Полигон - Ирина Гостева

Голоса доносились из распахнутой двери темного кабинета. Бен замер и отошел вплотную к стене. Прислушался. Нет, не опоздал… ФФух… Два голоса. И пока что говорят спокойно — о деле. Как ни в чем ни бывало…

— Ч-черт, не могу корпус вытащить! Тут провода, похоже, уходят куда-то под стол… А он, зараза, успел к полу прирасти, что ли… Капитан, помоги-ка его сдвинуть!

После этой его фразы Бена в буквальном смысле слова тряхнуло. Казалось, волну опасности можно сжать рукой, и она будет пружинить под пальцами, как туго накачанный надувной матрас. Грищук счел момент подходящим и начал действовать. Сейчас Ромка подойдет и нагнется посмотреть, чем там зажаты провода и как вытащить корпус компа, и в это время ствол пистолета жахнет ему в затылок…

Ввалиться в кабинет и выстрелить в Грищука?! Заорать «Берегись»?! А если тот все-таки еще не доставал пистолет? «Спугну — и ничего потом не докажешь… А он найдет другой подходящий момент…»

Но Роман, видимо, просек. И без паранормальной способности смог ощутить опасность. Да говорят, что у опытных вояк чутье работает не хуже, чем у зверья или экстрасенсов… Он не подошел к Грищуку. Наоборот, сделал шаг куда-то в сторону — Бен со своего места не мог видеть, куда именно, но голос Ромки звучал оттуда чуть приглушенно. Значит, между ним и Грищуком есть какое-то препятствие… Может быть, шкаф или стол…

Роман ситуацию просек. Он ждал такого развития событий, все время ждал. Отчасти благодаря предупреждению Бена. Отчасти — следуя своим догадкам. И когда прозвучала просьба «помочь подвинуть стол», он быстро выключил головной фонарь, как можно тише отодвинулся на несколько шагов вглубь комнаты и присел. Так, чтоб между ним и Грищуком оказалась крупная тумба — хоть какая-никакая, а преграда. Включил ПНВ. Но несколько секунд до того, как прогрелся прибор, и глаза адаптировались к непривычному изображению, он сидел совершенно ослепший. И молился всему, во что верил и во что не верил, чтоб в эти секунды Грищук не пошел в атаку.

Но фонарик Грищука тоже погас. Опытный боец, он не мог не понять, что фонарь делает его прекрасной мишенью. Значит, ему тоже понадобиться время, чтоб привыкли глаза… И это время надо попытаться использовать с максимальной выгодой для себя.

— Грищук, слушай… Прежде чем ты выстрелишь, удовлетвори, пожалуйста, мое любопытство… — начал Роман. Хотя, помимо любопытства, его вопрос преследовал сугубо практичную цель — звук голоса подскажет ему, где находится противник. — Шепелев тебя в долю взял? Или ты решил сам свалить со всей добычей?

«А ты будешь дурак, если ответишь…» — подумал про себя Ромка.

— Ишь ты, — крякнул Грищук, — допёр! Сам догадался или пацан твой подсказал? Гордимыч меня предупреждал, что он опасность чует… Только я не верил… Пока сам не увидел…

«Ишь ты, ответил! А ведь вроде не дурак. Или он настолько уверен в себе и своем преимуществе, или тоже нервы на пределе, и слова наружу рвутся…»

— Пацан сейчас наверху, а тебе не мешало бы научиться ствол из кармана потише доставать! Только полный идиот не сообразит, на кой ты за ним полез… Ну, так ты не ответил! Гордимыч тебя в долю взял?!

— Тебе-то что, капитан?! Тоже захотел, что ли? — огрызнулся Грищук.

— Мне-то ничего. А вот ты — полный лох, если купился! Неужели не понимаешь, что жив ты ровно до того момента, когда принесешь ему контейнеры с винтами?

С той стороны, где стоял Грищук, донеслось что-то вроде раздосадованного хриплого вздоха.

— Он меня не в долю… Он меня за яйца взял! Выхода другого у меня не было! Да хотя тебе, капитан, не понять — ты один, как перст. Ни семьи, ни родни, никого…

Бен стоял, чуть ли не дыша. В комнате послышалось шевеление и тихие шаги. Кто-то из них сдвинулся с места и пытается подобраться к противнику.

— А я на таком крючке, что… Эх, да что толку говорить! — нарочито громко сказал Грищук. Словно хотел заглушить что-то своим голосом. Не иначе, как осторожные шаги… Значит, это он идет по комнате.

«А Ромке наверняка и переместиться-то некуда!» — Бена прошил ужас. — Если он в углу за шкафом, то шкафы обычно стоят у стены. И он в ловушке. Вот если под столом — может, еще есть шанс переползти… Тем более, там темно…

Бен осторожно сместился на шаг вбок. Заглянул в комнату. Эх, ни черта не разберешь… Чье плечо и ногу видно в узкий сектор обзора? Грищука или Ромки?!

— Я предложил бы тебе забрать все, свалить отсюда подобру-поздорову и доложить, что ты нас грохнул, — раздался из глубины комнаты голос Романа.

Значит, ближе к двери стоит все-таки Грищук…

— …Но ты ведь все равно этого не сделаешь, — закончил фразу Роман.

— Верно мыслишь, капитан! — Грищук почему-то упорно избегал называть бывшего напарника по имени. — Вы ведь все равно попадетесь на глаза кому-нибудь из наших, даже если останетесь в Зоне. А мне… Ладно, если бы я за невыполнение приказа пошел другую зону топтать, а то ведь жена пойдет… Мне нельзя приказ не выполнить…

— От кого этот приказ?! От рвача, который решил толкнуть материалы налево и набить себе карман?!

«Что за разговоры Ромка с ним затеял? То ли время тянет, то ли информацию у Грищука выманить хочет…» — думал Бен. — «Мы ведь до сих пор не знаем, и кроме как от него, узнать неоткуда — почему Шепелев решил нас убить?!»

— …Грищук, опомнись! Разве ж это официальный приказ?!

— А тебе, капитан, это уже без разницы, — резко огрызнулся Грищук.

«Елы-палы, но что же мне-то делать?!» — мысли Бена заметались. — «Выстрелить в него сейчас? Пока он не выстрелил в Ромку? Наверное, да… Сейчас… Сейчас я…»

Он поднял руку с пистолетом. Передвинулся еще на полшага вправо. Прицелился в туловище…

«Нет, не могу. В монстров стрелял не задумываясь, но это же… Человек все-таки…»

— Кто здесь?! — вдруг дернулся Грищук. Заметил краем глаза, значит. Или услышал движение.

Бен шарахнулся обратно, под защиту стены. Но ведь Грищук на месте стоять не будет… Он быстро догадается, что шатун или снорк уже наделали бы много шума, а тихонько прятаться здесь может только один человек кроме него и Ромки — измотанный и израненный мальчишка. Которого не составит труда пристрелить, если высунуться в коридор. И сейчас Грищук это и сделает…

И Бен сделал шаг к дверному проему. Отчаянно размахнулся берцами и швырнул их в голову Грищука. «Ром, стреляй!» он заорал уже на секунду позже, после того, как тяжелые башмаки шмякнулись в цель. И сам нажал на спусковой крючок.

Хотя толку-то… Рука тряслась и ходила ходуном настолько, что вряд ли он мог попасть… Даже почти вплотную, с нескольких шагов.

А вслед за его выстрелами в комнате грохнули еще три выстрела подряд. Потом с шумом, опрокидывая стулья, упало тело.

— Рооом! — рявкнул Бен.

От страха сердце ушло в пятки. Потому что если это упал Ромка — то Бену пора читать отходную…

— Да жив я! — раздалось из комнаты.

Бен кинулся внутрь, на ходу включая фонарь. Грищук лежал посередине. В его скуле чернела дырка от одной пули, а вторая пуля разнесла подбородок. Третья оставила разлохмаченную прореху в разгрузке, но не факт, что пробила бронежилет — скорее уж, этот выстрел послужил отвлекающим маневром.

Поникший Роман стоял над телом бывшего соратника с пистолетом в руке.

— Ром! — опять дернулся вперед Бен; неловко качнулся, подволакивая ногу.

— Спокойно, спокойно… Да цел я… Блин… Вот ведь дерьмо какое получилось…

Бен перевел дух.

— Перепугался? — спросил Ромка, тихо и хрипловато.

— Ага… Я никак не мог решиться стрелять первым… Это же не монстр все-таки…

— С этим я бы не согласился, — с грустной ехидцей возразил Роман. — И чем же ты в него запулил?

— Башмаками, — всхлипнул Бен.

— Ох ты… — Роман тоже наконец-то включил фонарь и посветил Бену под ноги. — Обувайся давай… Холодно ведь…

— Ага, — выдохнул Бен и зашарил лучом света вокруг, разыскивая упавшие берцы.

Ромка поставил пистолет на предохранитель, сунул его в кобуру, и полез в угол — искать вадимов ботинок.

— Держи один…

Потом замер, подсвечивая фонариком на тело бывшего соратника:

— Вот ведь… Так и не сказал толком, почему Шепелев приказал нас убить.

Бен присел на уцелевший стул, натягивая берцы. Усталым, тяжелым шагом подошел Роман:

— Пойдем-ка наверх…

Он понимал, что в подземелье у них остается еще немало дел. С компами надо что-то решать; не бросать же просто так ценнейшие материалы. Но даже ему сейчас было тягостно находится здесь, чего уж говорить об измученном мальчишке. Бен грязным рукавом размазывал слезы по замурзанной мордочке и изо всех сил старался не всхлипывать слишком громко.

«Ну как же, ему ведь теперь стыдно плакать, он ведь теперь у нас супер-пупер-боец, выше только звезды, круче только яйца! В столовой ОМОНа после пятиминутной варки…»