Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки - Дмитрий Петров

Сильное раздражение порой делало Джона безрассудным. Он мог «плюнуть» на все да и полететь к Синатре. Но хладнокровный Бобби остановил его:

— Это будет значить, что «ты, возможно, спишь на той же кровати, что и Джанкана». И потом, Секретная служба считает, что дом Синатры не отвечает стандартам безопасности. Это сойдет для отговорки.

— А Мэрилин?

— Мэрилин — дело десятое. Репутация важнее.

— Звони Фрэнку.

— Позвонит Лоуфорд. А потом ты сам. Извинись шутливо. И все такое…

Конечно, Синатра посмеялся шуткам Кеннеди. Но с Лоуфордом шутить не стал. Их дружба дала трещину, которая, как пишут биографы, стоила Питеру карьеры в Голливуде.

Фабрика грез — чудо, мечта, парадиз. Там, кстати, делала карьеру и Джудит Экснер.

Кто же она — девушка, о которой говорили за обедом директор ФБР и президент США?

Джуди с ранних лет общалась с актерами и режиссерами. С ними дружили ее родители — Кэтрин и Фредерик Иммур, состоятельные католики и интеллектуалы, хозяева четырехэтажной виллы с видом на океан в Пасифик Палисейдз — фешенебельном районе Лос-Анджелеса.

Там в 1934 году у них родилась дочь — одна из четырех детей. Девочка росла нежной и ранимой. Была очень близка с мамой и очень страдала, когда та покалечилась в автокатастрофе. Отец — видный архитектор — не был строг с дочкой, но все же отдал ее в католическую школу. Впрочем, скоро забрал, ибо мог позволить себе дать ей домашнее образование.

Но вот ей шестнадцать лет, учеба позади, и Джуди идет подрабатывать в офисе киноагента ее сестры Жаклин, телеактрисы, известной под именем Сюзан Морроу. Милая девушка, стучавшая на машинке и отвечавшая на звонки, привлекала внимание посетителей бюро. Там ее и приметил актер Билл Кэмпбелл. А через два года, несмотря на сомнения родителей, они поженились. Билл не был звездой, но стабильно снимался на «Метро Голдвин Мэйер», «Юниверсал» и «Уорнер Бразерс». Как и положено, он старался вечно быть на виду — на каждой премьере, вручении премии, крутой вечеринке. А рядом сияла Джуди, которую уже тогда многие называли самой эффектной женщиной, какую встречали в жизни.

Красавице нравилась голливудская жизнь. Всякий день она тратила четыре часа на ванну, макияж и подбор платья на вечер. Ничего себе жизнь, а? Но брак с Биллом распался. Что было делать даме, привыкшей к праздности? Конечно, искать мужа.

«Свидания — это кайф! Я чувствовала себя с мужчинами как старшеклассница, — пишет Экснер в книге «Моя история». — Жизнь была прекрасна! Я вставала в десять. Завтракала. Пару часов рисовала, обедала с подругой и шла по магазинам. Никогда не ужинала одна.

И так привыкла к мужской компании, что если еду в поезде без спутника, то не выхожу из купе, а если одна в отеле — живу на рум-сервисе». Через год она встретила Синатру. И хотя он был самым известным из знакомых ей актеров, выбор не был идеальным. «Когда Фрэнк позвал в постель вторую женщину, — пишет Джуди, — я зажалась, заледенела — не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Это было не мое. Но иметь такого друга было очень полезно».

Синатра потерял к ней интерес как к любовнице, но их взаимная симпатия не исчезла. И когда он позвал Джуди в Лас-Вегас на шоу своего квартета «Рэт Пэк»[209], она согласилась. Концерт прошел 7 февраля 1960 года в отеле «Сэндз». Там-то Фрэнк и познакомил Джуди с Джоном. И с Бобби[210]. Им Синатра поставлял (хоть и знал, что опасно!) дам и барышень. Джек шел в президенты и прилетел в Вегас по пути в Орегон. А Джуди ни о чем таком и не слыхивала. Как и о том, что он сенатор. И женатый. Она просто влюбилась.

Под утро Бобби повел ее в номер. Но Джуди уверяет, что отшила его. А утром позвонил Джек. И пригласил на ланч. Когда она вышла, то увидела, как он дает пресс-конференцию. Завидев ее, Джон сказал: Джуди, я скоро. Репортеры обернулись, а он спокойно продолжал.

«Я и не думала, что он идет в президенты. Ничего не знала о политике. Не имела понятия, что такое сенатор от Массачусетса. Не скажу, чтоб этот ранг поднимал Джека в моих глазах».

Потом она скажет, что эта встреча сломала ей жизнь. Но она готова ошибиться вновь.

Ланч был долгий. «Мы говорили обо всем… Как всегда с теми, кто влечет нас. Его занимало, что я католичка из большой семьи. Он был славный! Дарил чувство, что кроме тебя для него не существует никого во всем свете». Вечером они снова пошли на «Рэт Пэк».

Потом Джон улетел. Но звонил почти каждый день. «Спрашивал, не приеду ли я, — вспоминает Джуди. — Кто-то сказал, что он женат. Я знала: от таких нужно держаться подальше. Но сердцу не прикажешь…»

Она уже не была себе хозяйкой — эта красавица Джудит Экснер. Он позвал, и она мигом метнулась в Нью-Йорк, где они впервые занялись сексом. Джек соблазнил ее в отеле «Плаза». В целом — неплохо для первого раза.

Это было в канун его победы в Нью-Гемпшире. Потом он улетел в Висконсин, а она — в Майями на шоу Синатры. Там Фрэнк познакомил ее с Сэмом Флудом. Так назвал себя Сэм Джанкана — босс мафии. Но об этом Джуди не знала, она не нашла в нем ничего особенного. Была под сильным впечатлением от Джона. У Джанканы ничего не вышло, кроме пикировки:

— Такой даме, как вы, нужны бриллианты, — смеялся он.

— Такая дама, как я, часто их носит, — огрызнулась Джуди.

Вечером позвонил Джек, и она рассказала, как какой-то мужик пытался ее клеить.

— Его зовут Сэм Флуд, — сказала Джуди.

— Знаю, — сказал Джек, — это Джанкана.

Это имя не сказало Джуди ровным счетом ничего. Тогда о Джанкане не знал почти никто, кроме бандитов и сыщиков. Ну, и клана Кеннеди. «Джо, — пишет Херш, — условился, что Сэм поможет Джеку на выборах». Правда ли это? Кто знает. А кто знает, правда ли, что через день после победы над Хэмфри в Висконсине Джон спал с Джуди дома в Вашингтоне? Беременная Джеки убыла в Майями. «В доме был еще один мужчина[211], - пишет Экснер. — Они с Джеком говорили о политике. Мол, хорошо бы выгнать Гувера. И Эвелин Линкольн…» А Джуди к тому времени уже сдружилась с Эвелин. Та всегда передавала Кеннеди ее мессиджи. И она попросила: не выгоняй ее…

А Джек спросил, может ли она сделать для него важное дело?

— Конечно! — ответила Джуди. Она была рада помочь.

— Встреться с Сэмом. Это нужно для кампании.

Она согласилась.

Тогда Джек дал ей саквояж. Открыл. Там были деньги. Тысяч двести пятьдесят.

— Можешь ехать, — сказал он.

Она мотнула головой. Джек впускал ее в свою жизнь. Это было важно. Но страшно.

— Это не опасно? — спросила Джуди.

— Нет. За тобой присмотрят.