Александра (СИ) - Ростов Олег

— А тряпочку влажную?

— Зачем?

— Стол протереть.

— Эй, Федька! — Заглянул тот же бородатый боярин Федька. Я чуть не рассмеялась. Как он бояр, Федька, Ванька, Васька. Жёстко. — Тряпку влажную принеси. — Боярин удивлённо взглянул на Великого Князя, но задавать вопросов не стал, от греха подальше, исчез за дверью. Вскоре вновь появился. Зашёл, в руках держал целый ком мокрой ткани. Я закатила глаза. Блин! Заставь дурака богу молится, он себе лоб расшибёт.

— А поменьше нельзя было? Я не пол собираюсь мыть! — Сказала недовольно ему. — Оторви кусок. — Боярин попытался оторвать, но ком у него размотался и свесился до пола. — Господи, боярин, ну что же так неумело?

Ткань оказалась крепкой. Оторвать не получалось. Посмотрела на Князя. Он с интересом наблюдал за этим цирком. Ухмылялся.

— Государь, отрежь, будь добр, кусок. — Попросила его. Он встал подошёл к нам. У него за поясом был серьёзный такой кинжал. Настоящий тесак, с богато украшенной рукоятью. Вытащил его из ножен. Лезвие сверкнуло голубоватой сталью. Чиркнул по материи и в руках боярина остался кусок. Я забрала.

— Убери. — Услышала, как Василий сказал боярину. — Свободен. Где снедь?

— Уже несут, Государь.

Я стала протирать столешницу. Зад у меня зачесался. Он точно на него пялился. Этого мне ещё не хватало! Вдруг он сказал:

— А не поторопилась ли ты с замужеством, Александра?

Ну вот, начинается то, чего я опасалась! Протёрла стол. Повернулась к князю. Он стоял и смотрел на меня.

— Нет, Государь. Не поторопилась. Вдовий срок я отходила, больше года. А за Ваню, я по любви выходила. Люб он мне. Сердцу то не прикажешь, Государь. Да и защита мне нужна была. И так одни с Еленой остались.

В дверь постучались. Заглянул боярин Федька.

— Снедь принесли, Государь.

— Заноси. — Он прошёл и сел в кресло. Стали заносить блюда. Да мама дорогая. Ничего себе, поснедать. Тут на роту точно притащили. Поставили на стол пару кувшинов серебряных. Два кубка. Золотых. Боярин взял один из кувшинов и посмотрел на Василия. Тот кивнул на меня.

— Царевна? — Спросил Фёдор.

— Наливай. — Вино тёмно-красное полилось в кубок. Заполнило его на половину. — Хватит. — Боярин поставил кувшин на стол.

— Всё, оставьте нас. — Сказал князь. Я сунула тряпку одному из слуг.

Василий встал, сам налил себе из другого кувшина. Вино было светлее. Я взяла кубок. Он тоже. Вообще Великий Князь Московский был интересным мужчиной. Ему было чуть за тридцать. Довольно красивое лицо, обрамлённое аккуратной бородой. Волевое. Прямой нос с небольшой горбинкой. Тёмно-карие, почти чёрные глаза. Взгляд пронзительный, словно хочет вывернуть тебя на изнанку и познать душу твою. Он был без кафтана, в одной рубахе, красиво расшитой. Глядя на него, понимала, у Государя хорошо развитое, стройное и сильное тело. Не хуже, чем у моего мужа. Значит знает, что такое оружие и занимается им. Сильные руки. И был он повыше меня.

Я приподняла кубок.

— За тебя, Великий Государь.

Он усмехнулся.

— Нет. За царевну. За Рюриковну.

Улыбнулась и отпила. Поставила кубок на стол. Подождала пока он сам не сядет и тоже опустила зад на стул.

— Попробуй ушицу, Саша. Из белорыбицы. Моя любимая.

Я налила себе из глубоко блюда. Посмотрела на него.

— Давай я тебе налью? — Спросила князя.

— Налей.

Сидели с ним и хлебали уху.

— Вот скажи мне, Александра, ты же лекарь. Вот я уже пять лет женат на Соломонии Сабуровой. А детей у нас нет. Почему?

— То есть, Государь тайна. Почему у вас, спустя пять лет нет детей.

— Соломония пустоцвет?

— Не знаю, Государь. Я лекарь по ранам, которые причиняют оружием. Лекарь по больным органам, кои воспаляются и грозят человеку смертью. Но я знаю, что бывает так, что жена не может иметь детей. Но точно так же и муж бесплоден, а жена может родить.

— То есть, ты хочешь сказать, что я бесплоден? — Увидела, как глаза князя потемнели ещё больше. И в них была не только ярость, но и боль. Хотя я знала, что он не бесплоден. Ведь вторая жена Елена Глинская, родила ему двух сыновей — Ивана, которого назвали Грозным и Юрия.

— Я не сказала этого. Я только говорю тебе, какие причины могут быть, почему у вас с супругой пока что нет детей. Есть ещё вариант, и муж, и жена оба здоровые и могут иметь потомство, но лоно её не принимает семя мужа. Такое тоже есть, редко, но бывает. Так написано в древних свитках, которые мне читали. Почему так, не известно. На то воля божия, Государь. И есть ещё, у мужа и жены может на протяжении долгих лет не быть детей. Пять лет, десять, даже пятнадцать. Но потом жена тяжелеет и рожает мужу дитя. Такое тоже бывает. Почему? То опять же не известно, ибо является таинством зарождения жизни.

— Понимаешь, Саша. Мне наследник нужен. Я не хочу, чтобы великий престол московский достался моим братьям младшим или их сыновьям. Уверен, порушат они всё, что было сделано мной, отцом нашим и пращурами нашими. Поэтому и запрещаю им самим жениться и рожать детей, до тех пор, пока у меня не родится сын.

Смотрела на Великого Князя и вдруг мелькнула мысль. Даже испугалась её. Да, Саш, ты конченная авантюристка!

— Государь, я никому не говорила, даже мужу своему и сестре.

— О чём ты?

— Мне сон приснился. Иногда мне сняться вещие сны. Так вот, приснилось мне, что у тебя родиться два сына. Старшего назовёшь в честь отца своего, Иваном. Младшего — Юрием.

Он перестал есть, даже привстал, смотрел на меня своим пронзительным взглядом. Но я выдержала этот взгляд.

— Соломония родит мне детей?

— Не знаю, Государь. Соломония или другая. Ибо лика её не видела. Может Соломония, а может и другая женщина.

— Значит я не бесплоден?

— Нет, Государь. Я в этом уверена.

Я увидела в его глазах облегчение.

— Ты ешь, Александра.

— Я ем, Государь. Скоро уже лопну. — Он усмехнулся.

— Не лопнешь. Попробуй перепелов. Может ещё вина?

— Спасибо, Государь. Но вина больше не нужно. Достаточно на сегодня. А перепелов, хорошо.

Стала есть перепела. Мяса мало. Кого там, но вкусно. Попробовав, кивнула Василию.

— И правда вкусно. Государь, хочу спросить тебя.

— Спрашивай.

— Почему засечную черту не делаешь?

— Какую черту? Где?

— По югу Руси. Тула может быть одним из опорных пунктов этой засечной черты. Вот смотри, там же леса густые. А татары, что крымчаки, что ногаи, ходят на Русь по Муравскому шляху и Изюмскому. Пройти через лес коннице очень трудно, практически невозможно. Там буреломы. Лошади себе все ноги переломают. Плюс в лесу не разогнаться. И луки плохо подходят, много в лесу не на стреляешь, особенно если сам попал в засаду. Татары ходят по дорогам через эти леса. Государь, сама матушка-природа здесь для тебя и державы твоей является оборонительным рубежом. На дорогах, сделать засеки, навалить деревья, поставить остроги, вырыть рвы и насыпать валы. Сделать земляные бастионы. Проходными оставить только несколько дорог, но и их укрепить. Для этого сил больших не нужно. Зато ты всегда будешь предупреждён. Всё мягкое подбрюшье Руси будет защищено. И чтобы прорывать в глубь твоих земель, татарам и ногаям нужно иметь большое войско, для преодоления засечной черты. Но даже если они и преодолеют, то ты уже будешь знать о том, что они идут, успеешь собрать войско и двинуться им на встречу. Остроги, земляные бастиона оснастить артиллерией. И создать вдоль этой черты цепь хорошо укреплённых опорных пунктов, которые будут связывать татар, не давая им двинуться широким потоком вглубь русских земель. Тула один из таких пунктов уже есть. Я создам ещё один, на землях Вяземских.

Василий есть совсем перестал. Смотрел на меня очень внимательно. Встал. Подошёл к одной из полок, взял оттуда какой-то свиток. Посмотрел на меня, кивнул на стол.

— Убери куда-нибудь вот эти блюда.

Я убрала их на пол. Освободила часть стола. Василий расправил свиток. Там была карта.

— Вот смотри. Это юг Руси, видишь?