Творцы (СИ) - Штенье Робин

— Это всего лишь я, Дэн. Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — буркнула Лана-из-прошлого и упала обратно на подушку. — Я где? Что произошло?

— В больнице. Тебя ранили, ты потеряла много крови, но уже все хорошо, — Дэн ободряюще улыбнулся и погладил ее по плечу. — Поспи, я посижу рядом.

Лана-из-прошлого кивнула и, закрыв глаза, почти сразу уснула. А он снова взял ее за руку.

От увиденного Лане-из-настоящего захотелось взвыть. Дэн не только ей не изменял, так ещё беспокоился за нее, а она даже не вспомнила об этом, когда проснулась. А позже днем, когда он спросил, могут ли они поговорить, она ответила, что не только говорить с ним не хочет, но и видеть его тоже! Самовлюбленная слепая эгоистка! Да она чуть ли не сама вытолкала его в Лабиринт Смерти! Сама изменила, сама пыталась убить… А Дэн даже не стал пользоваться ее огнем, вернувшись самостоятельно. Отказался воспользоваться, чтобы вернуть огонь ей. Отказался, потому что Яма не мог не предложить.

— Яма! — Лана, озаренная внезапной догадкой, ударила кулачком по подставленной снизу раскрытой ладони. — Яма поможет мне выбраться и вернуться обратно в реальность. И я поговорю с Дэном. Не мог же он кормить меня своим огнем только затем, чтобы потом бросить, не поговорив! Да точно! — И заорала во весь голос: — Яма! Яма, твою синекожую мамочку за ногу!

По плечу постучали. Лана обернулась и увидела стоящего перед ней великана. Яма добродушно улыбался, как будто совсем не услышал, как она только что помянула его маму.

— Как добралась, Искорка?

За его могучей спиной высились врата. Они были огромны — из костей и черепов людей и зверей, покрытые льдом и пламенем одновременно. И ни одной прорехи, ни одного отверстия — даже замочной скважины не наблюдалось. Но в то же время они были прозрачными, словно не существовали вовсе, и сразу за ними плескались зеленые воды другого мира.

Яма, проследив за ее взглядом, спросил:

— Помнишь их?

Лана задумчиво кивнула.

— Они закрыты…

— Откроются, — «обрадовал» ее Яма. — Очень скоро откроются. А ты должна будешь их закрыть.

— Чего-то не вижу там замочной скважины в форме моей бренной тушки, — буркнула девушка.

Великан громогласно рассмеялся, потом взял ее руки в свои и на правой ладони начертил круг, на левой — замысловатый узор, состоящих из хаотичного набора чёрточек и завитушек. Лана с минуту всматривалась в узор, потом перевела задумчивый взгляд на Яму.

— Да у меня быстрее мозг взорвется, прежде чем я выучу хотя бы, как она выглядит.

— А тебе и не надо ее запоминать. Она останется с тобой даже тогда, когда ты вернёшься в реальный мир. Ее разработал Агни, предыдущий Ключ Огня. Он же передал руну мне вместе со своей душой, когда понял, что не сможет одолеть Сонг Вей в одиночку. У тебя же теперь есть и сила, и руна, и даже душа Агни.

Лана моргнула, ощутив себя неимоверно тупой, как деревянный чурбан. Допустим, тень осталась в ней даже после того, как под ее отравлением она чуть не убила Дэна. Он вполне мог очистить только негативное влияние, оставив самоисцеление, благодаря которому Лана выжила после столкновения с ножами Шанкьяхти. С руной тоже понятно — останется на руках, разве что невидимой до поры до времени. Но чужая душа?

— Зачем мне душа Агни?

Яма положил свою широченную ладонь на живот Ланы и улыбнулся, обнажая клыки.

— Чтобы ты выжила. Так случается, когда сочиняешь историю: герои еще не встретились, а ты уже знаешь, чем все закончится. И человек, первым делом открывающий конец книги, бывает, читает как раз таки правильно. Нет, я не листал до конца, мне хватит открытых посредине дверей и бесконечного пути к новой жизни. Ты останешься. Ты закроешь Врата. И мы никогда с тобой больше не встретимся. Вспомни о нашем разговоре, когда придет час. И забудь, когда все свершится.

Она тоже посмотрела на свой живот, положила на него ладони. Кажется, там у Сецуну говорили о чем-то таком, про взращенную кровь что ли. Ага, а ещё про осквернение. И тупой обзывали, и сожрать пытались, и вообще душевно посидели, так и хочется повторить. Особенно эти их загадки, которыми тут походу все изъясняются.

— Хорошо, — Лана уверенно кивнула. — Когда надо вспомню, потом забуду. Вообще не вопрос.

Яма улыбнулся и покачал головой, затем обернулся и позвал прячущуюся за его спиной спутницу.

— Ями, иди попрощайся.

Темнокожая женщина в красном сари буквально выплыла к Лане по воздуху и, широко раскинув руки, заключила ее в объятия.

— Девочка моя, прости, что не хотела отдавать тебе огонь. В честь примирения у меня есть для тебя подарок, — она крепко прижала Лану к себе и, склонившись к уху, прошептала: — Просыпайся. Пора.

Лана вздрогнула и… проснулась. Ее куда-то несли, перекинув через плечо. Дэн? Нет, интуиция просто кричала об обратном. Несущий был опасен, значит привлекать его внимание пока не нужно.

И тут же назло ее мыслям раздался тревожный вой сигнализации.

— Вот сволочи, — едва слышно выругался Ванька. — Вы ж мне так жертву раньше времени разбудите. Или уже. Ты там не проснулась? — он легонько тряхнул ее.

Лана, решив притворяться бессознательной, не отреагировала. Ванька сделал ещё несколько шагов и остановился.

— Да чувствую же, что очнулась — напряглась вся. Надо бы тебя обратно вырубить, а то не до развлечений — сирены, мать их. Сейчас набегут…

Он стащил ее с плеча и, уложив на каменную брусчатку, попытался встряхнуть.

— Нашел! — заорали в паре метров от них. — У него заложница!

— Ну вот, — вздохнул Ванька и обернулся, — набежали…

Лана открыла глаза и тоже посмотрела в ту сторону. К ним бежало двое творцов в «гражданском». Впрочем, Ванька тоже был не в черном, как будто все эти «мен ин блек» вдруг решили изменить своим привычкам. Зато она, как обычно, была в белом — в этот раз в больничной пижаме — и одна против всех.

Нет, не совсем одна. Ванька справедливо решил, что те двое явно опаснее, встал и принялся рисовать в воздухе рыжие руны. Получалось у него не очень, и Лана решила этим воспользоваться. Она кое-как поднялась, стараясь игнорировать ноющую боль в ногах — прогулка по многочисленным ступенькам не прошла даром. Надо было отсюда сваливать да подальше, желательно домой или к Дэну, где бы тот ни был.

Но Дэна рядом не было, только Ванька, который всё-таки разделался с теми творцами и теперь шел быстрым шагом за Ланой, в то же время не торопясь ее догонять.

— Ну вот что ты такая вредная? — деланно сокрушался он. — Я бы тебя вырубил, и умерла бы себе в неведении.

Лана не ответила, попыталась ускориться, но, запнувшись о камень, упала, ободрав ладони.

— Видишь? Ужасные, конечно, дороги, но сама виновата — так бы я тебя даже донес.

Он склонился к ней и, ухватив под локоть, рывком поставил на ноги.

— Иди к черту! — попыталась отмахнуться от него Лана.

Ванька неприятно заржал.

— Если бы ты более интимный маршрут предложила, я бы ещё подумал. В нашем деле же, как в «Пиратах Карибского моря», можно каплей крови обойтись.

Он попытался обхватить ее за талию, чтобы снова перекинуть через плечо, но Лана стала уворачиваться. Пощёчина оказалась неожиданной, но сильной, и девушка снова упала на брусчатку. Ванька навис сверху и пнул ее ногой в живот.

— Я с тобой шутки что ли шучу? Я тебя вообще-то убивать собрался, а не уговаривать сдать кровь для заключённого в подземелье демона. Ясно, или ещё раз стукнуть?

— Ясно, — просипела Лана, пытаясь справиться с болью.

Ванька схватил ее за ворот рубашки, приподнял над землей и швырнул дальше по дороге.

— А вот сюрприз! — он снова рассмеялся, но пока оставался на месте. — Забыл сказать, что мы уже пришли.

Лана не ответила — от удара спиной о камни дыхание перехватило, и казалось, она умрет от удушья раньше, чем этот урод вспомнит про кровь. Но лёгкие всё-таки получали свою порцию воздуха с тех жалких глотков, которые она хватала пересохшим ртом, и боль постепенно утихла. Можно было попытаться встать, однако сил на то, чтобы действительно что-нибудь сделать, а не просто снова получить от Ваньки, не осталось. Можно было лежать и притворяться полудохлой, растягивая время в надежде, что кто-нибудь придет и спасет ее. Кто-нибудь Дэн.