Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич

Пиотровский. В любом случае – привыкнут, и каждый будет надеяться, что придут не за ним, а за соседом.

Иона. Аплодировать громче и сердечнее станут!

Визаль (к Ною). Ладно, что ты предлагаешь?

Ной. Для начала – оставить все как есть. Ведь, в общем, неплохо получатся: те, кого устраивает режим, живут с ним в любви и согласии, всех несогласных просим на остров.

Пиотровский. Остров не резиновый.

Ной. Можно сотворить еще пару-тройку подобных оазисов.

Иона. И прыгать от БМР, как блохи по океанам, пока нас не грохнут.

Мойша. И-и-ли с-ссами не с-с-столкнемся… С ними… Или с-с-ообой.

Пиотровский. Сами с собой?! А это идея!!!!

Худышка. Шуточки дугацкие!

Ной. Не надо бегать и сталкиваться. Можно попробовать как-то по-хорошему договориться с БМР. Легализоваться, что ли.

Визаль. Эта чушь оскорбляет мой разум!

Ной. А меня как человека оскорбляют твои милитаристические планы! Йокселева мать!!! Ну не попадете вы в Сталамус. Из какого пениса стрелять собрались?

Визаль. Ну уж точно не из твоего.

Ной. Конечно, это же ты у нас семирукий восьмикрыл!

Голос из рации. Говорит дозорный катер. Вижу корабль Бомрей.

Визаль. Катер, домой! Полигон, доложите обстановку!

Голос из рации. Полигон чист.

Визаль (Ионе). Передислоцируешь? (Иона кивает.) Посмотрим, что там… (Берет бинокль, смотрит на море.)

Кадры с жителями острова, которые повыходили из домов. Дозорный катер причаливает к берегу.

Недалеко от домика стоит Визаль. Смотрит в бинокль. Подходит Пиотровский, садится на камень.

Пиотровский. Ну что, брат художник, считаем?..

Визаль. Выкладывай, брат технарь, что придумал. Ведь нам вовсе не придется стрелять? Так?

Пиотровский. Так. Я-то думал, что ты не понял.

Визаль. Я-то?!! Тебя?!! (Улыбается, закуривает, присаживается рядом. Хлопает Пиотровского по плечу.) Как только речь пошла о столкновениях островов, я тоже хотел крикнуть «Идея!». (Злорадно смеется.) Короче, Сталамус копируем самого в себя. Так? Спутник сам себя и разорвет. Правильно?

Пиотровский. Почти.

Визаль. Хм?

Пиотровский. Весь нельзя, а то так долбанет, что ни Сталамуса, ни Земли, ни Луны не останется. Еще и Венеру двинем. Нужен взрывчик, так себе – такой, чтоб Сталамус с Бомрами раздробило, а нам ничего и не было.

Визаль. Ты знаешь, как это сделать?

Пиотровский. Ну да, забубенить в него не всю копию, какую-то часть.

Визаль. Четвертинку-осьмушку?

Пиотровский. Ну, где-то так. Считать надо.

Голос из рации. Внимание! Смена координат.

Визаль смотрит в бинокль.

Вид моря как бы с острова через бинокль. Корабль БМР приближается к острову.

Голос из рации. Приготовились, начали!

Картинка на море меняется: исчезает корабль, который был вдали, а вместо него нарисовались два других.

Пиотровский. Эк их наплодилось!

Визаль (в рацию). Всем оставаться на своих местах. Повторная передислокация. (Пиотровскому.) Короче, сегодня в полночь надо собрать мозговуху. Только по-тихому, чтоб Ной не приперся. Только свои. И это… без баб.

Пиотровский. Ну без баб, так без баб.

Крупная (непонятная) надпись во весь экран,

Голос диктора. Через три дня.

Остров. За окном одновременно светит солнце и льет дождь. Капает с потолка. Потолок в трещинах. Трудится конструкторское бюро. Работают компьютеры, осциллографы и прочее. Двое (Ахиз и Мойша) со стремянкой прокладывают какие-то временные провода, коих под потолком повисла уже целая паутина. Кругом всякие разные приборы от современнейших до школьных. Все скоммутировано, скручено и закреплено на подсобном материале: на скотче, веревочках, проволоке. На полу разбросаны бумаги. Люди тут же, работая, на ходу перекусывают. Несколько человек спят на ящиках. Время от времени все сотрясается, сыплется с потолка штукатурка, в стенах появляются трещины. Пропадает электричество – гаснут некоторые приборы.

Худышка. Опять!.. Захаг, газбегись!

Во дворе.

Захар, одетый в плащ и строительную каску, выходит из домика, осматривает пучок проводов, ведущих из дома к сараю, находит обрыв. Тут же дымится и шипит в луже небольшой метеорит.

Захар (громко). Фигня! Ща сделаю!

Сарай изнутри. Крыша течет. Работает генератор. Входит Захар. Внезапно обваливается часть потолка, проваливается еще один метеорит.

Кудахтают куры, загорается сарай.

Захар к произошедшему относится спокойно – привык. Он по-хозяйски берет у двери огнетушитель, обдает метеорит пеной и при помощи лопаты выбрасывает его под дождь, выключает генератор и выходит.

Во дворе.

Захар соединяет провод, возвращается в сарай.

Захар. Даю!

В домике.

Появляется электричество.

Камера, проехавшись по всем персонажам, останавливается на Пиотровском.

Пиотровский (флегматично, глядя в монитор и наливая себе чай). Готово…

Худышка (подпрыгивая и хлопая в ладоши). Угга!

В помещении начинается оживление.

Худышка подходит к Визалю, тормошит его.

Визаль просыпается, молча поднимается, направляется к Пиотровскому, вокруг которого уже сгрудился народ. Ной здесь же.

Визаль. Рассказывай!

Пиотровский. Все-таки она вертится!

Ной. Не умничай, вандал! Что-нибудь стабилизировалось?

(Дальнейшая беседа должна сопровождаться компьютерной графикой.)

Пиотровский. В общем-то, да. Цунами еще будут, но уже не такие мощные. Смещение геологических пластов незначительное, могло быть и хуже. Еще четыре вулкана проснулись…

Визаль. Вулканы и цунами, как я понимаю, фигня. А как наклонился шарик?

Пиотровский. У меня выходит угол… Что-то вроде 22–24 градусов к плоскости эклиптики.

Ной. Что значит этот угол?

Визаль (Ною). Ну вот, посмотри на схему. Раньше он составлял 1,5–2 градуса, ну почти перпендикулярно, практически незаметно.

Пиотровский. Ну-у-у, теперь-то мы наверняка эго заметим. Сейчас температура воздуха уже на 15 петерсон превысила норму.

Толстушка. Но так будет не навсегда, правда? Ну, Земля, когда будет вот здесь… (тычет пальцем в монитор) с другой стороны Солнца – все переменится, станет холодней.

Визаль. Люблю женщин с мозгами. Да, Летта, ты абсолютно права. Будем жить по сезонам. Лун эдак четыре всегда будет жарко. И мы назовем этот сезон… Ммм… Леттой! В честь тебя!

Зимма. Что будет дальше?..

Визаль. Через шесть, вернее через семь лун, как заметила Летта, похолодает.

Зимма. Как на полюсе?

Ной смотрит на Визаля, хочет что-то сказать ему – явно нелицеприятное, но передумывает, сдерживается.

Визаль. Да нет, не думаю, помягче… И этот сезон с понижением температуры мы назовем Зиммой. Догадайся, в честь кого!