Ленин. Кн. 1 - Дмитрий Волкогонов

На историческом пути валяется множество несбывшихся прогнозов, проектов, вариантов конкретных моделей социального творчества. Ленин в 1917 году едва ли думал обо всем этом. Для него было ясно: Учредительное собрание может лишить его заветного плода, который он всю жизнь лелеял и взращивал в своей душе, мыслях, делах, — власти. Он не был бы Лениным, если бы примирился с таким вариантом развития революции. Вождь Октября был полон решимости сбросить каркас и обломки «мертвого буржуазного парламентаризма» с революционного поезда, устремленного в будущее.

А ведь совсем недавно Ленин говорил и делал совсем другое! Еще до переезда из Швейцарии в Россию Ленин в написанной им листовке призывал требовать «немедленного созыва Учредительного собрания»276. В своей статье «О задачах пролетариата в данной революции», написанной на основе его апрельских тезисов, Ленин патетически восклицал: «Мне приписывают взгляд, будто я против скорейшего созыва Учредительного собрания!!!

Я бы назвал это „бредовыми“ выражениями…»277

Большевики до самого Октября продолжали себя выдавать за последовательных сторонников созыва Учредительного собрания. На следующий день после переворота «Правда» провозглашала: «Товарищи, вы своею кровью обеспечили созыв в срок хозяина земли русской — Всероссийского Учредительного собрания».

Еще Временное правительство определило, что выборы в Собрание состоятся (17)30 сентября 1917 года, а его созыв — 30 сентября (13 октября). Постановление было подписано 14 июня 1917 года председателем правительства Львовым и министром юстиции Переверзевым. Выделили на проведение народного волеизъявления 6 миллионов рублей. Правда, позже, уже Керенскому, который стал председателем правительства, и министру юстиции Зарудному выборы пришлось перенести на 12 ноября (и эти сроки не оказались последними), а созыв Учредительного собрания — на 28 ноября. Когда начались переносы сроков и выявилось враждебное отношение большевиков к Учредительному собранию, Зинаида Гиппиус задолго до его роспуска уже оплакала его судьбу:

Наших дедов мечта невозможная,Наших героев жертва осторожная,Наша молитва устами несмелыми,Наша надежда и воздыхание, —Учредительное собрание,— что мы с ним, сделали…?278

В состав комиссии по выборам вошли достаточно известные люди: Л. М. Брамсон, М. М. Винавер, М. В. Вишняк, В. М. Гессен, В. В. Гомберг, М. И. Градзицкий, В. Н. Крохмаль, А. Г. Делюхин, Г. Н. Лордкипанидзе, В. А. Маклаков, В. Д. Набоков, барон Б. Э. Нольде, Э. Н. Понтович, М. С. Фокеев, И. В. Яшунецкий и некоторые другие. Председателем комиссии стал Н. И. Авинов.

Было определено, что подготовка списков и проведение выборов возлагаются на органы волостного и городского местного самоуправления. Определено представительство от избирательных округов. Например, Воронежский округ должен был избрать 15 членов Учредительного собрания, Забайкальский — 7, Казанский — 12, Камчатский — 1, Киевский — 22, Московский (столичный) — 10, Московский (губернский) — 9, Пермский — 18, Таврический — 9, Тобольский — 10, Харьковский — 15 и т. д.279.

В один день выборы провести не удалось. В ряде мест они проходили в течение всего декабря. Было избрано 715 человек. Результаты для большевиков оказались обескураживающими. Они получили в собрании 175 мест, эсеры — 370, левые эсеры — 40, меньшевики — 15, народные социалисты — 2, кадеты — 17, независимые — 1, от национальных групп — 86.

Троцкий вспоминал: «В первые же дни, если не часы, после переворота Ленин поставил вопрос об Учредительном собрании:

— Надо отсрочить выборы… Надо дать возможность обновить избирательные списки. Наши собственные списки никуда не годятся: множество случайной интеллигенции, а нам нужны рабочие и крестьяне. Корниловцев, кадетов надо объявить вне закона.

— Неудобно сейчас отсрочивать. Это будет понято как ликвидация Учредительного собрания, тем более что мы сами обвиняли Временное правительство в оттягивании Учредительного собрания.

— Пустяки! Почему неудобно отсрочивать? А если Учредительное собрание окажется кадетско-меньшевистско-эсеровским, это будет удобно?

Долгое время по вопросу об Учредительном собрании Ленин оставался в одиночестве. Оннедовольно поматывал головой и повторял:

— Ошибка, явная ошибка, которая может нам дорого обойтись! Как бы эта ошибка не стоила революции головы…»280

Взвешивая все «за» и «против», Ленин однозначно стоял за «разгон» Учредительного собрания. Его только немного смущало, как к этому отнесутся их попутчики — левые эсеры. После обсуждения вопроса с большевиками в узком кругу левые эсеры согласились на «разгон» Собрания. Но Ленин не успокаивался:

— Ошибка явная: власть уже завоевана нами, а мы вынуждены принимать военные меры, чтобы завоевать ее снова281.

«Военные меры», в частности, выразились в том, что Ленин распорядился о переброске в Петроград одного из самых верных латышских полков. В случае «непокорности» Учредительного собрания, предполагалось применить силу. Так же, как сила была применена, чтобы сорвать или признать выборы недействительными по вине якобы меньшевиков и кадетов. Дело было так.

Очередное заседание комиссии по выборам в Учредительное собрание открылось 23 ноября в Таврическом дворце. В полдень в комиссию заявился комендант дворца прапорщик Пригоровский. Он заявил, что уполномочен арестовать кадетско-оборонческий состав комиссии. Невзирая на протесты, профессора и адвокаты, врачи и политики были водворены в пустую комнату и заперты как раз накануне выборов. Четверо суток их держали без еды и постелей, угрожая поступить круче… А все дело в том, что эта самая комиссия по выборам в Учредительное собрание десятью днями раньше опубликовала в своем бюллетене обращение к народу от имени Временного правительства (правда, распространить его почти не удалось), в котором говорилось: «Осуществленная попытка в 20-х числах октября захвата власти расстроила в ряде избирательных округов дело проведения выборов… Не считая возможным отменить день созыва Учредительного собрания, Временное правительство назначает его открытие в Таврическом дворце 28 ноября в 2 часа дня…»282

Когда стало известно об этом «самовольстве», Ленин распорядился ликвидировать комиссию. Прапорщик Пригоровский и исполнил этот приказ. Комиссаром по выборам был назначен Урицкий. Оставшиеся на воле несколько членов комиссии прорвались к народному комиссару Джугашвили-Сталину. Был заявлен протест, и М. М. Добраницкий спросил наркома: