Месть прошлого (СИ) - Гичко Екатерина

– Слышал, Менвиа приходила. И как?

– Она жива, – скупо ответил Шидай. – И, надеюсь, в ближайший год не сунется.

Закончив с рубашкой, он оперся локтями на колени и крест-накрест обнял Ранхаша, почти полностью скрывая его в своих объятиях. На душе у Шереха стало совсем тоскливо. В который раз он приходил, чтобы найти подтверждение уже известному, но так и не находил в себе силы спросить напрямую.

– Пусть Руахаш присмотрит за своей женой, – холодные жёлтые глаза нехорошо прищурились. – Я её из постели выгнал, но кто-то не будет так щепетилен.

– Руахаш берёт на себя слишком много вины, – поморщился Шерех. – Я говорил с ним, но он уверен, не имеет права судить её. Боги с ними, Шидай. Давай о Ранхаше лучше поговорим. Что у нас нового?

– Вы уже всё видели. Щенок начал ходить. Переехали мы. Печать поправил, спит теперь лучше. Ох, Ранхаш…

Мальчик вытащил руку из-под рубашки лекаря и с гордостью продемонстрировал серебристый волос, выдернутый, по всей видимости, из живота.

– Ощипывает, маленький негодник, – умилился проказливости внука Шерех. – Так и полысеешь.

– Ладно хоть волосы… – тихо пробурчал Шидай, подстёгивая шаловливую фантазию консера. – Всё ему любопытно, всё на зуб надо попробовать, – мужчина отобрал почти засунутый в рот волос, охлопал подушку и, вытянув из неё длинное пёрышко, отдал ребёнку. Тот сразу же засунул его в рот.

– Жадала зовёт вас в гости. Сама приехать не смогла, Дишен своих младших привёз. Ранхаш, поедешь к бабушке?

Мальчик диковато посмотрел на деда и прижался к животу Шидая.

– А Шидая отпустишь?

– Раз зовёт, поедем, – без энтузиазма отозвался мужчина.

– Едем? – Ранхаш широко распахнул янтарные глазища и замотал головой. – Не, не-не, – и требовательно потянул лекаря за рукав. – Па не едет?

Словно нож между рёбер вошёл. Шерех замер, а Шидай бросил на него быстрый взволнованный взгляд и закусил губу.

– Я не учил, – глухо признался он. – Сам… не знаю, где услышал.

Шерех ожидал этого, но всё равно было больно слышать, как его собственный внук зовёт отцом другого мужчину, не его отпрыска. Единственный сын Борлана даже не заслужил того, чтобы маленький сын называл его отцом.

– Ничего-ничего… – с трудом выдохнул Шерех. – Должны же у него, в самом деле, быть родители. Странно, что не мама, – оборотень невесело улыбнулся.

Зажмурившись, Шидай склонил голову, прижимаясь лбом к макушке ребёнка.

– Прости… прости… Страшно и больно привязываться вновь, но я не могу это остановить.

– Ну, Шидай, чего я ещё мог ожидать? Когда двое умирающих вытаскивают друг друга из пропасти, жестоко требовать от них, чтобы они остались друг к другу равнодушными. Я пойду… подумаю. Ты помни. О приглашении.

Уже на пороге Шерех остановился, через плечо посмотрел на Шидая и увидел на его лице отстранённое, звериное выражение. Высунув язык, лекарь деловито лизнул мягкие как пух вихры Ранхаша и, заметив внимание консера, молча оскалился.

Маленький Ранхаш вырос, стал крепким стройным мужчиной. Волосы его больше не были похожи на серебристый пух и толстой косой опускались к поясу, да и глаза были уже не рыжими, а просто насыщенно янтарными. Но вот суровое выражение лица осталось совсем таким же, как в детстве. Шереху даже почудилось, что губы у внука капризно изогнуты. Шидая тоже постигла чудесная перемена. Больше не было истерзанного болью и сомнениями взгляда. Он смотрел на Ранхаша открыто, с радостной гордостью, не боясь показывать своё истинное отношение к нему.

И чего он, Шерех, тогда терзался? Воистину, глупым можно быть в любом возрасте.

До слуха оборотней донёсся торопливый звук шагов, и в коридоре показались Фоший и оборотень в чёрном, в котором Ранхаш узнал своего подчинённого.

– Что они натворили? – с мрачной обречённостью, сразу смиряясь с любыми возможными вариантами, поинтересовался харен, не сомневаясь, что Майяри и Викан что-то учудили. Об этом говорил запыхавшийся и раздосадованный вид оборотня. Если бы случилось нечто плохое, то он был бы обеспокоенным.

– Когда я уходил, ещё ничего, но мы уверены, что они нарываются на неприятности. Госпожа уже едва не вышла замуж, они устроили драку, повязали двух подозрительных типов и устроили танцы на улице. Там уже толпы зевак, это становится опасным, если вдруг на госпожу кто-то вздумает напасть. Мы пробовали увести её силой, но оборотни господина Викана и хайрена Узээриша мешают, а устраивать драку среди толпы – последнее дело.

– Значит, нам надо разогнать детишек по домам, – деловито протянул Шидай. – Она хотя бы трезвая?

– Совершенно, – уверил его оборотень.

– Жаль, – лекарь надеялся на развлечение. – Ладно, Шерех, извинись перед Жадалой за нас. Нам нужно спасти город от одной катастрофы. Точнее, от двух.

– Ну неужели моя внучка заслуживает сравнения с Виканом? – Шерех укоризненно прицокнул.

– Вот про Викана я как раз не сразу вспомнил, – хмыкнул Шидай.

Глава 56. Мадерида

Улица перед «Звёздным ковшом» была запружена народом, и проехать к таверне в экипаже не представлялось возможным, поэтому Шидай и Ранхаш покинули его и ввинтились в толпу. Собравшиеся весело хохотали, выпивали и переругивались с возмущёнными жителями домов, которым гулянка мешала спать. К ночи похолодало, ударил мороз, и воздух был наполнен туманным дыханием гуляющих. Ярко горели факелы, блестели стёклами фонари и пугливыми мошками подрагивали светляки. А над улицей в морозно хрустящем воздухе разливались нежные переборы струн и ритмичный стук барабанов.

В толпе с подносами в руках шныряли подавальщики и сам предприимчивый хозяин «Звёздного ковша». Выпивка разбиралась быстро, подслащённые орешки, в обычное время не пользующиеся спросом, сметались на угощение барышень, и на деревянные подносы с гулким звоном сыпались монеты.

Ближе к самой таверне толпа была плотнее и пробираться было уже сложнее. На помощь пришли подчинённые; распихиваемые зрители было возмутились, но их соседи возмутились ещё больше («Музыку из-за вас, тряхомуд, не слышно!»), и Ранхаш с Шидаем в конце концов оказались в первых рядах.

В этот момент музыка смолкла, в воздухе ещё дрожал тонкий голос гитар, но и он был заглушён хлопками, свистом и одобрительными выкриками. Викан и Майяри, раскрасневшиеся и тяжело дышащие, с улыбками раскланялись, а под ноги музыкантам – двум гитаристам, скрипачу, флейтисту и молодому парню с двумя барабанчиками – посыпались монеты. Кудрявый мальчишка бросился их подбирать.

– Господин? – обычно невозмутимый Аший взглянул на харена с радостным удивлением.

– Вот это понимаю развлекаются, – с одобрением протянул Шидай.

Ранхаш с жадностью уставился на жаркое, радостное лицо Майяри, любуясь таким редким безрассудным весельем и широкой улыбкой. Красная, с растрепавшейся косой и в забрызганной грязью юбке, она была так хороша, что совсем не хотелось злиться на Викана. Только лёгкая зависть всколыхнулась, что это брат, не он, вызвал такую широкую улыбку на её лице.

– Господин, может, вы их наконец урезоните? – Редий с надеждой посмотрел на харена. – Первые ряды в основном заняты оборотнями господина Викана и хайрена. Вон его Святой помощник, – охранник кивнул на невозмутимого оборотня, статуей стоящего где-то во втором ряду. – Мы их сметём, конечно, но тут полно горожан, да и велик шанс упустить госпожу из виду в схватке. Наши сейчас по толпе рыскают и крыши просматривают, но опасно, опасно же.

– Будто нарываются, – недовольно проворчал Аший.

– Да не будто, – фыркнул товарищ. – Господину Викану наверняка доложили о слежке, не зря же они с госпожой свару устроили в таверне, всех в драку втянули и тех двоих под шумок повязали.

– Не мстит ли Майяри? – Шидай вопросительно посмотрел на Ранхаша. – Она точно не знает о твоём сегодняшнем, точнее уже вчерашнем, приключении во дворце? Хотя нет, не посмеет. Она твоё здоровье бережёт.

Аший и Редий промолчали, но брови их изогнулись в весьма красноречивом сомнении в заботливости госпожи.