Друиды - Морган Лливелин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня на родине так не делают, — сказала она.
— О, Лакуту, расскажи-ка, как поступают твои родичи? Я должен знать как можно больше о разных полезных ритуалах. — Мне действительно было интересно.
Она мутноватым взглядом обвела собравшихся и снова отыскала глазами мое лицо. Ребенок жадно терзал ее сосок. Он хотел есть.
— У нас все по-другому. Ни один мужчина не должен присутствовать при рождении ребенка.
— А у нас считается, что мужчина тоже как-никак причастен к рождению, — улыбнулся я. Брига усмехнулась. А Сулис громко рассмеялась.
— У нас сейчас люди плакали бы, — задумчиво продолжала Лакуту. — Ведь ребенку предстоит столько скорби в этой жизни...
— Ну а мы будем петь от радости, — заверил я ее.
Она закрыла глаза и довольно вздохнула.
— Пусть все будет по-вашему. Теперь это моя земля. Мой народ. Мой клан, — добавила она, прижимая ребенка к груди.
Нет уж, подумал я, не дождется Кром Дарал такого подарка.
Менуа учил простоте, но у меня прорезался большой талант усложнять себе жизнь. Время шло, и карнуты привыкли к виду римских патрулей на нашей земле. Пока они больше не позволяли себе таких выходок, как с виноградником. Некоторые из наших наиболее безрассудных князей рвались в бой, но Нанторус и друиды осаживали их прыть.
— Весь горшок должен вскипеть разом и уничтожить Цезаря, — так я не раз говорил своему народу. — Несколько горячих капель только разозлят его, и тогда карнутам придется туго. Одно племя ничего не может сделать.
Нам неожиданно помогли. Германские племена усипетов и тенктеров отвлекли внимание Цезаря от центральной Галлии. Орды германцев переправились через Рейн и грабили побережье. Кельтские племена не могли их сдержать. Все помнили дикие опустошения, принесенные свевами.
Цезарь вернулся к армии в самом начале сезона сражений. Он принял германских послов, требовавших новых земель и мира. Переговоры нередко прерывались из-за громких обвинений и стычек, вскоре переросших в большие военные действия вдоль всего нижнего Рейна. Наконец, римляне одержали победу. Вот теперь взгляд Цезаря опять мог вернуться к центральной Галлии.
Новости принес сам Рикс. Он прибыл в форт на своем вороном жеребце и еще у ворот выкрикнул мое имя. Все население поселка могло его услышать. При нем находился небольшой отряд, составленный из разноплеменных воинов, но арвернов среди них было, конечно, больше.
Каждый раз, когда я встречал Рикса, он выглядел все старше. Лицо обветренное, тело мощное и поджарое, а жизненная сила бьет через край. Рядом с ним я ощущал себя словно возле большого костра.
Войдя в дом, Рикс первым делом с удовольствием оглядел Бригу, дождался ответной улыбки и повернулся к Лакуту. Брови его удивленно поползли вверх.
— О, Айнвар, смотри-ка, как она изменилась! А что она здесь делает? Я думал, она вышла замуж за нашего друга Тарвоса.
Я коротко поведал ему о случившемся. Рикс захотел посмотреть на сына Тарвоса, спавшегося среди кучи меховых одеял на постели Лакуту.
— То-то я чую, кислым молоком и мочой пахнет! — засмеялся Рикс, наклонившись над маленьким воином. — Вот уж не подумал бы, что ты так живешь, Айнвар! — гремел его мощный голос.
— Да я и сам удивляюсь, — ответил я.
— Я слыхал, что вожди в некоторых племенах держат при себе нескольких жен, но...
— Да брось ты! Лакуту мне не жена. Я забочусь о ней и о мальчике ради Тарвоса.
Рикс в сомнении поднял бровь. Я увидел Лакуту его глазами: седина, грудь обвисла от кормления... Мне почему-то захотелось, чтобы он увидел ее прежней, красивой танцовщицей.
— Хотя я мог бы и жениться на ней, — вызывающе сказал я. — Ты не понимаешь, Рикс. Лакуту — необыкновенная женщина!
За спиной я услышал быстрый вздох. Брига, достававшая сыр из кастрюли, холодным голосом произнесла:
— Я знаю закон. Прежде чем брать вторую жену, тебе надо получить разрешение от первой.
— Когда это ты спрашивала моего разрешения хоть в чем-то? — осведомился я.
Рикс усмехнулся.
— Ладно, потом будете ссориться! Да, Айнвар, совсем не так я представлял твою жизнь! — Он хлопнул руками по коленям и громоподобно расхохотался.
Я попытался сменить тему.
— Конечно, у тебя ведь тоже есть женщины, так что ты должен понимать, каково это.
— У меня много женщин. Но женился бы я только на одной, на той, от которой меньше всего неприятностей! — Он продолжал посмеиваться.
— Слушай, ты приехал сюда, чтобы поговорить о женщинах? — я начинал терять терпение.
— Нет, конечно, — он сразу посерьезнел. — Есть новости. Цезарь собирается до зимы отправиться на острова к бриттам. Он готовит военные корабли на землях моринов, поближе к островам.
— Действительно, новость. И она мне не нравится. Как ты узнал?
— Я все лето провел в дороге, посещал северные племена, которые Цезарь, как он думает, «успокоил». Мы странствовали, как бродячие торговцы, — Рикс подмигнул. — Помнишь, как мы ходили в Провинцию? Это я у тебя научился. Северяне вслух об этом не говорят, но, думаю, они поддержат наш союз, если мы начнем. В венетах я просто уверен, возможно, и лексовии присоединятся. Они мне и рассказали о планах Цезаря.
— Британия... — проговорил я мрачно. — Лакуту протянула мне хлеб и сыр, но я отказался. Аппетит пропал. — На островах живут кельты, Рикс. Это наши люди. Наши друиды ходят к ним в рощи учиться. Думаешь, Цезарь решил и до них добраться?
— Да не нужны они ему, — отмахнулся Рикс и широко зевнул. — Его олово интересует. Сейчас торговцам приходится платить за него бриттам.
— Какими силами
