Условно разумный - Илья Одинец

— Что случилось, отец?

О'рдрин почесал подбородок, поросший серой щетиной, и девушка удивилась, заметив, как постарел отец за последние несколько недель. Лицо осунулось, кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок, даже синий костюм командир корабля уже не сидел на нем так, как прежде. О'рдрин ссутулился, похудел и казался воздушным шариком, из которого выпустили половину гелия.

— Садись, — О'рдрин вздохнул и сам опустился в одно из кресел. — Может, поешь?

— Спасибо, я не голодна, а тебе незачем оттягивать разговор.

— Ты права.

— Почему ты продал "Грог"?

— Причин несколько. «Грог» — старая модель и старый корабль, я давно подумывал заменить его чем-нибудь современным, а теперь, когда окончательно решил поменять вид деятельности, новое средство передвижения стало необходимым. Нужно разместить поисковое оборудование, да и большие трюмы теперь без надобности… К тому же в связи с некоторыми событиями, Грог отказывается общаться со мной. А для капитана хуже, чем непослушный корабль, ничего нет.

— Непослушный корабль? Молчаливая забастовка и невыполнение приказов разные вещи.

— К сожалению, — О'рдрин на мгновение прикрыл глаза, — Грог вышел из под контроля. Он нарушил мой прямой приказ.

— Нарушил приказ?! Это невозможно.

— Возможно.

— Что же ты ему приказал?

— Неважно, — О'рдрин потянулся к стоящему рядом с креслом столику, где стояла ваза с фруктами, и сделал вид, будто выбирает, что взять.

— Важно. Грог не нарушает приказов капитана. Послушание не только заложено в его программу, но является частью его сущности. Он — корабль! Единственное, что могло заставить его нарушить приказ — абсурдность оного. Например, если бы ты решил убить себя, врезавшись в астероид, и погубить всю команду. Какой приказ ты ему отдал?

— Какая разница, Илорэль? — О'рдрин отдернул руку от фруктов, так ничего и не взяв. — Убивать я никого не собирался, напротив, хотел спасти… Не жалей о сделанном. У нас будет новый корабль.

— Мне не нужен новый корабль. Не уходи от темы, отец, я все равно узнаю. Спрошу у Грога.

— Ну хорошо, — капитан откинулся в кресле. — Если ты настаиваешь, расскажу тебе всю правду.

Девушка кивнула. Она дала себе слово не перебивать отца, хотя предчувствия говорили о том, что история окажется довольно неприятной и она не сдержится.

— Я долго думал о человеке… я не слишком хорошо с ним поступил, поэтому мучился, не спал по ночам, даже разговаривал с Мэкаллем, который, впрочем, счел мое беспокойство глупостью. По его словам условно разумное существо не стоило моих переживаний. Однако я в этом сомневался. К тому же твое недовольство и протест Грога заставили меня задуматься над тем, как изменить ситуацию. И вот недавно я связался с Коронером, заплатил ему большие деньги, и мы заменили землянина другим существом. Собственно, мне пришлось продать корабль еще и поэтому.

— Ты выкупил Андрея? — не выдержала молчания девушка. — Так вот что случилось!

— Я поговорил с человеком, объяснил все плюсы и минусы его положения и предложил остаться со мной.

— Он отказался.

— Да. И я был вынужден запереть его в клетке. Ради его же блага! Он слишком ценен, чтобы его терять — он ведь всегда тебе нравился…

— Если бы ты учитывал мое мнение, Андрей никогда не очутился бы на арене. Извини, отец, но я слишком хорошо тебя знаю, и чувствую, когда ты лжешь или недоговариваешь.

О'рдрин смешался, а потом вздохнул.

— Помнишь оранжевую планету, где мы охотились на метаморфов? На этой планете человек подобрал камень. Но не простой булыжник, а ископаемый глуор. Наш землянин Видящий.

— Так вот почему ты его выкупил! Снова захотел его использовать.

— Я хотел спасти ему жизнь! И предложил хорошие условия. Он стал бы членом команды!

— Я все поняла, — Илорэль поднялась с кресла. — Андрей отказался и сбежал. А непослушание Грога состояло в том, что он помог ему уйти?

Капитан кивнул.

— Я велел Грогу не выпускать землянина, но он открыл для человека все двери.

— Я и раньше была против твоей охоты, отец… но твои поступки выше моего понимания. Ты предал Семенова, обрек на смерть, а теперь снова погнался за выгодой, пытаясь убедить других в благородстве своих намерений… Я разочаровалась в тебе. И жалею, что мой отец — жестокое, подлое и беспринципное существо, для которого главное — деньги.

— Илорэль!

— Я ухожу, отец. И вряд ли когда-нибудь вернусь. А тебе советую покинуть Реджину. Я все еще твоя дочь, и не хочу, чтобы ты пострадал.

— Пострадал? О чем ты, шлеолея?! Я же забочусь о тебе!

— Ты заботишься только о самом себе. Ты правильно сделал, продав «Грог». Я его выкуплю. Есть корабли быстрее и совершеннее, но Грог — не просто транспорт, он… он гораздо лучше тебя.

— Илорэль! Немедленно вернись! Я не дам тебе денег для выкупа этой глупой жестянки!

— Я бы и не взяла. Прощай, отец.

Девушка вышла из номера и прикусила губу, стараясь не расплакаться. Однако она сумела взять себя в руки. У нее были дела. Следовало заехать на химический комбинат, потом зайти к Андрею и погрузиться с головой в работу, чтобы не думать об отце, который оказался настоящим чудовищем.

Ночью Андрей не спал. Оказывается, после психоатаки дикстры он находился в полубессознательном состоянии несколько дней, Коронер сказал, что следующий тур уже начался, да и спать совсем не хотелось. Организм отдохнул и полностью восстановился. Семенов пролежал на спине с закрытыми глазами всю ночь, а утром сделал зарядку и подобие пробежки по клетке, благо ему так и оставили просторное жилище побежденной в первом туре лелюши.

Ближе к обеду к нему пришел Навор.

— Вот, — извиняющимся тоном произнес он. — Одежду тебе принес. И поесть.

Он просунул в клетку светло-серые лосины, белые тапки — гибрид кроссовок и балетных туфель и плошку, в которой лежала небольшая рыбка с ярко-зеленой чешуей и выпуклыми глазами. Вместо плавников из ее боков и спины росли тонкие трубки с утолщениями, а хвост представлял собой широкую пластину, состоящую из отдельных частей, которые складывались, словно веер.

Андрей оделся, мысленно отметив, что неудобство лосин, и посмотрел в тарелку.

— Что это?

— Это клоня. Очень вкусная и питательная рыба.

— Спасибо, — мужчина взял плошку. — А бой действительно сегодня? Ты не знаешь, кого против меня поставили?

— Не знаю.

Навор опустил глаза, и Семенов понял, что помощник Коронера лжет. Переспрашивать он не стал, видимо хозяин задал подчиненному хорошую трепку, и теперь охранник боится сказать лишнее слово, чтобы «осьминог» не подумал, будто Навор помогает землянину.