напряженно замер. А вот то, что произошло потом — заставило меня внутренне похолодеть и сжаться.

Бур в практически абсолютной тишине блямкнул откинутой решеткой люка и спокойно сказал:

— Не стреляйте, я сдаюсь.

Твою мать…

***

Можно долго рассказывать все тонкости поведения попавшего в плен к противнику, ну или к людям, которых противником не считаешь. Вылезать нам пришлось всем. На умбаранцев смотреть было страшно. Нет, пялиться можно, даже нужно, оценивая обстановку, но на их практически скучающих лицах блуждали презрительно-ироничные усмешки. И это было самым хреновым. Нас ждали. Или вели. Так ведут себя ожидающие контрдиверсионные подразделения, которые спокойно загоняют ДРГ противника в бережно подготовленную ловушку и аккуратно хлопают дверцей, когда уже даже рыпаться бесполезно. И самое