Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

— А я? — спросила Лупе.

— А ты останешься под охраной наших войск, в полной безопасности.

— Не будь занудой. Где ты — там и я. Это девиз боевых подруг.

Варгас имел слабое представление о том, каким разрушениям подверглась Америка, потому что до того, как Гэтт приказал ему перебросить свою армию в Калифорнию для решающего сражения с Видермаером, он воевал в Италии. Но пока они летели на реактивном самолёте в Техас, в город Зеро, он достаточно насмотрелся на разрушенные города и нескончаемые толпы беженцев. Однако сам город Зеро выглядел вполне благополучно — это было новенькое, с иголочки, создание генерала Гэтта. В центре его находился огромный стадион, превосходящий размерами Колизей, Астродом и все другие спортивные сооружения старого мира. Тренеры, болельщики и спортсмены съезжались сюда со всего мира для обсуждения военно-спортивных ритуалов.

Варгас за всю свою жизнь не видел столько генералов и их боевых подруг в одном месте: здесь собрались все соратники Гэтта, выигравшие войну за Установление Военного положения во всём мире. И все они были в наилучшем расположении духа.

Варгас и Лупе зарегистрировались в громадном отеле, построенном специально для этой ассамблеи, и сразу же поднялись в свой номер,

— Ого! — сказала Лупе, разглядывая мебель в классическом стиле. — Нич-чо се-е!

Она прекрасно владела английским, но, не желая, чтобы другие боевые подруги считали её зазнайкой, предпочитала говорить с их специфическим простонародным акцентом.

Чемоданы генералу пришлось нести наверх самому, так как отель был настолько новым, что коридорные в нём ещё не прошли проверку службы безопасности и поэтому пока ещё не были допущены к работе. Варгас был одет в свой пропотевший чёрно-оливковый боевой мундир с орденом Льва — знаком отличия бессрочного Командира Вечного Корпуса. Этот знак он получил за свою самую знаменитую победу в Чако в 30-х годах.

Варгас поставил на пол чемоданы и рухнул в кресло с обиженным видом: «Я им боевой, а не коридорный генерал».

Лупе всё ещё в остолбенении таращилась на мебель. Сегодня она нарядилась в своё самое откровенное розовое атласное платье и ярко накрасила губы. Она была очень хороша сейчас — чёрные змеящиеся волосы, лицо развратной кошки и ноги, растущие от ушей. Однако для женщины её формы были несколько грубоватыми, она скорее была похожа на генерала в юбке, только со слишком худыми ногами.

Варгас сидел, развалившись в кресле, на его лице деревенского увальня торчала пегая щетина. Он не имел дурной привычки бриться каждый день, считая, что и так выглядит достаточно прилично. Лупе наконец обрела дар речи:

— Эй, Ксакси (так она иногда его ласково называла), а что мы делать теперь?

— На черта тебе русский акцент?! — рыкнул на неё Варгас. — Закройся! Это не твоего ума дело. Я собираюсь на совещание и голосование в конференц-зале.

— Голосование? Это кто там собрался голосовать?

— Все наши генералы, чучело.

— Что-то я не въезжаю, — сказала Лупе, — мы же фашисты. Мы что, не можем обойтись без этих вонючих голосований?

— Счастье твоё, что я тебя люблю, — ответил генерал, — потому что иногда мне хочется тебя прибить за твою тупость. Слушай сюда, мой стервятёночек, если фашисты иногда и голосуют, то они делают это лишь для того, чтобы лишить права голоса всех остальных.

— Ах вот так, да? Тогда понятно.

— Ещё бы не понять, — продолжал Варгас, — если мы хотим совместно выработать общую программу дальнейшего развития, то только на это мы и можем рассчитывать. Голосование просто необходимо, чтобы удержать наших обожаемых ревизионистов от контрреволюции.

— Надеюсь, что это получится, — сказала Лупе, задумчиво почёсывая ляжку, но затем, вспомнив о своих манерах, тут же почесала ляжку генерала. Потом она достала из холодильника текилу, шампанское и пиво и смешала свой любимый коктейль.

— И это всё, за что вы будете голосовать? — спросила она.

Варгас задрал ноги на кофейный столик, и столик тоненько заскрипел. Варгас знал, что для каждой новой партии генералов-постояльцев заказывается новая партия кофейных столиков. Ему нравилось слушать этот скрип — он был человек простой, со своими маленькими слабостями. Он ещё немного поскрипел и затем ответил:

— Есть ещё кое-что, о чём нужно проголосовать.

— Я что, тоже должна туда идти? — спросила Лупе.

— Да нет же, ты же женщина, а недавно мы большинством голосов решили лишить вас права голоса.

— Блеск! — ответила Лупе. — На всех этих собраниях всегда такая скукотища!

В дверь постучали.

— Войдите, — отозвался Варгас.

В комнату вошёл долговязый парень, одетый в серую униформу. Отвисшая нижняя губа и глазки-щёлочки — вылитый недотёпа.

— Варгас — это вы? — спросил он.

— Да, — ответил генерал, — и если ты ещё раз войдёшь без стука, я тебе хребет переломаю.

— Да я же по службе, — сказал тот. — Я принёс вам взятку.

— Так что ты раньше не сказал? — удивился Варгас. — Присаживайся, наливай себе.

Недотёпа достал из внутреннего кармана толстый конверт и протянул его генералу. Варгас заглянул внутрь: он был набит тысячными кредитками с орлами.

— Дьявол, — сказал генерал, — можешь по-приятельски заходить ко мне, когда захочешь. Так для чего это, могу я осведомиться?

— Да я ж говорю вам — это взятка, — ответил парень.

— Я уже понял, что это взятка, — сказал Варгас, — но ты мне ещё не сказал, за что она?

— Я думал, вы сами знаете. Когда начнётся голосование, вам нужно проголосовать «за» по первому пункту.

— Хорошо. А что в этом пункте?

— Что штатские лишаются права голоса до тех пор, пока верховное начальство не сочтёт их достойными доверия.

— Звучит хорошо. Меня это устраивает.

Парень вышел, и Варгас торжествующе улыбнулся Лупе — он был