Полигон - Ирина Гостева

— Маски надеть! — рявкнул Роман, наученный печальным опытом прошлого похода.

Спутники не стали возражать, хотя дядя Гера и промычал из-под своей, что это — не вредный газ и даже не настоящий туман, это все глюки от излучателя, и нужно просто отойти подальше — туда, где излучение заметно рассеется и перестанет давить на мозги.

— Ребята, скорее! Вон туда! — дядя Гера указывал на высохшее дерево метрах в ста от «Камаза». — Не оборачивайтесь! Глюки все это, глюки… Чем скорее отойдем — тем скорее они пропадут…

Но повернуться спиной и не пытаться стрелять в надвигающиеся белесые сгустки было выше сил. Присмирел даже непрошибаемый Грищук; Ромка бежал трусцой вслед за проводником, и ему казалось, что вот-вот — как в старом, с детства известном фильме, — его нагонит сгусток тумана, повернется к нему лицом ангела и в тот же миг это лицо превратится в хищный оскал голого черепа…

Но он постоянно помнил о том, что у индикатора пси-излучения радиус приема сигнала ограничен. И на ходу то и дело бросал взгляд на экранчик.

Грищук теперь обогнал его и шустро припустил следом за дядей Герой; а Роман остановился. Сигнал еле ловится, то и дело пропадает…

— Эй, капитан! — окрик напарника отвлек его внимание от индикатора. — Ты чего там? Пошли! Надо отойди еще дальше!

— Сигнал теряется, слишком далеко! — крикнул в ответ Роман.

— Да брось! Брось ты эту фиговину! — махнул рукой дядя Гера. — Если парень дойдет живым до кнопки, мы и так узнаем! Глюки ж пропадут!

Роман растерянно переводил взгляд со спутников на индикатор.

— Ромка, пошли! — отчаянно звал его дядя Гера. — Крышу свою пожалей, съедет же, если будешь долго под излучением болтаться! А малой — если он может сдюжить, то он и так сдюжит! Ты ему все равно ничем не поможешь…

«Да, верно… Незачем зря рисковать. Лучше уж минуть пятнадцать спустя еще раз подойду поближе, проверю, есть ли излучение.»

Он сунул прибор в карман и припустил следом за спутниками. Гул в ушах постепенно затихал, давление на голову уменьшалось; воздух уже не искрил перед глазами, а белые облачка тумана сами собой растаяли.

— Снорки, двое, слева на десять! — рявкнул Грищук.

Затрещали автоматы. «Вот и хорошо, вот и дело нашлось» — неожиданно обрадовался Роман.

«Она мощности прибавила, что ли?!» — думая «она», Бен подразумевал Зону. Ее величество Зону, словно это было существо, наделенное разумом и обладающее собственной личностью. А иначе отчего настолько повысился уровень пси-излучения? Случайный шатун возле установки вывернул регулятор на максимум?! «Надо скорее; неизвестно, сколько выдержат мои мозги…»

Бен торопливо спускался вниз по лестнице, хромая и подволакивая ногу. Силы заметно подтаяли, а боевая химия все еще кипела в крови — Ромка не сказал, насколько хватает ее действия, но наверняка заметно больше, чем на час; а Бен воюет тут максимум час. Его движения теперь стали резкими и порывистыми — раненая нога подгибалась, натруженное тело вопило о передышке, но бурлящий адреналин один черт не дал бы спокойно посидеть и расслабиться, даже если бы здесь можно было присесть… Оттого и координация стала подводить; и Бен несколько раз чуть не скатился кубарем со ступенек.

Прошлый бой ничуть не отпустил пружину внутри него, наоборот — взвинтил ее до предела; и Бен теперь только и ожидал, что вот-вот из темноты опять выплывет белая вспышка фонаря на буйной головушке шатуна или выскочит с ревом очередной снорк. Тело было готово «на автопилоте» среагировать быстрее рассудка.

Но на третьем подземном тихо… До странности тихо… Только вода где-то капает, влага сочится с потолка. И чувство опасности молчит. Одна аномалия на самой нижней лестничной площадке, зеленая булькающая хрень, но как раз от нее-то и не будет никакого вреда. Если на ту самую площадку не соваться. Неужели на третьем подземном никого больше нет? Неужели все противники собрались на первом подземном, чтоб остановить его как можно дальше от того места, которое Зона изо всех сил пытается защитить?

Тем временем он доковылял до последней двери, чуть-чуть приоткрытой. Остановился, протянул к ней руку, и замер, прежде чем отодвинуть ее и шагнуть внутрь.

— Слышь, ты… — сказал Бен вслух и сам ужаснулся тому, насколько срывается его голос. — Ты чего от меня хочешь? Чтоб я развернулся и ушел? Так вот, не будет этого. Некуда мне отступать, позади Москва. От меня ведь не отцепятся, меня опять сюда пинками погонят. Так что давай разбираться сейчас, чтоб не тянуть кота за хвост в долгий ящик. Или я грохну твой чертов излучатель, или ты грохнешь меня. Хотя… Хотя у нас еще есть возможность договориться.

Окажись в подземелье посторонний наблюдатель, он наверняка решил бы, что парень тронулся умом — с совершенно серьезным видом стоит и разговаривает вслух неизвестно с кем. Вернее, разговаривает с пустотой, потому что рядом нет никого, кто мог бы Бена услышать. И был бы совершенно прав в этом своем выводе — потому что ни одного живого и мыслящего на сотни метров вокруг действительно не было. А тела в прозрачных, наполненных зеленоватой жидкостью саркофагах находились за десяток километров отсюда.

Но Бен про них тоже не знал, ни малейшего представления не имел. Ничего подобного ему ни разу не привиделось в снах, не сочинилось в бредовых фантазиях. Читая в прессе домыслы и россказни про «Хозяев Зоны», он ни на минуту не верил в них; а если и допускал их существование — то они представлялись Бену некими бесплотными сущностями, практически не связанными с материальным миром.

А сейчас, стоя перед дверью в темном подземелье, парень от отчаяния обращался к Зоне. И был уверен, что она его непременно услышит. Не может не слышать; он же находится в самом ее чреве; не может она не знать, что происходит внутри нее! Вопрос — ответит ли хоть как-нибудь…

— Я понимаю, зачем ты все это делаешь, — продолжал Бен, — ты хочешь похоронить тут то, что люди наворотили своей наукой… Ты делаешь все, чтоб до этого никто не добрался… А не проще было ли тупо взять и уничтожить все это — установку, компы? Тупо взять и разломать? Прикажи своим тварям, и они это сделают! Или они не могут? Тогда пропусти меня, и я все уничтожу. Вдребезги разнесу! Я ничего им не отдам! Ну так как?

Молчание. Только на голову надавило еще сильнее, и еще быстрее замельтешили перед глазами блестки.

— Не хочешь?! Только я ведь все равно дойду. У меня выхода другого нет. Потому что если я сейчас вылезу на поверхность ни с чем, меня ведь опять сюда пришлют. Снова… Так что — или-или! Ну-ка, попробуй, уничтожь меня! Что там у тебя еще есть?! Парочка снорков в рукаве?! — Бен уже распалил себя пламенной речью, его голос отчаянно взвизгнул и гулко раскатился по тишине коридора.

Снорк обрушился на него сверху — вопреки обыкновению, почти беззвучно, и коротко рыкнул уже на лету. А тело Бена среагировало раньше мозга: развернулось, руки вскинули автомат и палец нажал на спусковой крючок. Очередь срубила монстра еще в полете.

«Черт побери, откуда он?! Со второго этажа?! Да вполне может быть, я же там не зачищал…»

— И это все, что ты можешь?! — гаркнул парень в темноту. — Ну, держись!

И толкнул в сторону лязгнувшую дверь.

Внутри, в коридоре, было пусто. Тихо и пусто; а он-то ожидал увидеть целую толпу тварей, собравшихся здесь для жаркой встречи. Никого…

От стенок коридора явственно дохнуло опасностью. Аномалии? Но какие, и где их границы? Ничего не видно. Только в самом дальнем углу коридора плавала на высоте примерно в полметра от пола ярко-алая искорка.

В голове мутилось; чувства запросто могли его подвести; и Бен полез в подсумок за керамзитом. По зерну — направо, налево… Раздалось гулкое «гоу», и вдоль стен вспыхнули бело-голубоватые сполохи. «Электра» с «каруселью» в одном флаконе? А, да какая разница! Лишь бы найти проход… Проход нашелся. Правда, очень извилистый, но зато достаточно широкий — очаги аномалии отстояли друг от друга примерно на метр. Ничего, вполне себе можно пройти… Он похромал туда, в конец коридора, где, судя по схеме, и находился вход в помещение с той самой установкой. И чуть не наступил в зазмеившийся под ногами белый зигзаг. Упс! А полоса-то через весь коридор, не обойдешь, надо прыгать. Вот будет номер так номер, если всего несколько шагов до цели ему не позволит пройти аномалия! Он «измерил» керамзитиной ширину преграды. Ф-фух, ничего, метра полтора… Столько он осилит. Бен отстегнул и перекинул туда два полных подсумка — и чтоб легче было прыгать, и чтоб пришлось таки обязательно сделать это; без боеприпасов вылезать обратно наверх — чистое самоубийство. При прыжке толкнулся левой ногой, но приземлился неудачно, на правую — она не выдержала, подогнулась, Бен потерял равновесие и чуть не угодил рукой в искрящий белый сполох. Снова вспыхнули и замельтешили разряды, алая искорка чуть качнулась и нырнула вверх-вниз. А ведь она «хорошая»… Даже через сплошную стену опасной аномалии ощущалось исходящее от искры что-то доброе и теплое. Несомненно, это полезный артефакт, но достать его сейчас не получится: руку туда совать ни в коем случае нельзя, а подцепить и подтянуть к себе нечем. Да и некогда возиться.