Заложница любви - Линда Уиндзор

– Так, сэр, отходим.

Факелом, снятым со стены, лорд Жиль поджег сальный фитиль длиной в половину его руки и поторопился оттолкнуть Ульрика на расстояние, показавшееся ему безопасным. В это самое время в глубине склепа раздался громкий крик, полный ужаса, и на пороге склепа появился Бланкард. Ульрик оглянулся. У двери склепа по обе стороны от резной каменной арки располагались фигуры: у одной створки двери – рельефное изображение Девы Марии, у другой – архангела Гавриила. Его взору предстало зрелище панического бегства тех, кто уже вошел в склеп. Лорд Жиль поспешил к приготовленному заряду и погасил фитиль. Люди, выбежавшие из склепа, отвечали на расспросы Ульрика лишь неразборчивым бормотанием молитв и крестными знамениями, которыми они торопливо осеняли себя, прежде чем броситься наутек.

– Стража! – рявкнул Ульрик, по привычке потянувшись к мечу, не оказавшемуся на месте, и ухватив лишь воздух.

Выругав себя за то, что женитьба, похоже, сделала из него дурака, он выхватил оружие из рук первого попавшегося стражника, примчавшегося по его зову, и устремился вглубь подземелья замка мимо донжона и кладовых. Но, держа меч наизготове и направляясь навстречу неизвестному, Ульрик не мог избавиться от неприятного холодка, пробегавшего по спине. Рыцарь повторно выругался, на этот раз по поводу того, что все эти глупые разговоры о духах и предзнаменованиях истощили его терпение и вымотали нервы.

Тетя Агнес сидела на своем любимом месте в солярии и чинила куклу для дочери одной из служанок. Она заметила суматоху во внутреннем дворе замка и позвала Бронуин и леди Марию.

– Дело плохо, – беспокоилась Агнес. – Они крестятся, будто увидели самого дьявола!

Толпа ринулась к замку. Бронуин заметила смятение людей: мужчины крестились, женщины кричали…

– Случилось что-то ужасное, чувствую это всеми моими косточками.

Не медля ни минуты, Бронуин, подобрав юбки, сорвалась с места и бросилась вниз по ступенькам. Леди Мария отстала, чтобы помочь Агнес спуститься по лестнице, так что когда Бронуин была уже на полпути к подножию замка, две пожилые дамы только лишь добрались до внутреннего двора.

Тошнотворное чувство страха и опасности теснилось в груди Бронуин, когда она прокладывала себе путь сквозь толпу, не прислушиваясь к возгласам ужаса и сочувствия, раздававшимся вокруг. Запах дыма, горящей смолы и серы еще больше усилили ее смятение. «Ульрик! – в отчаянии думала она. – Где Ульрик? Только бы найти его, все остальное не важно!» Она различала одно только выражение ужаса на мелькавших вокруг лицах.

Наконец, впереди показались створки ворот с Девой Марией и архангелом Гавриилом – фигуры были вырезаны, когда в семейную усыпальницу положили ее прадедушку много лет тому назад. Будучи ребенком, она думала, что эти фигуры – такие же призраки и обитатели потустороннего мира, как и души умерших. Глаза их, казалось, и в детстве следили за ней, совсем как сейчас. Поверх голов людей Бронуин заметила золотые кудри Ульрика и окликнула мужа.

– Нет, Бронуин! – крикнул рыцарь, увидев ее в толпе. – Иди обратно в замок! Уведите ее!

Оказавшись с ней рядом, слуги решили выполнить указание лорда, но не проявили проворства. Тогда Ульрик заполнил вход в склеп своей крупной фигурой, однако Бронуин успела увидеть следы разгрома, скрытого за его спиной. Увиденное как бы запечатлелось в ее сознании, озаренном вспышкой. Боже, неужели не будет конца этому кошмару? Неужели ее родители недостаточно пострадали от рук жестоких убийц, что не дают им покоя даже в могиле? Кто мог так расчленить их тела? Кто же, кроме…

– Бронуин, любимая, поднимись наверх. Тебе здесь нечего делать.

Ульрик накинул плащ на застывшую в горе жену, не только чтобы скрыть от нее вид разгромленного склепа, но и потому что она выбежала из замка без верхней одежды. Он почувствовал, как ее руки судорожно обхватывают его за спину в отчаянной попытке найти убежище в объятиях, а рыдания сотрясают плечи.

– Почему? Почему?

– О, небеса! – воскликнула у нее за спиной Агнес. – Так я и знала! Я так боялась, что произойдет что-нибудь в этом роде! Это дело рук гробокопателей!

Одно лишь упоминание о преступниках, питавшихся, как известно, мясом мертвецов, подействовало на толпу подобно удару молнии, посеяв еще большую панику.

– Молчи, старуха! Это дело рук злодеев, а не демонов! Хуже того, эти негодяи среди нас!

Ульрик поднял жену на руки. Он мог справиться лишь с одним паническим ужасом, но сейчас беспокоился и о жене, и о ребенке, которого она носит. Много приходилось ему слышать о том, как нервные потрясения вызывают осложнения при родах или выкидыши, а иногда влекут за собой и смерть матери.

Бронуин не стала возражать, когда Ульрик понес ее через толпу и поднялся по ступенькам в их комнату. Она уже видела все, что могла только вынести.

– Как было тя-я-жело, ми… милорд, видеть моих родных убитыми теми негодяями, но разрубить на части их мертвые тела… – плакала Бронуин, когда муж опускал ее на кровать.

– Разрубить?.. – Ульрик всмотрелся в ее залитое слезами лицо и понял: – Право же, любовь моя, ты ошиблась, на полу лежали не останки твоих родителей, а надгробия, которые я недавно приказал сделать. Клянусь, их могилы не потревожены. Кто бы ни совершил дьявольское злодеяние, это дело рук вандалов… но не тех, кто грабит могилы или выкапывает мертвых, – с презрением закончил он.

– Но я чувствую, они здесь, в замке!

Во второй раз за день Ульрик ощутил себя беспомощным, но на этот раз все происходило на самом деле, а не во сне. Ему захотелось прижать к себе жену и поклясться, что ей нечего бояться, но он не уверен, сможет ли сейчас говорить достаточно убедительно. Не произнося ни слова, Ульрик просто держал Бронуин в объятиях и покачивал, как маленького ребенка, пока ее рыдания не стихли и дыхание не успокоилось.

– Я прикажу восстановить надгробия, и отец Деннис благословит могилы. Что же до вашей безопасности, миледи, я хотел бы, чтобы кто-нибудь находился с вами постоянно, когда меня нет рядом. И вам нельзя ездить верхом по берегу…

– Почему, если вандалы здесь, в замке?

– Я найду злодеев, – сурово пообещал Ульрик. – Бог мне свидетель, я найду их и вывешу их тела на стенах замка.

– Извините меня, милорд, я… Тетя миледи думает, что ей нужно выпить успокоительного отвара.

Ульрик с трудом сдержался, чтобы не высказать, что он думает о докучливой родственнице Бронуин. Но вместо этого он разжал объятия и выпустил из рук свою бесценную ношу.

– Отдыхай, любимая. Мириам останется с тобой, – он поднял руку, успокаивая расстроенную жену, протестующе приподнявшуюся на кровати.