В руках Ирбиса - Елена Ласк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как Макар Гордеев узнал, что я выведу его на вас?
Как я догадалась, что это правильный вопрос? Всё до абсурда просто. Когда я назвала место куда нужно лететь, Макар при мне сделал всего один звонок, и отдал распоряжение отправить за Разумовским ближайший из подготовленных вертолётов. Мне же даже не позволили позвонить доктору, чтобы объяснить зачем его потревожат. Судя по времени полёта, подготовленный вертолёт был совсем рядом с деревней, где осел мой учитель.
– Не хочешь отдохнуть? Ты почти трое суток на ногах. – Похоже не готов к моим расспросам, как и я к его. Время для них не подходящее, но я хочу получить часть ответов именно сейчас, пока для меня не подготовили красивую, а самое главное щадящую историю. Правду хочу, а ещё, чтобы доктор понял, что не нужно меня больше беречь.
– Вы тоже.
Уголки губ доктора Разумовского слегка дёрнулись в подобии ухмылки, и он наконец посмотрел на меня внимательно, как это принято после долгой разлуки. На улице темно и зябко, мы оба до сих пор в медицинской одежде в которой оперировали, и которая дополнительно холодит своей влажностью, но всё это привычно, до неприятной радости, что всё снова повторилось, потому что всё снова останется в тайне.
– Теперь ты больше похожа на врача, тон соответствующий, взгляд твёрдый, ход мыслей правильный.
– Спасибо за похвалы, но это у вас не пройдёт. Мне ваши пряники попробовать не довелось когда их так сильно хотелось, а теперь поздно предлагать мне зачерствевший продукт. Вы прекрасно понимаете, что сама я бы его не вытянула.
– Ты хорошо справилась.
Отвернулся, снова не смотрит на меня, что-то обдумывает, куря не затягиваясь, хорошо, если не то, как я во всё это вляпалась.
– Без вас бы не справилась. – Признала своё поражение, когда-нибудь это перестанет быть для меня нормой рядом с гениальностью Виктора Разумовского.
– Ты и так, без меня не справилась, если работаешь на Гордеева. – Затянулся, не спеша выпустить из себя дым, всматриваясь в высоченный каменный забор, которым огорожена вся территория. Сначала мне показалось, что доктору не нравится это место, но теперь до меня дошло, что ещё больше ему не нравится факт моего нахождения здесь. Лучше отложу признание о том, у кого я на самом деле живу и за кого собираюсь замуж. Я не готова услышать его откровенное мнение и увидеть взгляд, наполненный осуждением. Принятому мной решению нет ни одного адекватного объяснения, а Разумовский, как человек который меня выходил, имеет право на то, чтобы вразумить меня.
– Я первая задала вопрос, меня прессовать будете, когда я получу на него ответ. Я вам помогу – Макар знает моё настоящее имя, и я не понимаю откуда во мне эта невероятная уверенность, что узнал он его от вас.
Пока мы сюда ехали, Гордеев несколько раз назвал меня Моникой. Сначала я решила, что мне послышалось, но повторы развеяли мои сомнения.
– Дело не в уверенности, а твоей обленившейся способности напрягать мозги. Я тебе помогу – ты не в первый раз видишь этого человека. – Наконец повернулся ко мне, требовательно посмотрев.
– Я точно с ним не знакома.
– Разве я сказал, что ты с ним знакома?
Когда Виктор представлял меня Макару Гордееву на торжестве Верещагиных, я не рассматривала его, к тому моменту уже вымоталась от бесконечного мелькания лиц, запомнила только, что жена у него очень красивая, роскошная, но всё равно в голове промелькнула мысль, что я его уже где-то видела. Значит мне не показалось, и смотрел он на меня действительно странно, это тоже не ушло от моего внимания. Ну и где я могла увидеть человека из списка сильных мира сего? Он точно не пациент, их всех я помню по именам и группам крови. Может в газете или по телевизору? Вероятно, но это событие как-то должно быть связано с доктором Разумовским, а с ним у меня связано не так уж и много: учёба, работа, больница, время пока я жила у него дома…
– Фото у вас дома, где вы то ли на охоте, то ли на рыбалке. Макар Гордеев на нём совсем молодой, а вы уже такой… доктор Разумовский. Вы друзья? – По лицу доктора я сразу поняла, что нет, хотя на снимке их компания выглядела вполне подходящей под определение дружеская.
– У нас был свой кружок по интересам.
– Я думала, что у вас только один интерес – резать людей. – Пошутила, использовав фирменную цитату Шмеля, надеясь, что доктор Разумовский оценит, но он как-то помрачнел, и догадка шибанула меня со всей дури пониманием, что в моей шутке доля правды в несколько раз превышает допустимую норму, а именно раз в сто.
В воздухе повисла неловкая пауза. Доктор Разумовский рассказывал мне каким образом нажил свой опыт, на ком практиковался и оттачивал свои навыки, но судя по всему только этим не ограничивалось.
– Когда я говорил, что ты продолжишь моё дело, и подумать не мог, что и эта часть моей жизни перекинется на тебя. – Разочарование в голосе доктору скрыть не удалось. Внутри возникло ощущение, что я провалила экзамен, а пересдачи не будет, и это всё – конец.
– Я не работаю на Макара. Я познакомилась с ним вечером, накануне нашей с вами встречи у операционного стола. – Поспешила реабилитироваться в глазах своего кумира,