Наследники земли - Ильдефонсо Фальконес де Сьерра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только Уго оказывался в доме Рехины, та заводила свою извечную песню: упреки, жалобы, отравленная христианами жизнь, ее муж, его дети… День ото дня Рехина все больше впадала в отчаяние. А заканчивалось все одинаково: на просторном семейном ложе. Мосе, казалось, вообще не бывает дома. А может, и бывает, начал догадываться Уго, просто ему нет никакого дела до измен жены. Невозможно вообразить, что Мосе вообще ничего не знает о своей супруге. А если он действительно находится где-нибудь внутри дома, то не может не слышать победных воплей Рехины при наступлении оргазма и ее обращенные к Уго мольбы: «Только не слезай с кровати!»
– Нет, ты не женишься!
Уго предвидел, что Рехина отреагирует именно так, поэтому и откладывал решающий разговор, пока до свадьбы не остался всего только месяц. Иногда жених раздумывал: не лучше ли вообще ничего не говорить Рехине, жениться и исчезнуть из ее жизни, однако в конце концов предпочел не рисковать: в последнее время Рехина сделалась совершенно дикой, неуравновешенной. Уго как мог старался сохранять хладнокровие. Он говорил пространно, порой даже восторженно, он объяснял ей, кто такая Эулалия, что она за человек и как они собираются жить после свадьбы… Рехина выслушала его, не меняясь в лице, без слов, без движений – вот только крылья ее носа слегка подрагивали.
Еврейка отказалась его отпускать. Уго это предвидел и заранее обдумал свою речь:
– Ты ведь тоже замужем. Почему бы и мне не жениться?
Рехина расхохоталась:
– Я замужем за человеком, который состарился преждевременно. Такие хуже всех, ты понимаешь? Они стареют по собственному хотению, перестают о себе заботиться и быстро превращаются в дряхлых немощных импотентов. А ты женишься на прекрасной юной девушке, ты сам мне сказал… и ты меня бросаешь.
– Я тебя не брошу, – солгал Уго. – Зачем мне тебя бросать? Мы могли бы и дальше…
– Ты не захочешь.
– Почему ты во мне сомневаешься? Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– Уго, ты меня обманываешь уже два года. Ты приходил сюда, но мысли твои всегда были с ней, в другом месте.
Уго понимал, что продуманные им доводы не срабатывают.
– Если я тебя всегда обманываю, почему же ты хочешь меня удержать?
– Ты – все, что у меня есть.
– Ты ошибаешься. У тебя есть…
Уго не знал, как закончить фразу. Он оглядел Рехину с ног до головы. Ей было столько же, сколько ему, – двадцать четыре года, но выглядела она моложе. Повитуха больше не выходила из дому и не работала, к ней не обращались даже немногочисленные женщины-иудейки, оставшиеся в городе. И все-таки Рехина не старела: гнев и ненависть как будто поддерживали мышцы ее тела в постоянном напряжении, давали ей силу и энергию.
– Вот видишь! Тебе нечего сказать. Ты – моя жизнь, и ты это знаешь.
– Ты не можешь мне помешать.
Уго осознал свою ошибку, еще не закончив говорить. Он много раз обещал себе не использовать этот аргумент. Он должен держать себя в руках, не злиться и не давать ей повода…
– Еще как могу. Или ты думаешь, твоя суженая порадуется, узнав, что ее будущий муж имеет многолетнюю связь с еврейкой?
– Неужели ты на такое способна?! – воскликнул Уго, забывшись от изумления и гнева.
– Уго, ты не понимаешь. Если ты меня бросишь, все потеряет смысл: я умру еще при жизни. Если ей не расскажу я, это сделает мой демон.
– Да разве у евреев тоже есть демоны? – ехидно усмехнулся Уго.
– И много! – Рехина подхватила его тон. – Так много, что с одного из них станется прийти к Рожеру Пучу и рассказать о письме, которое ты отослал Бернату Эстаньолу. Что, как ты думаешь, сделает граф? Он тебя убьет, уж это точно.
– Ты сошла с ума!
– Да, – согласилась Рехина. – Помнишь, сколько погибло моряков? Сотни! Тебя казнят самой жестокой из казней, какую только придумают.
Внезапная слабость в ногах заставила Уго прислониться к стене. Его преследуют мертвецы. Да разве Дева у Моря не даровала ему прощение?
– Четвертование Лысого Пса покажется тебе милосерднейшей из кар, когда на тебя ополчится вся Барселона, – не унималась Рехина. – Весь город, тебе понятно?
Уго подождал, пока голова его не перестала кружиться.
– Ты тоже соучастница нападения на корабль Рожера Пуча, – чуть слышно прошептал он. Рехина буравила любовника взглядом, ноздри ее трепетали. – Для тебя это равносильно самоубийству.
– Ты не понимаешь: я уже буду мертва.
– Зачем? Зачем ты так со мной?.. В чем твоя выгода?
– В тебе. Ты и есть моя выгода. Ты – мой. Как только эта девчонка исчезнет из твоих мыслей, как только ты убедишься, что она тебе не подходит, и отделаешься от глупых фантазий влюбленного юнца, ты снова проснешься для меня и станешь моим, твоя отрешенность уйдет… ты вернешься ко мне, и наша новая встреча будет прекрасна.
– Наша связь не имеет будущего. Христианин и еврейка, к тому же еще и замужняя… В конце концов все выплывет наружу, и тогда пострадаем мы оба. Твой муж…
– Мосе – добровольный рогоносец. Он все знает, но сам не способен удовлетворить и двенадцатилетнюю девочку. У него уже давно не стоит! Не стоит! – выкрикнула она во весь голос, очевидно надеясь, что Мосе, если он дома, ее услышит. – Мосе мы брать в расчет не будем, – сказала Рехина уже тише. – О нем не беспокойся.
– Но люди… – Уго осекся. – Не брать Мосе в расчет? Что ты имеешь в виду?
– Что Мосе не будет нам помехой.
– Рехина, я тебя не понимаю.
– Уго… – Женщина подошла ближе. Теперь ее речи были как мед. Уго даже отпрянул. – Я и не предлагаю тебе продолжать таиться и сдерживать себя. – Рехина приблизилась к парню и взяла его руки в свои. – Я предлагаю тебе соединить наши судьбы.
– Но
