Клеймённые (СИ) - Хард Леона

— Елена, — елейный голоском пропела я. — Будь добры соедините с Радой. Вопрос жизни и смерти!

— У вас назначено? У нас все вопросы жизни и смерти! — гордо отбрыкнулась от громких слов женщина.

— Нет. Не назначено. Но понимаете...вопрос НЕ моей жизни и смерти, а ее. И, если вдруг вы меня с ней не соедините, проигнорируете мое обращение, думаю, когда она узнает об этом, то проклянет весь ваш род до пятого колена! — улыбнулась трубке и мгновенной тишине на другом конце связи. Жутко? Но действенно. — А теперь, пожалуйста, будьте любезны из-под земли ее достать!

Я поняла, как надо действовать с людьми: пока не пригрозишь или не пнешь, помогать не станут. После многозначительной паузы секретарь скромно ответила:

— Минутку, будьте добры.

Рада нашлась мгновенно, действительно через минуту. Встретились возле кафе, которое Роман любезно на время закрыл для Артема.

Женщина сегодня выглядела иначе, чем помнилась, будто черты изменились — стали резче. Я ее не узнала, когда та помахала на улице. В солнцезащитных очках — понимаю, что солнце, но зимой? Скрывается? Понятное дело, популярная женщина на весь человеческий мир и главное ухитрялась держать маску Гадалки и не рассекретиться, что Клейменная.

В подсобке кафе было темно: в облаке пыли, в узком помещении среди швабр, тряпок, ведер и подсобных средств для хозяйства. На стенах стеллажи с разными предметами: тарелка старая, отколотая; изуродованная, словно лезвием, картина. Место хлама.

Включив свет в помещении, застыла, пальцами прикасаясь к выключателю. На пыльном полу на ворохе старой, потертой одежды светло-черная макушка. Артем сидел в черных, местами грязных штанах, в коленях согнув ноги и поджав к себе, в поисках защиты. Пальцами сжимал пряди волос. Успокаивался? Или искал выход? Или окончательно потерял рассудок? И здесь обреченно сидел, потому что сдался?

От жалкого вида друга сильно заболело собственное тело. Под костями ребер невидимо укололо. При каждом вдохе я ощущала эту иглу-боль. Не помню, чтобы так больно было когда-то? Наверное, когда отец предал и запер в темноте. А потом, когда и Гектор предал, запер в темноте. И вот сейчас очень больно, но не из-за себя. Из-за Артема. Не хочу, чтобы ему было больно.

Позвала друга. Опустилась вниз коленями на пол, подтянула его голову насильно. А Артем сопротивлялся, скрывал глаза и лицо от меня. Может стыдно, может злился.

Прошептала в макушку, поцеловала темные пряди волос. Жесткие и грязные. Погладила голову. Успокаивая, как ребенка.

Артем почувствовал меня, мой голос, поглаживания на голове. Раскрылся, подхватил за руки ниже плеч. Очень жестко сжал и потянул к себе, лицом уткнулся мне в грудь. Руки сжал крепко за спиной, до хруста в позвоночнике, но я не обратила особого внимания. Продолжала гладить макушку и слушать, как испуганно билось сердце друга. Какой бешеный пульс в его крепких руках и в теплом теле рядом!

— Прочь нежности. Пора спасать беглого! — громко заявила Рада.

Словами заставила меня развернуться, а Артема отнять грязное лицо от куртки. Его нос в черных разводах, щетина жесткая, давно не бритая. Артем молча вопрошал у меня, кто это? Видела вопрос на его лице.

— Осталось протянуть три дня. А она поможет! — кивнула головой на гадалку позади себя. Подушечкой пальца попыталась стереть грязный развод рядом с его носом. Черная полоса не желала стираться. Артем хмурился над моими жестикуляциями и гордо пытался убрать нос.

— Хватит! Сейчас умоюсь!

Несмотря на просьбы и мольбы, я продолжала оттирать грязную щеку. Успокаивалась подобным способом. Прикасалась к дорогому человеку, чувствовала, что он близко. Жив, здоров. Не в подвале Темного Дома.

Половину дня провели за изменением облика. Несмотря опять же на просьбы Артема побрили его на лысо. Основное требование — изменить лицо. С задачей справилась маска — силиконовая маска, что имелась в наличии у Рады. Прямо на лице во время встречи. Именно она изменяла Гадалку, создавала второй вид внешности, которым она успешно пользовалась многие годы. Маску ей подарил один мужчина — ученый-разработчик как раз этих масок.

Насколько известно, они запрещены к использованию Карателями. Каратели не жалуют любое вмешательство в природу. Суть у них такая. Хотят сохранить естественное состояние мира (аборты запрещают, а силиконовую грудь, пожалуйста). Но технику признают, любят гаджеты: пистолеты свои, и жучки у них отнюдь не нормальные. Кто знает, какой техникой еще владеют?

Любые вмешательства в жизнь, в организм они не терпят. По этой причине Клейменные для них противоестественны. (Мы можем руками творить энергию). Я слышала о такой истории — лет десять назад проводились изучения естественной привязки пары — запечатывания женщины. Ученые пытались нарушить эту связь. Не знаю, чем закончилось исследование, но поговаривают, что появилось средство, способное нарушить эту связь. Каратели, конечно, запретили его к использованию, поэтому лекарство продавали подпольно за бешеные деньги.

Пока я размышляла, Рада прислонила силиконовую маску к лицу Артема к краям волос на лбу вплоть до ушей. Силикон слился с его кожей, на миг показалась что маска ожила. Завибрировала, пошла волной и впилась в края кожи, плотно обтягивая мужское лицо, как прозрачным пакетом — пленкой. Артем вздрогнул после вмешательства.

Изменения происходили постепенно. Брови набухали, нависли над глазами, от этого лицо Артема стало старше. Крылья носа сжались, визуально уменьшились, оттенок лица приобрел желтоватый цвет. Губы стали тоньше.

Когда изменения прекратились, Артем перестал морщиться. Распахнул руки в стороны, с улыбкой вопрошая о результате.

— Больше ты не красавчик! — подвела я итог.

— Дело сделано! — подтвердила довольная Рада, отряхнув ладони друг об друга. Будто самолично производила операцию по замене лица Артему.

А мне Рада тоже сделала подарок — длинный парик каштановых волос, как раз пригодится на праздник. Осталось загримироваться. Еще бы платье подарила, но эта мысль пришла слишком поздно.

— Запомни, Диана! — важно пальцем женщина повела перед носом, а потом ткнула в кончик. — Номер 5! И только попробуй обмануть! Моя душа будет преследовать тебя до конца твоих дней!

В закрытом кафе посетителей не было. Кожаные диваны пустовали, за барной стойкой не было официанта. Рада остановилась возле двери, придерживала ее открытой. Колокольчик пел прощальную песню, ветер врывался внутрь кафе, но издавал другую мелодию.

— Эй! — позвала я Раду, прежде чем она ушла. — Предсказания не изменились?

— Нет. Действуешь, как по указке.

Действую по указке. Плохо. Не хотелось бы действовать по указке. Хотелось изменить свой конечный итог.

Когда в Приаме окончательно стемнело, мы с Артемом покинули кафе. Необычно видеть Клейменного счастливым. Когда последний раз его видела спокойным, раскрепощенным, вдыхающим морозный воздух полной грудью? Не помню. Улыбался луне на небе, освещавшей людную улицу и сотни машин, сигналящих поздним вечером.

Маску требовалось снимать периодически, потому что настоящая кожа испытывала нечеловеческие нагрузки. Артем рисковал сжечь кожу, но это небольшое неудобство, осталось потерпеть три дня до праздника.

Тетя была по-прежнему в ателье поздним вечером. Праздник — значит надо выглядеть красиво. Артему пожертвовали черные джинсы и черную рубашку. Лысый Артем поразил тетю, но та отмолчалась, сразу поняла, кто заявился.

А мне тетя выдала платье. Старинное платье, которое Катя надевала три раза, поэтому смело пожаловала племяннице.

Около семи вечера я на цыпочках, аккуратно продвигалась по направлению к дому. Молча озиралась по сторонам, боясь наткнуться на пристальный и недовольный взгляд. И как объяснить отлучку? К Эле ходила? Как вариант. Возле входа в подъезд подозрительных личностей в лице Карателей не обнаружила и в квартире тоже тихо. В комнатах проверила, мало ли — забрался по пожарной лестнице на балкон? Ручка сломана и не мешала проникнуть посторонним в квартиру.