Проект: Полиморф. Созданный монстр. Том 1 - Liziel
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Останься, - тихо попросил Эйнаор уже в который раз, вкладывая в одно короткое слово больше, чем мог бы попросить.
- Не могу, - в который раз ответил Лаккомо. Легкая улыбка, с которой он смотрел на брата, вновь угасла, поддавшись всплывшим воспоминаниям. – Кроме меня никто не будет этим заниматься.
- Я найду, - попытался начать Эйнаор.
- Не стоит…
И раз за разом Лаккомо отказывал, обычно улетая на следующий день, зная, что его будет разрывать тоска, а братская связка вновь натянется до боли. Но только там, наверху, на борту своего корабля Лаккомо мог лучше всего защитить брата от любых проблем. Какими бы они не были, и кто бы их не доставлял.
А желающих хватало.
Даже родные торийские колонии поначалу доставили свою обязательную порцию проблем. Именно благодаря им Лаккомо стал тем, что сейчас боятся и ненавидят даже сторонние Федералы – палачом Тории.
Ведь как некрасиво получилось - после мягкой политки отца многие далекие кланы почему-то решили, что молодые братья еще более наивны и терпимы к их действиям. В первые же годы после коронации Эйнаора как Лоатт-Лэ колонии попытались продавить свои права. Настоять на повышении собственного статуса, смягчении отношений с Федерацией, вплоть до полноценного слияния, даже выдвигали предложение о смене пирамиды власти и введении на самой Тории аналога личного Сената.
Лаккомо эта тенденция не понравилась и разозлила. Эйнаор тоже согласился с его выводами, решив, что с такими колониями и внешних врагов не надо. Ситуацию нельзя было затягивать - любое промедление ослабляло власть и силу династии. Отец в свое время боялся жестких мер против вроде бы ни в чем не повинных кланов, но Лаккомо радикально освободил Зотолой Престол от отвественности. Как Алиетт-Лэ и вице-король он законно и официально попросил брата «разделить зоны влияния». Тем самым получив сомнтельные и протестующие колонии под свою личную ответственность.
- Ваши действия незаконны, Ваше Величество! – как-то давно возмущался глава крупного клана. Узнав о решении молодого Эйнаора, этот представительный, рослый и крепкий столетний мужчина сразу же лично явился в Золотой Дворец на Торию, чтобы побеседовать.
Как же… Побеседовать он явился.
- Это возмутительно! – громко на весь малый тронный зал заявил глава клана. От негодования и ярости он даже вынужден был крепко схватиться за края своей длинной церемониальной мантии. В обычное время его осанке, величественности и крепости вида можно было даже позавидовать.
Но тогда, стоя на пару ступеней ниже подиума с Престолом, с едва подергивающимся глазом и быстро пульсирующей жилкой на виске глава клана выглядел жалко. Весь лоск слетел от возмущения, а грозный взгляд, которым он привык у себя дома одергивать молодых зазнавшихся потомков, на венценосных братьев не действовал.
Занятно. На что он надеялся? Или ожидал, что его возраст и командный тон подействует и как-то отрезвит молодых королей? И если хотя бы Эйнаор уже видел этого мужчину единожды во время принесения пресяги короне, то Лаккомо знал о нем исключительно по досье и фактам в документах. Которые не радовали.
- Что же именно Вас возмущает? – мягко и даже с любовью к своему подданному спросил Эйнаор, расслабленно и терпеливо сидя на золотом троне в богатой и обязательной к приему мантии и тонким ажурным ободком на голове, заменяющим корону.
Брат умел манипулировать словами и голосом, чтобы добиться желаемого результата от собеседника. Вот и тогда, одной фразой он выбесил своего клановца еще больше.
- Что именно?! Ваше Величество, никогда еще за все время существования нашего народа Тория не позволяла себе дробить территории! Это неправильно! Империя должна оставаться цельной. А своим решением вы фактически отсекаете нас от подданства короне!
- Патронажа короны, вы хотели сказать? – уточнил Эйнаор, незаметно для клановца дрогнув уголком губ. Стоя сбоку и вольно опираясь локтем на Престол, Лаккомо лишь по связке уловил братскую иронию и ухмылку. – Я лишаю вас патронажа и защиты короны?
- И это в том числе, - согласившись, кивнул глава клана. От злобы у него даже заходили ходуном жевалки. – Ваше решение недальновидно. Что станет с колониями, когда власть перейдет вашим сыновьям? Неужели вы вознамерились поделить нашу империю и тем самым ослабить, породив дробление? Где станет колониальный центр? У Алиетт-Лэ, насколько мне известно, нет своего центра, кроме собственного корабля. Или его престол, под который мы Вашим велением попадаем, будет капитанский мостик?
Лаккомо вздохнул и мысленно успокоил тихо подкипающего брата. За последнее время они выслушали немало подобных изречений. И если критику в свой адрес Эйнаор принимал с абсолютно непрошибаемым лицом и волей, то слова в адрес брата и его космического местообитания словно дергали его за особо чувствительный нерв.
- Что случится с нашей империей, если ваши мнения разойдутся? – продолжал вещать клановец. Теперь его уже однозначно понесло. – Как нам предстоит действовать в таком случае? Подчиняться Лазурному Престолу или вашему брату? А что если он поведет нас на войну? Против Федерации или сторонних видов? Что если в династии начнутся дрязги и войны за старшенство? Колонии всегда поддерживали только Лазурный Престол и стояли на страже традиций и установленных порядков! Мы знаем, что ожидать от Престола и можем давать Вам советы для лучшего управления единым государством. Но не знаем, что ожидать от Алиетт-Лэ, чья задача заключается в обесепчении силовой поддержки империи! Фактически в управлении военных сил. Или наши колонии теперь будут кормовым придатком к армии? Ваше Величество! Является ли это решение вашим личным? Что если ваш брат…?
