Храм для бога - Анатолий Патман

— Барон Сангер! Конечно, мне хотелось бы поскорее обсудить все условия мира с графом Арчинаром. Я готов отпустить лично Вас и небольшую часть Ваших людей. Но как быть с выкупом для пленных и возмещением ущерба? Только после определения этих сумм и частичного их погашения, я готов обсудить другие условия для заключения мира с Вереном.

— Барон Коста! Я даю Вам слово, что при первой же возможности выкуп лично за меня и моих людей будет уплачен.

И у нас начался ожесточенный торг. Барон Сангер хотел ограничиться лишь своим честным словом, и забрать с собой как можно больше людей, и побыстрее сбежать в свое баронство. Может быть, он думал как‑то одурачить меня, или же честно выполнить все свои обещания. Не знаю, да и все это мне было совершенно безразлично. Я же и так был намерен отпустить его, даже без выкупа и с частью людей, лишь бы он дошел до этого графа Арчинара и хоть как‑то подсобил с миром с этим проклятым Вереном, но ради принципа торговался с азартом, словно заправский торговец. Пусть обо мне сложится мнение, как о не слишком благородном бароне, готовым на все ради золота, не верящим на слово благородным господам и недалеко ушедшим по своим манерам от нечистых на руку торговых людей. Но Изнуру нужен мир, и как можно скорее. Да и по духу я совсем не воин, а скорее простой обыватель, желающий спокойствия и беззаботной жизни в окружении своих близких. В общем, мы с бароном Сангером все‑таки договорились о выкупе его самого себя и десятка людей из ближнего окружения за пару тысяч золотых. А потом в присутствии принцессы Амель и барона Тавра, и многих северных вождей, как самых авторитетных свидетелей, тут же были составлены и подписаны все необходимые пергаменты со всеми подписями и печатями. В сопровождении воинского отряда барон Сангер и десяток его людей покинули деревеньку Буйку, унося с собой послания к графу Арчинару ин Веренскому как от меня, так и от принцессы.

На церемонии подписания этих малозначащих пергаментов, тем не менее, поданной как очень важное мероприятие, присутствовало и даже на всех документах поставило свою подпись и Его Благословенство Антуан Веренский. Все мои люди, и даже самое ближайшее окружение, оказывали ему все полагающиеся такому высокому сану знаки внимания, но наличие рядом с ним чужой вооруженной охраны явно говорило немного об ином. Веренский главный жрец Всевышнего в этом необычном для него положении, видимо, чувствовал себя очень и очень неуверенно, так как тут же напросился ко мне на конфиденциальный разговор, вообще с глазу на глаз, без присутствия посторонних, как он и попросил, на что я по своей дурости согласился.

— Барон Коста! Как я понял, Вы отпускаете барона Сангера? И его людей тоже. А почему не отпускаете нас, слуг божьих, меня и моих жрецов? Я настаиваю на этом, и настоятельно требую, чтобы и нам предоставили такую возможность.

Что‑то он слишком раскричался, этот главный жрец. Никакого уважения ко мне. Я ему тут, как положено, сесть предложил и даже выделил для этого лавку напротив моего грубо обтесанного крестьянского стола. Выкуп, похоже, совсем не хочет платить. Даже и не заикается об этом. Сказать что ли ему пару ласковых слов? И тут я почувствовал, что при всем желании не могу даже приоткрыть рта. Вдобавок, и мою бедную головушку что‑то стиснуло так, что мне сразу захотелось выть волчьим голосом. И ещё кто‑то словно пытался просверлить мой череп, чтобы проникнуть, наверное, в мозг, так как давил и давил в висок. Далеко‑далеко послышался еле различимый шепот: «Подчинись мне, проклятый самозванец. Расслабься. Подчинись и исполняй все мои приказы! Не дергайся! Подчинись, или я сожгу весь твой мозг!» Мне так захотелось спать, как после нескольких бессонных ночей. Тело налилось такой свинцовой усталостью, что задрожали коленки. Веки смыкались сами собою, даже против моего желания.

Так, кто же это так усиленно пытается подчинить меня своей воле? Неужели главный жрец? Это что же, магия что ли у него такая, чтобы подчинять людей своей воле и приказывать им делать то, что ему захочется? Вот тебе и конфиденциальный разговор! Чуть свою смерть не нашел. Нет, не бывать этому. На последних остатках своей воли я всё‑таки сумел сосредоточиться и начал с максимальной скоростью собирать Белый Щит, закрывая им спереди свою голову. Стало чуть полегче. Не закончив первый щит, я сразу же начал собирать второй, а потом и третий. Прикрыл ими с боков свою голову. Потом мне что‑то захотелось соединить их меж собой, и это у меня получилось! Я еле‑еле удерживал на весу почти готовый треугольный шлем, корявый и с рваными, неровными краями снизу. Зато он на удивление надежно прикрыл мне голову и грудь. На всякий случай, я выставил впереди себя ещё один Белый Щит. Эх, кинуть бы его на главного жреца, чтобы он испарился без остатка. Нет, не могу. Сила есть, но руки всё ещё не слушаются и противно дрожат. Да и голова соображает что‑то туговато. Рядом с собой вижу всё, а вот чуть подальше не очень. Да и фигура главного жреца отчего‑то плывёт перед глазами. Надо же, успел затуманить мой взор. Или у него защита такая? Тут я почувствовал толчок в грудь, но не упал и удержался на стуле, так как сидел у стены. Зато было очень больно. И ещё вдруг яркий оранжевый свет сначала залил комнату, но не удержался и тут же погас. Последовал второй удар, похоже, воздушный. Белый Щит отразил и этот удар, рассеяв магию по комнате. Ах, так! Я сумел собраться и ненадолго удержать перед глазами качающуюся фигуру главного жреца. И уже в ответ полетел мой громадный воздушный шар. Послышался отчаянный вопль, потом треск сломавшейся лавки и глухой стук от упавшего на пол тела. Сразу же отворилась дверь и в комнату влетела моя охрана.

— Великий Вождь, что случилось?

— Посмотрите, как там этот главный жрец? Если живой, вяжите так, чтобы не смог даже пошевелиться. Если сдох, так туда ему дорога. Надо же, напасть на меня вздумал. Магом воздуха оказался, и очень сильным. Пришлось применить силу.

Если рассказать кому‑нибудь о случившемся в этом грубом деревенском доме, ей богу, никто не поверит. Да и не стоит распространяться перед людьми, даже самими близкими, о своей слабости. Надо же, совсем потерял осторожность и не прикрылся магической защитой. Чуть не лишился жизни, и, что ещё хуже, не стал зомби. Хорошо, что сумел быстро создать Белые Щиты, и даже удалось сшить их меж собой, притом, сразу три штуки. Расту, значит. Если так пойдет дело, то когда‑нибудь сошью и целый кокон. И снова стану неуязвимым для таких коварных главных жрецов.

— Живой, Великий Вождь. Дышит.

— Связать крепко! Сначала заверните руки назад, потом свяжите. Ноги тоже. Тело привязать к лавке, и покрепче. Заткнуть чем‑нибудь рот. Когда очнется, самим близко не подходить, и других не пускать. Он очень опасен. Пока никому ничего не сообщать. Пусть полежит здесь. Потом его и всех жрецов отправим на север. Они и там будут находиться под особым надзором.