Последние узы смерти - Брайан Стейвли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И снова ответила Квора:
– Тогда я умру в бою, ведь так умирают кеттрал. Они умирают в бою, а не прячась по норам.
На этот раз Гвенна сумела прикусить язык. Она ждала, что Хобб снова взглянет ей в глаза, – и улыбнулась, когда тот сплюнул мимо нее, развернулся, не замечая порез на горле, и шагнул в тень, где ждала его жена. Манта что-то торопливо, отчаянно зашептала – Гвенна расслышала только: «Поберегись… любимый…» А потом Хобб порывисто обнял ее за плечи, забыв о Гвенне и об остальных, словно те больше не существовали.
Гвенна медленно выдохнула и убрала нож в ножны. Пока она оборачивалась, Квора успела на шаг вступить в круг, ближе к бьющемуся сларну.
– Я пойду, – повторила она.
И, не дав никому ответить, она, словно на поводу у собственного страха, одолела последние шаги и подставила руку звериной пасти. Сларн, учуяв мясо, извернулся в путах и вонзил зубы в плоть. Квора дернулась, но опоздала. Ей не хватило скорости. Ящер отхватил ей два пальца на левой руке по второй сустав, после чего издал пронзительный, почти неслышимый уху визг. Квора выпрямилась, ошеломленно взглянула на кровоточащие обрубки и отступила.
Гвенна, проглотив проклятие, шагнула к ней. Рана была удачной – чистой, с аккуратно отсеченными сухожилиями, без сломанных костей, – но все же это была рана, куда серьезнее, чем требовалось для испытания, и из нее так и хлестала кровь. Остальные сразу замолчали, будто ужас перехватил всем глотки. Гвенна снова чуяла жаркий гнилостный страх. Вот-вот сорвутся.
– Смотрите, – сказала она, ухватив Квору за запястье и, зажимая артерию, подняла ее кисть всем напоказ. – Вот чего вы боялись.
– Пальцы, – ахнул кто-то.
– Знаю. Сларн отхватил два пальца. – Гвенна медленно обвела их взглядом и следующие слова отчеканила как можно яснее: – И что из этого?
Они глазели на нее, не понимая вопроса.
– Что из этого? – повторила Гвенна.
Она слышала, как Талал за спиной зачем-то ворошит костер. Не взглянув на него, она повернулась к Кворе:
– На ногах держишься?
Женщина неуверенно кивнула.
– И говорить можешь?
Опять кивок.
– Пусть послушают, что ты скажешь.
Квора, помедлив, процедила сквозь зубы:
– Хочу выпотрошить долбаную гадину.
Гвенна улыбнулась:
– Слышали? Она не только может ходить и говорить, она готова драться. Вам всем страшно, понимаю, но я хочу, чтобы вы смотрели на нее – смотрели, пока не поймете. – Гвенна тряхнула искалеченной кистью Кворы. – Вот чего вы боялись, и это – пустяк. Я права, Квора?
«Прошу тебя, Хал, – взмолилась она про себя, – пусть я буду права».
Квора облизнула губы и кивнула.
– Надо прижечь, – негромко сказал Талал.
Он выступил из-за плеча Гвенны с раскаленным докрасна ножом в руке. Гвенна поморщилась. До сих пор Квора неплохо держалась, но ожог будет куда больнее самой раны. Однако Квора ошарашила ее: она встретила взгляд Талала и кивнула:
– Я сама.
– Будет…
– Она справится, – перебила Талала Гвенна. – Она это заслужила.
«А остальные должны это видеть…»
Талал, помявшись, отдал женщине нож. Квора смотрела на светящуюся сталь, как на змею. А потом, вызывающе взревев, прижала ее к обрубкам пальцев. Кровь зашипела, запузырилась. В воздухе запахло горелым мясом, и Квора выронила нож, упала на одно колено. Потом медленно, с трудом поднялась.
– Все хорошо, – глядя в глаза Гвенне, тихо сказала она, и в ее голосе не было ни ожесточения, ни гнева. – Я справилась. Что дальше?
Гвенна кивнула и хлопнула ее по спине. Распрямленный позвоночник, гордый поворот головы – это стоило пары пальцев. Гвенна оглядела отсев, задержала взгляд на Джаке. Лицо пилота было белей брюха сларна. Если Квору рана утвердила в ее решимости, то пилота, как видно, просто мутило от ее вида.
– Теперь пойду вниз? – спросила Квора. – Искать яйца?
– Нет, – покачала головой Гвенна. – Одна не пойдешь.
– Когда я проходил Пробу, спускались по одному, – сказал Джак.
– Да, – согласилась Гвенна, – у нас была та же ерунда. Глупо. Вы будете сражаться в крыле и умирать, если до того дойдет, будете в крыле. По-моему, и здесь надо идти крылом. Ну… кто с Кворой?
Ни звука в ответ, только треск костра и стук двух десятков сердец отсева. Гвенна взглянула в застывшие лица, втянула воздух, ища в нем хоть нотку решимости, или гнева, или отваги, которой им так отчаянно недоставало. Никто не шевельнулся. Никто не взглянул ей в глаза.
«Ошиблась, – уныло подумала она. – Опять не то сделала».
С дальнего конца пещеры донесся тихий презрительный смешок Хобба.
– Я тебе говорил. Они не готовы.
Гвенна подумала, не убить ли его. Отсеву этим не поможешь, но приятно было бы заняться делом, в котором она понимала толк. Она не знала средства от трусости, от долгого опыта неудач, не знала способа перековать чугунную чушку в настоящую сталь. Зато она могла встать против меча и убить его хозяина. Хоть это она умела.
Гвенна не успела двинуться с места, потому что вперед тихо шагнула Делка.
– Я готова, – сказала она.
Пораженная, Гвенна обернулась к ней – к пятидесятилетней женщине, в волосах у которой седины было больше, чем цвета, вокруг глаз лежали глубокие морщины, кожа потемнела от долгих лет на солнцепеке. От нее пахло испугом, но она, не дрогнув, закатала рукав, обнажила руку для укуса. Минуту она смотрела на сларна, а потом встретила взгляд Гвенны и неожиданно улыбнулась.
– Я готова, – повторила она. – Я давным-давно готова.
Поразительно, но в конце концов вперед выступили все. Все, кроме Быстрого Джака, – тот так и стоял, дрожа, как осенний лист, и прикипев взглядом к забрызганному кровью камню. Почти все мятежники уже ушли вниз, разбившись по четыре-пять человек для поиска спасительных сларновых яиц. Трое укушенных солдат замерли в зияющем устье туннеля, зажимая свежие раны и нетерпеливо дожидаясь, когда Джак подставит бледное тело извивающемуся ящеру и присоединится к ним. Но Джак застыл на месте.
– Пора, – сказала Гвенна, постаравшись уравновесить презрение в голосе ободряющей нотой. – Твоя очередь, Джак.
Он не отвечал, как будто и не слышал ее. Он уставился на сларна, круглыми перепуганными глазами всматривался в жуткую безглазую морду, совсем как мышь под холодным взглядом змеи. Он следил за другими, видел, как те один за другим подставлялись зубам этой твари. Гвенна сочла это хорошим знаком: ведь он
