100 великих тайн Второй мировой - Николай Непомнящий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По словам Колвина, план сорвался из-за официальной оппозиции. Мензис якобы объяснил, что «мы должны быть очень осторожны, чтобы не обидеть русских». То, что Мензис просит молодого газетчика принять участие в сталь деликатном и значительном деле, кажется чем-то невероятным, но не настолько, как развитие этой идеи у другого автора — с предположением о якобы состоявшемся рандеву Мензиса и Канариса в 1943 году в Испании.
Это необычайное открытие было сделано Гейнцем Хеном в его солидном произведении «Канарис»: «Летом 1943 года шеф абвера достиг своей первой цели».
Генерал Мензис и Донован сообщили своему немецкому партнёру, что они готовы встретить его в Испании, и вскоре после этого начальники трёх разведок собрались в Сантандере.
Впервые было открыто высказано, что Мензис лично виделся с Канарисом. Включение генерала Билла Донована, начальника американской стратегической службы (АСС), даёт новое измерение и так достаточно странной истории. Хен заявляет, что его источником был бывший офицер абвера, Ф. Юстус фон Айнем, который якобы присутствовал на встрече как член личного штаба Канариса. Если поверить словам Хена о своём информанте, то выйдет, что он обладал исключительным положением, будучи посвящённым к тому же во все внутренние дела Белого дома и британского министерства иностранных дел, ибо тот же фон Айнем, как считается, сделал следующее заявление: «Рузвельт устроил самонадеянному шефа АСС большую взбучку, а главе английской разведки пришлось приложить немало усилий, чтобы умалить значение своей поездки в Испанию в глазах британского МИДа».
История «тайного флирта с представителями союзников» теперь переросла в конфликт между Рузвельтом и Донованом, а также между Мензисом и министерством иностранных дел. Ясно, что никаких свидетельств не найти ни в документах времён войны, ни в воспоминаниях коллег двух союзнических начальников.
В своём объёмистом труде «Шпионы Гитлера» американский историк Дэвид Кан соглашается: «Даже хотя его положение, как главы секретной службы, предоставляло ему огромные преимущества, он ни разу не попытался убить Гитлера или даже низвергнуть его (самое большее — он укрывал некоторых людей, находившихся в розыске). Он никогда не выдавал никаких военных секретов союзникам».
С этим утверждением не согласился в «Операции Валькирия» Пьер Галант. Он настаивал, что Канарис играл существенную роль в заговоре, и не одном, с целью убийства Гитлера. Первый случился в сентябре 1938 года, когда «Канарис приготовил нечто вроде манифеста, адресованного немецкому народу, с подробным перечнем преступлений нацистов». Перед другой попыткой, которая была пресечена в сентябре 1943 года, когда, по мнению некоторых авторов, «адмирал Канарис приготовил для берлинских подпольщиков самолёт».
Парадоксально, но первым подошёл близко к разгадке тайны, окружавшей тайную деятельность Канариса, Ян Колвин. В 1951 году в своей книге «Канарис, шеф разведки», он рассказывает, как один польский дипломат взял его в гости к даме, которую он обозначает как «мадам Дж.». Она к тому времени жила в маленьком домике в Суррее. Колвин вспоминает: «Сперва она напоила нас чаем и когда я спросил её, знала ли она Канариса, то заговорила без остановки: „Я попрошу вас не упоминать моего имени и не говорить ничего, что указало бы на меня, потому что я не хочу ещё раз рассказывать эту историю, а предпочитаю сделать это лишь один раз. Мой муж и я жили до войны в Берлине. Мы знали поляков из тамошней колонии и имели кое-какие связи среди немцев. Я помню встречу с некоторыми немецкими генералами в доме нашего военного атташе“».
История была весьма примечательной, потому что таинственная дама настаивала на том, что именно она была связующим звеном между британцами и Канарисом. Она вспоминала, как её первое знакомство с Канарисом сильно обрадовало и польские и британские власти в Швейцарии. «Когда она упомянула это имя снова, поляки выказали большой интерес и британцы отреагировали так же. Они хотели услышать о нём побольше. Мадам Дж. осталась в Швейцарии».
Она не сомневалась, что работала таким образом на британскую разведку, и так описывала свои тайные встречи с Канарисом в нейтральном Берне: «Особенно сильно меня трогало то напряжение, с каким он рассуждал об их планах в отношении Гитлера. Я иногда спрашивала британцев — должна ли я подтолкнуть его? Но они были очень осторожны в таких делах и ничего мне не говорили. Их разведка, однако, умела хранить секреты и всю войну эта связь осталась нераскрытой».
Может быть, более удивительным, чем её история, было отношение к ней Колвина. После пересказа беседы с «мадам Дж.» тема резко закрывается и он больше к ней ни разу не возвращается. Если его источнику можно верить, откуда тогда риторический вопрос? Этому нет ясных объяснений в «Канарисе, шефе разведки», из чего можно заключить, что и сам автор не был готов на него ответить. Эта история явно не вызвала доверия у биографов Канариса, потому что ни один из них впоследствии не упоминал таинственной «мадам Дж.».
В 1981 году, отслеживая другие нити операций военного времени в Швейцарии, исследователь загадок Второй мировой войны Найджел Уэст случайно встретился с отставным офицером секретной службы, который служил в Берне сразу после войны. Хотя он с трудом смог вспомнить её имя, но настаивал на том, что «жена бывшего польского атташе в Берлине была нашим связным с Канарисом». Затем он обнаружил, что польским военным атташе был полковник Антоний Шиманский и что его жену звали Галина. Заинтригованный, Н. Уэст отыскал одного сотрудника британской секретной службы, бывшего в Берне во время войны, и услышал об агенте, который был известен ему только как «Зет 5/1». Итак, после сорока лет с лишком было раз и навсегда установлено, что Канарис действительно контактировал с секретной разведывательной службой во время войны, используя перемещённую полячку как канал связи. Летом 1983 года Уэст нашёл Галину Шиманскую в доме её внука в Мобиле, штат Алабама, и нанёс ей визит. Хотя ей тогда было уже семьдесят семь лет, она смогла припомнить многие детали её встреч с Канарисом.
Когда подробности истории мадам Шиманской, вместе с указанием её настоящего имени, появились в книге Н. Уэста «МИ-6: операции британской секретной разведывательной службы в 1909–1945 годах», два журналиста «Санди таймс», Барри Пенроуз и Саймон Фримен, связались с отставным офицером британской разведки Эндрю Кингом, который знал о деталях её дела: «Мы говорили с Эндрю Кингом, который в то самое время был офицером МИ-6 в Швейцарии. Он сказал нам, что Канарис предупредил Шиманскую в конце осени 1940 года о планах Гитлера напасть на Россию в следующем году. Он сказал, что Канарис и Шиманская явно понимали, хотя и не говорили друг другу, что эта информация попадёт в Лондон».
Впервые источник из разведки «раскололся» и подтвердил, что Канарис добровольно передавал важную стратегическую информацию союзникам.
«БОЖЕСТВЕННЫЙ ВЕТЕР» ДУЛ В ОДНУ СТОРОНУ
(По материалам Ф. Перфилова)
Осенью 1944 года для японских военных стала очевидна неотвратимость поражения. Чтобы переломить ситуацию, необходимо было резко изменить соотношение сил и нанести непоправимый урон военной мощи противника. Особое беспокойство у японцев вызывали американские авианосцы. Только в 1941–1943 годы в США было спущено на воду 95 авианосцев, а в Японии — всего 16. Решить эту проблему, причём довольно необычным способом, взялся японский адмирал Такидзиро Ониси.
Одни считали адмирала фанатиком, другие недолюбливали за заносчивость, ну а третьи, особенно офицеры младшего звена, его боготворили. Ониси принимал участие в составлении плана нападения на Пёрл-Харбор, благодаря его настойчивости при неблагоприятных погодных условиях состоялся налёт японской авиации на американскую базу Кларк-Филд около Манилы, что надолго лишило американцев возможности участвовать в военных действиях. Именно Ониси осенью 1944 года пришла в голову мысль использовать пилотов-смертников для уничтожения военной силы противника, в первую очередь его авианосцев. Объясняя суть своего плана, он писал: «По моему мнению, есть только один путь максимально эффективно использовать воздушные силы, имеющиеся в нашем распоряжении. Необходимо организовать группы смертников для управления истребителями с 250-килограммовыми бомбами на борту с целью пикирования на американские авианосцы…»
Этот дерзкий план сначала ошеломил японское командование, но положение на театре военных действий к тому времени стало настолько проблематичным, что вскоре предложение адмирала было поддержано. Лётчиков-смертников стали называть камикадзе (в переводе с японского — «ветер богов»). Стоит отметить, что тайфун, который в XIII веке уничтожил флот монголов, собиравшихся завоевать Японию, тоже назывался Камикадзе. Возможно, японцы хотели подчеркнуть, что именно пилоты-смертники станут тем самым ураганом, который сметёт военную мощь приближавшегося к Японии противника. Японцы с энтузиазмом принялись за формирование столь необычного военного соединения. На базе Лусон появились четыре специальные бригады камикадзе. Лётчики-добровольцы были готовы по первому сигналу вылететь навстречу врагу: с древних времён наивысшей воинской доблестью считалось отдать свою жизнь за императора. Камикадзе надевали на лоб белую повязку, называемую хасимаки, подобно воинам-самураям в феодальной Японии. Ткань не только впитывала пот, но и защищала глаза от спадающих на лоб волос. В 1944 году белая повязка стала своеобразной эмблемой специального корпуса камикадзе. Пилоты-смертники следовали канонам самураев, которые презирали смерть и бросали дерзкий вызов любому противнику, даже во много раз превосходящему их в силе.