Тай-Пэн - Джеймс Клавелл

– Но ты же не покупал никакой земли.

– На распродаже участков – нет. Но… э… я скупал землю в поселении Тай Пинь Шан. На прошлой неделе эти приобретения были одобрены… э… управлением по землепользованию. Нам также принадлежат значительные земельные участки вокруг деревни Абердин и у залива Дипуотер Бэй.

– Но их еще не предлагали к распродаже.

– Эти участки… э… принадлежат местным жителям, Тай-Пэн. Я скупил все документы на право владения землей, какие существуют, – по крайней мере, все, о существовании которых я знаю на данный момент.

– Но они утратили законную силу, парень. Вся земля отошла королеве.

– Да. Но, разумеется, предстоит заключить определенные соглашения, которые… э… компенсируют жителям деревни эту потерю. Деревня стоит здесь много лет, и… ну, Корона так великодушна. – Его глаза простодушно смотрели на Струана. – Мистер Кулум, кажется посчитал, что его превосходительство благосклонно отнесется к купчим, которые… э… заверены – кажется, так следует сказать – старейшинами деревни.

Интересно, сколько этой «заверенной» земли не принадлежит и никогда не принадлежало ни деревне, ни кому-то еще, спросил себя Струан.

– Все «наши» купчие «заверены»?

– О, абсолютно, Тай-Пэн. С большой тщательностью. В противном случае они бы не стоили ни гроша, не так ли? – Гордон улыбнулся. – Наши участки записаны на имена… э… наших различных «доверенных лиц», и мы, естественно, никакой землей не владеем в открытую. Нам принадлежит только исходный документ. Передаточные документы на вторые, а также третьи и четвертые лица могут выдержать самую строгую проверку. Здесь я был предельно осторожен.

– Я бы сказал, что в бизнесе тебя ждет большое будущее, Гордон. – Он внимательно просмотрел финансовый отчет. – А это что за статья? Две тысячи девятьсот семьдесят восемь долларов?

– Арендная плата за нашу земельную собственность в Тай Пинь Шанс.

– Ты сделал ошибку. По твоим датам получается, что этот отчет охватывает период в два месяца, тогда как землей ты владеешь всего месяц.

– Видите ли, Тай-Пэн, как только китайцы начали селиться на нашей земле в Тай Пинь Шане, я начал брать с них арендную плату. То, что в течение месяца земля формально нам не принадлежала, не должно их заботить. Не так ли?

– Нет, не должно. Только это называется мошенничеством.

– О нет, сэр. Нет, если придерживаться фактов. Прибывающий на остров житель, естественно, хотел взять в аренду лучший из имеющихся участков. Мы приняли от него аванс – предоставив ему возможность пользоваться этой землей раньше срока под честное слово. Он был счастлив, заплатив «ренту», поскольку всякому ясно, что за аренду земли необходимо платить. Эта сумма фактически является платой за услугу. Я пошел на немалый риск, чтобы эту услугу им оказать. Если бы мне не удалось купить эту землю и дать им таким образом все преимущества долгосрочной аренды, Господи, да они непременно попали бы в лапы ростовщиков, воров и разбойников.

Струан хмыкнул.

– Что ты намерен делать с остальными деньгами?

– Если мне будет позволено воспользоваться вашим терпением, я предпочел бы отложить этот разговор до следующего месяца. Я буду продолжать пользоваться кредитом, который вы были так добры устроить для меня, но всегда с большой осмотрительностью.

Струан свернул свиток и протянул его сыну:

– О нет, Тай-Пэн. Это ваш экземпляр.

– Очень хорошо.

Струан на мгновение задумался. Потом он осторожно заметил:

– Я слышал, китайцы имеют привычку занимать наличные деньги под очень высокие проценты. Я надеюсь, что ни одно из наших капиталовложений не будет использовано подобным образом. – Он в упор посмотрел на Гордона. Последовало длительное молчание. – Ростовщичество – это плохо.

– Одалживание денег людям, которые в них нуждаются, – очень важное дело.

– Под умеренные проценты.

Гордон поиграл концом своей косички.

– На один процент ниже обычного?

– На два.

– Один с половиной было бы очень, очень справедливо.

– Да. Очень справедливо. Ты с умом ведешь дела. Гордон. Возможно, в следующем году я смогу увеличить размеры твоего кредита.

– Я постараюсь добиться наивысшей прибыли, чтобы оправдать ваше решение.

– Уверен, что ты этого добьешься, Гордон, – сказал Струан. Он взглянул на дверь палатки и с удивлением увидел, что к ним спешит главный старшина корабельной полиции.

– Мистер Струан? – Главный старшина сухо отдал честь. – Его превосходительство шлет вам наилучшие пожелания и просит присоединиться к нему на флагмане без промедления.

Струан посмотрел на часы. До назначенного часа еще оставалось время, но он сказал в ответ лишь короткое «конечно».

Глава 4

Лонгстафф стоял спиной к двери и смотрел через окна своей каюты на пакетбот. Струан заметил, что обеденный стол накрыт на четверых. Рабочий стол был завален официальными депешами.

– Доброе утро, Уилл.

– Привет, Дирк. – Лонгстафф повернулся и протянул ему руку. Струан отметил, что сегодня капитан-суперинтендант выглядит особенно свежим и помолодевшим, каким он не видел его уже много месяцев. – Итак, все это крайне любопытно, не так ли?

– Что именно? – спросил Струан, догадываясь, что речь должна идти о русском. Но он не стал лишать Лонгстаффа удовольствия самому сказать ему об этом. К тому же он хотел услышать его мнение, потому что, хотя Лонгстафф и был чужим человеком в Азии и никуда не годился как капитан-суперинтендант торговли, Струан знал о его поразительной осведомленности в вопросах европейской дипломатии и не раз удивлялся глубине и точности его суждений.

С той самой минуты, как Струан разрешил неожиданно возникшую проблему с Аристотелем и убедился, что Робб благополучно доставил художника на корабль, он не переставал думать о том, что могло заставить русского появиться в этих краях. Он обнаружил, что этот визит странным образом тревожит его, хотя и не смог разобраться почему.

– Вы, конечно, еще не знаете об этом, но у нас появился незваный гость.

– О, и кто же?

– Великий князь, ни больше, ни меньше. Русский Великий князь Алексей Сергеев. Он прибыл с почтовым пакетботом.

Струан изобразил на лице крайнее изумление.

– С чего это мы удостоились такой чести здесь, в Азии?

– Действительно, с чего? – Лонгстафф радостно потер руки. – Он согласился отобедать с нами. Клайв сопровождает его.

Клайв Монсей был заместителем Лонгстаффа как капитан-суперинтенданта торговли. Государственный чиновник по профессии, он, как и Лонгстафф, был назначен на Восток министром иностранных дел. Обычно обязанности Монсея удерживали его в Макао, где Лонгстафф имел свое постоянное представительство.

– Есть также и некоторые весьма любопытные депеши, – сказал Лонгстафф, и в глазах Струана сразу же сверкнул живой интерес. Он знал, что ни в одной из них не может содержаться официального одобрения Договора Чуэн-пи и назначения Лонгстаффа первым губернатором колонии Гонконг, поскольку весть об успешном окончании войны только сейчас должна была достичь Англии.

Струан принял бокал шерри.

– Ближний Восток? – спросил он и затаил дыхание.

– Да. Кризис разрешен, клянусь Богом! Франция приняла план урегулирования, предложенный нашим министром иностранных дел, и угрозы всеобщей войны больше не существует. Турецкий султан так благодарен нам за поддержку, что подписал с нами договор, отменив все ограничения на торговлю с Турцией, по сути, распахнув Оттоманскую империю для Британской торговли.

Струан издал победный клич.

– Клянусь всеми святыми сразу! Это лучшая новость, какую нам довелось услышать за многие и многие нескончаемые дни!

– Я знал, что вы будете довольны, – сказал Лонгстафф.

Затянувшийся кризис, о котором шла речь, касался Дарданелл – пролива, находившегося под контролем турецкой Оттоманской империи. Пролив служил ключом к европейскому Средиземноморью и являлся постоянным casus belli [15] для пяти великих держав: Британии, Франции, России, Австро-Венгрии и Пруссии, поскольку Дарданеллы открывали русским военным кораблям короткий путь в Средиземное море, имевшее жизненно важное значение для безопасности европейских стран, а также обеспечивали военным флотам других стран доступ в Черное море с прямой угрозой уязвимому подбрюшью России. Восемь лет назад Россия принудила Турцию подписать договор, дававший русским совместное с турками господство над проливом, и напряженность в отношениях между пятью странами с тех пор не ослабевала. Затем, три года назад, Мехмет Али, самонадеянный воин-паша Египта, поддерживаемый французами, выступил в поход на Константинополь, объявив себя халифом Оттоманской империи. Франция восторженно приветствовала это выступление и открыто поддержала его в войне с султаном. Но сильный союзник Франции по ту сторону Дарданелл угрожал интересам остальных великих держав, и вся Европа вновь оказалась на грани открытого военного конфликта.