Миры Бима Пайпера. Маленький Пушистик - Генри Пайпер

— А на мой вкус, это настоящий «рацион»…

— Но вы же не пушистик, — напомнила ему Сандра. Повернувшись к огорченным малышам, она объяснила им, что Папа Вик и другой Большой не хотели обидеть их. Они думали, что это хороший ПР-3.

— Папа Вик ошибся, — подтвердил Грего. — Папа Вик хотел дать настоящий «пиэ'тьи».

Он взял коробку, отнес ее на кухню и, открыв один из шкафов, достал ящик с настоящим ПР-3. У него осталась только дюжина банок. Пора было переходить на режим экономии. Виктор разрезал плитку на шесть частей, отложил один кусок на ужин Алмазу и раздал остальное пушистикам.

Данбар все еще доказывал Сандре, что вещество, которое он принес, по всем химическим параметрам соответствует ПР-3.

— Малькольм, я вам верю, — с печальной улыбкой сказал Грего. — Но пушистикам плевать на химический состав. — Он посмотрел на этикетку банки. — Вы говорили, что один из ваших сотрудников работал в диетическом центре на Одине, верно? А ПР-3 нам поставляет аргентинская фабрика синтетических продуктов. Скажите, там, на Одине, они не добавляли в наполнитель местное зерно?

— Нет. Насколько мне известно, они используют земную муку. А аргентинцы применяют пшеницу, выращенную в пампасах и в Северной Америке… э-э… в долине Миссисипи.

— Совершенно разная почва, другие бактерии. О, черт! Да возьмите, к примеру, табак. Мы выращиваем его на всех колонизированных планетах, и он везде имеет свой собственный уникальный вкус.

— А у нас есть ПР-3, выпущенный диетическим центром Одина? — спросила Сандра.

— Умница. Ставлю «пять» за хорошую идею. У нас он есть?

— Да, — ответил Данбар. — Мы импортируем «рацион» из Аргентины, а база Флота на Ксерксе — с Одина.

— Но пушистики не видят в них никакого различия. Этому уже есть подтверждение. Джек Холлоуэй купил ПР-3 у нас, и тот понравился его пушистикам. Потом, когда они попали на Ксеркс, военные кормили их своим «рационом». А вы, случайно, не добавляли в продукт нашу местную пшеницу?

— Да, мы использовали муку, которую нам поставляет фабрика на континенте Гамма. Они выращивают какой-то южноамериканский сорт пшеницы.

— Итак, Малькольм, мы должны узнать, в чем тут дело. Проведите полное исследование, изучите это вещество и разберите его на молекулы. Кто наш лучший биохимик?

— Хонвельд.

— Подключите его к работе. В продукте есть какое-то отличие, которое улавливают пушистики. И еще один вопрос. Вы говорили, что ваша смесь изготовлена по инструкциям военных.

— Да, она полностью отвечает всем стандартам. И это подтвердила проверка госконтроля.

— На Ксерксе у Напье имеются большие запасы ПР-3. Он не дает их нам, потому что это неприкосновенный запас на случай критической ситуации. Но если мы обменяем ваш продукт на несколько его контейнеров…

— Да вы совсем свихнулись на этом! — закричал директор завода синтетических продуктов. — Пушистики едят ПР-3 не день и не два! Это их любимая пища! И если они не желают потреблять ваш продукт, значит, он просто не является «рационом».

— Послушайте, Эйб! Я вам клянусь, что это «рацион-три»! Мы в точности воспроизвели его химический состав. Спросите у Джо Веспи! Он работал в диетическом центре на Одине и знает…

— Я это подтверждаю, мистер Фич. Все этапы процесса повторяют технологию Одина. Насколько я помню…

— Насколько вы помните? — злорадно воскликнул Фич. — Значит, вы могли что-то и забыть?

— Да что вы, мистер Фич. Взгляните, вот схема. Мука, наш основной наполнитель, идет вот сюда, к этим пресс-печам…

Доктор Ян Кристиан Хонвельд не скрывал раздражения. Он был известным ученым, а Виктор Грего, обычный бизнесмен и администратор, пытался навязать ему какое-то задание.

— Мистер Грего, вы должны понять, что у меня сейчас слишком много работы. Доктор Эндрюс, доктор Рейнир и доктор Досихара попросили меня выяснить биохимическую причину преждевременных и дефективных родов среди пушистиков. Вы же требуете, чтобы я бросил все это и узнал, почему пушистики предпочитают одну пачку ПР-3 другой. В нашем городе есть оружейный мастер, у которого на двери мастерской висит табличка с надписью: «В сутках двадцать четыре часа, и только один из них мой!» Иногда мне хочется повесить такую же табличку на двери моей лаборатории. — Он нахмурился и, помолчав несколько секунд, спросил: — Мистер Грего, а вам не приходило в голову, что решение проблемы может корениться во вкусовом восприятии пушистиков? Мне кажется, ваши алхимики с завода синтетических продуктов должны учесть этот фактор.

— Я убежден, что пушистики со своим чувством вкуса заткнут за пояс самых лучших дегустаторов Галактики. И все же вряд ли их восприятие сравнится с точностью ваших химических анализаторов. Если пушистики отличают продукт нашего завода от «рациона», изготовленного в Аргентине, мы должны найти причину этого различия. Доктор, я не знаю, кто мог бы справиться с такой задачей лучше вас. Вы наша последняя надежда.

Доктор Хонфельд высокомерно хмыкнул и на миг прикрыл ладонью лицо. Ему польстили последние слова, но он не хотел показывать это своему собеседнику.

— Хорошо, мистер Грего. Я сделаю все, что смогу…

Глава 15

«Я должна быть очень ласковой с доктором Маллином. Я должна быть приветливой и учтивой. Я должна понравиться ему…»

Рут ван Рибек мысленно повторяла эти фразы, словно записывала их в сотый раз на воображаемой классной доске. Воздушный бот, снижая высоту и пролетая над городом, пронесся мимо небоскреба Компании и оставил слева широкое, похожее на бочку, здание Верховного суда. Впереди показалась территория санатория. Среди парка виднелись маленькие белые коттеджи.

Последний раз Рут встречалась с Маллином во время суда. Но даже тогда она старалась говорить с ним как можно меньше. Отчасти это было вызвано жестокостью опытов, которые он проводил над четырьмя пушистиками. Панчо Айбарра однажды сказал, что Рут, кроме всего прочего, испытывает вину за предательство Компании. Какая чепуха! Она выполняла секретное задание. И только это помешало ей уйти тогда из компании «Заратуштра». Она вообще не чувствовала никакой вины. Да и чего там было стыдиться…

— Я должна быть любезной с доктором Эрнстом Маллином, — сказала она вслух. — Проклятье, мне предстоят чертовски трудные деньки.

— Мне тоже, — ответил ее супруг, сидевший рядом. — Но и Маллину придется быть учтивым с нами. А ведь он помнит, как мой пистолет упирался ему в спину в тот день, когда убили Златовласку. Я думаю, он чувствовал, как мало мне было надо, чтобы нажать на курок.