Мечи свою молнию даже в смерть - Игорь Резун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Махаб аль-Талир с усмешкой наблюдал за ними из-под густых ресниц. Таможенник вернул ему проштемпелеванный паспорт. Другой сотрудник показал на ковровую дорожку, расстеленную тут же: проходите, согласно белым правилам. Араб легко вышагнул из своих мягких сафьяновых штиблет темно-красного цвета, поставил их на резиновую ленту, отправляя вслед за багажом, и прошел по дорожке в черных носках. Затем миновала ее и Майя, торопливо, с гримасой смахивающая слезы со щек. Таможенник покрутил головой, высматривая на девушке обувь, но так и не найдя ее, только пожал плечами.
Бах! Штамп засинел в паспорте девушки. Путь был открыт.
Алексей стоял за стойкой, глядя на нее с мукой. Сколько времени прошло с того момента, когда он посадил ее в свою машину, проезжая по улице 1905 года, бездумно, просто так, никуда не торопясь? Год? Примерно. А ведь они успели слиться в одно целое, они стали сообщающимися сосудами, они спали в позе, называемой психологами «Ноша»: Майя сворачивалась калачиком и клала голову под живот своему спутнику. Это самая доверительная ночная поза…
И вот девушка уходила, сопровождаемая этим изысканным арабом, чтобы улететь на край света; уходила, мелькая милыми пяточками из-под голубого сари.
Все сжалось еще раз внутри и тонко пискнуло.
А на стойке таможенника тоже тихо пискнул какой-то прибор, похожий на коробочку, с клеймом: «ТЭЛОС. Изделие № 344». Мигнула лампочка, прибор затих. Сотрудник с досадой взял его, встряхнул… и, ничего не поняв, плюхнул на место. Он ему явно мешал.
На посадку, сотрясая воздух своими тремя мощными двигателями, заходил аэробус из Франкфурта. А борт, следующий по маршруту Новосибирск – Тегеран – Дели, только что закончил заправку.
* * *В это самое время далеко от них, в морге первой больницы патологоанатом стянул с рук резиновые перчатки и досадливо бросил их в урну. Его молодой помощник-практикант остался стоять у цинкового стола, пораженно глядя на разверстые внутренности толстого голого человека, умершего несколько часов назад от перитонита и доставленного в морг буквально из предоперационной палаты – ему даже не успели подготовить медицинские документы.
– Зашивай. Справишься? – бросил патологоанатом от раковины, где плескался, тщательно намыливая руки. – Я буду сейчас с бумагами мараковать.
Помощник с благоговейным ужасом коснулся инструментов.
– А все-таки… отчего же, Иван Палыч?
Патологоанатом, хмурый краснолицый человек, подошел, вытирая большие, как у мясника, волосатые руки.
– Да черт его знает! Я никогда такого не видел. Видишь, весь пищевод, как сито. И желудок тоже. Он будто абразивного камня наглотался, который ему все и источил. Ладно, зашивай давай, на обед пора!
Пока помощник звякал инструментом, врач присел в углу за хлипкий столик, посмотрел карточку больного и размашисто вписал в серый бланк заключения:
Чепайский Василий Иванович. Амб. № 67657
Новости«…МИД Франции с большим трудом согласилось на включение в состав международной добровольной инспекции специалистов, направляющихся в Иран, доктора физики, почетного профессора Принстонского университета, госпожи Кириаки Чараламбу. До этих пор дипломаты испытывали сильное давление со стороны собственного Министерства внутренних дел и госдепартамента США. Дело в том, что доктор Чараламбу известна своими левацкими взглядами, неприязнью к США и их ближневосточной политике, а также является достаточно известным человеком в рядах антиглобалистов. Она принимала участие в нескольких акциях европейской организации ATTACK, а в позапрошлом году была арестована полицией во время беспорядков, проходивших в Париже.
В последнее время доктор Чараламбу работает по одной из программ МАГАТЭ, осуществляя проект создания универсального компактного экспресс-анализатора обогащенного ядерного топлива. Именно такая аппаратура будет, вероятно, использована в ходе работ международной инспекции…»
BBC, EuroNews, Лондон, Великобритания
Тексты
Лис, Шкипер, Медный, полковник
Удивительно, но в тот же самый момент, когда таможенник проштамповал паспорт Майи, в нескольких сотнях метров от них, от международного сектора, в здании аэровокзала «Толмачево» прощались их недавние знакомые. Лис лихорадочно рылась в сумке, сидя на полу и выбрасывая из нее на мрамор разную мелочь.
– Черт! Крем для загара я все-таки забыла! – с глубоким трагизмом в голосе заключила она.
– Лисонька! – ядовито заметил Шкипер. – В Париже купишь. Ты в курсе, что мы через Париж летим, а? Светлая твоя головушка…
– Отстань. Как дам щас! – огрызнулась Лис.
– Встань с полу, детка, простудишься.
Лис, чьи ноги были упрятаны в светлые джинсы и толстокорые белые кроссовки, поднялась и начала, чертыхаясь, собирать вещи. Медный, провожавший пару, помогал девушке. Короткая майка наклонившейся Лис открывала ее широкие бедра с загорелой кожей и светлую полоску трусов сзади. Это было трогательно и эротично.
В Париж они летели на встречу с мадам Валисджанс, которая должна была уладить организационные вопросы и затем уж доставить их к мистеру Лукасу на его личном самолете DC. Парижское настроение овладело обоими, но в большей степени Лис. На ее квартире постоянно работал консилиум, состоящий из Сони, Камиллы и Су Ян. Трещали телефоны, отправлялись СМС-ки. Девушки обсуждали, что надо купить в первую очередь, что – во вторую…
Медный побывал несколько раз на этих посиделках и понял, что сходит с ума. Ему опять стало все происшедшее казаться диким сном. Его команда снова обратилась в сборище веселых и легкомысленных студентов, способных болтать часами о всякой чепухе и пить пиво. Только вот потемневший шрам на ноге у Белой Смерти напоминал о том, что все происшедшее все-таки БЫЛО.
Но так или иначе все как-то устраивалось: и факс пришел от Лукаса, второй, и билеты им заказали. Паспорта Шкиперу и Лис доставил невысокий, совершенно безликий человек. Обошлись без всяких ОВИРов и госпошлин. Вот момент расставания настал. Доехали с опозданием. Над их головами трансляция звонко предупредила:
– У стойки номер два закончилась регистрация на рейс Новосибирск – Москва…
– Лис! Кончай! Побежали давай! – не вытерпел Шкипер.
– Ниари-на-миня! – огрызнулась та фразой из лексикона завсегдатаев Интернет-чатов, бросила в сумку массажную щетку, легко закинув пудовую поклажу за прямую спину, пошла к стойке. Длинные волосы развевались за ней шлейфом.
На стойке регистрации на них начали ругаться – тянутся, как черт знает кто! Шкипер деловито поправил на голове свою шапочку и шепнул Медному:
– Я ей сейчас тапочки подарю мягкие. А то она весь день на каблуках…
– Ты что, и тапочки взял?!
Шкипер постучал по лбу многозначительно.
– Медный, ау! Симорон еще никто не отменял!
И правда, девушка вдруг сменила гнев на милость, отдала им паспорта с билетами и сказала в микрофон связи с посадочным выходом:
– Ксюша, тут еще двое, ты их пропусти, пожалуйста!
В итоге они успели лишь чмокнуться на прощание. Медный прокричал вслед убегающим Лис и Шкиперу:
– Блин! Вы пишите каждый день, слышите!
Его слова потонули в гуле: тут, в здании аэровокзала, шум самолетов был хорошо слышен, врываясь через распахнутые из-за жары окна второго этажа. Медный посмотрел, как улепетывают белые кроссовки Лис, вздохнул почему-то и поплелся к выходу, мимо милицейского патруля.
Перед зданием аэровокзала пахло бензином, сыростью и еще почему-то фиалками. Медный меланхолично побрел влево, к остановке, и чуть не споткнулся о яркие мокасины какого-то франта в полосатом пиджаке, светло-кремовых брюках со стрелочкой и голубом галстуке с купидонами. У ног его стояла роскошная трость с малахитовым набалдашником, об нее-то Медный чуть и не зацепился. Медный глянул на человека, хотел было извиниться, но тот быстро снял темные очки, прикрывавшие пол-лица.
– Товари…
– Т-ссс! Присаживайтесь…
Медный опустился на теплое дерево старой скамейки, а полковник, жмурясь на солнце, плававшее над аэропортовскими вышками в гоголе-моголе облаков, негромко рассмеялся:
– Я, кажется, шокирую вас, Андрей Юрьевич? То в военном, то в гражданском… то байкер, то старый развратник… А? Право, не хотел…
– Да нет… хотя да, – неуверенно проговорил Медный, доставая свои сигареты. – Сначала я, честно говоря, думал, что вы… как сказать…
– Смелее, мой юный друг!
– Ну, что вы солдафон, гэбист, короче. А потом…
– Браво! Помните: «…бурчал Тихон, увидев барина сначала черноусым, потом зеленоусым, а потом вообще без усов», – процитировал полковник.
Медный рассмеялся. Сосущее под ложечкой чувство тоски, оставшееся после ухода Шкипера и Лис, медленно проходило.
– Да, примерно так. По крайней мере, вы разрушили мои представления не только о военных, но и о Симороне. Полностью. Все перевернули.
