Черное. Белое - Ирина Завалишина

Я принимаю все как данность, которую не изменить.

Я очень долго училась концентрировать свое внимание на том, чем я занята. Если я читаю – значит, должна полностью находиться в том мире, который описывается в книге, если убираюсь – значит, все мои мысли заняты тем, как навести порядок в доме.

Было трудно. Постоянно напрягать мозги так, чтобы они были сосредоточены только на одном конкретном предмете. Я очень уставала.

Боль постоянно прорывалась наружу, точно сорняк, растущий на мягкой земле, но при необходимости имеющий возможность прорасти и сквозь асфальт.

Чем больше каменело мое сердце, тем труднее было прорваться этому сорняку. Если он все же оказывался снаружи, то вместо криков отчаяния я с остервенением принималась думать о чем-нибудь другом. Тогда сорняк боли уходил обратно, а на смену ему приходило равнодушие.

Равнодушие приносило с собой пустоту. Я не ощущала биения сердца, не чувствовала боли. Никто не раздирал мое тело изнутри. Я была свободна.

И тогда я благодарила и хвалила себя. А после тут же принималась снова о чем-нибудь думать. Мысли превратились в мое занятие.

Еще были проблемы со сном. Сны контролировать не получалось. Я ставила будильник на каждые пятнадцать минут в течение ночи, чтобы, проснувшись, вспомнить свой сон. Чаще всего я вообще не успевала засыпать. Несколько ночей я провела таким образом, а после заметила, что мне хватает двух минут, чтобы погрузиться в сон; а проснувшись, я уже ничего не помнила. Мне ничего не снилось. Пустота и спокойствие дались мне немалым трудом.

И я очень рада, что мне удалось умертвить живое сердце.

Теперь все по-другому. Весь мир воспринимается совершенно иначе – со стороны. Словно я смотрю скучный неинтересный фильм, и вот-вот усну.

Мне очень помогли книги. Особенно в первое время, когда я не могла найти что-то, о чем можно долго думать. Я перечитала уйму книг, и много полезного нашла для себя. Когда сердце вдруг дергалось, выражая неистовое желание чувствовать, я заставляла его ощущать чужие чувства. Раз уж у сердца была такая огромная потребность переживать, я решила уступить ему – и сердце переживало, но только те события, которые произошли не в моей жизни.

И потому я напускала на себя эмоции героев совершенно разных книг, которых я прочла бесчисленное количество – начиная с классики и заканчивая современными произведениями. Отечественные и зарубежные авторы, на русском и на английском языках, длинные романы и короткие повести, фантастика и детективы…

«Унесенные ветром» Маргарет Митчелл, «Мертвые души» Гоголя, сумеречная сага Стефани Майер, «Код да Винчи» и «Точка обмана» Дена Брауна, «Преступление и наказание» Достоевского…

Я прилагала все усилия, чтобы забыться в книгах.

Некоторые изречения, которые находила в книгах, я забирала себе. Особенно большую пользу мне принесло выражение «Я подумаю об этом потом», принадлежащее Скарлетт О’Хара.

Когда в моей голове всплывала мысль, каким-то образом связанная с Марком, я говорила себе, что подумаю об этом когда-нибудь потом. Я говорила так, чтобы уже никогда больше не вспомнить.

И теперь я создала вокруг себя мощный барьер, пробить который практически невозможно. Меня ничто не трогает: ни свои, ни чужие страдания. Раньше я не могла смотреть, как плачут дети, мне всегда было жалко их. А теперь мне все равно: я разве что могу понервничать из-за создаваемого ими шума.

Раньше я не могла видеть, как обижают животных. Как ругаются люди. Как страдают больные. Как пожилые расстраиваются, если их дети не навещают их.

А теперь мне все равно. Это меня не касается, и эти проблемы мне тоже решать не приходится.

Главное – это я. Главное – уберечь себя от всех этих эмоций. Какой бы крепкий барьер я не построила вокруг себя, я должна зорко следить за его сохранностью. Потому что, если хоть в одном месте он повредится, то все мои старания рухнут.

Я потратила слишком много сил, чтобы взять под контроль свое сердце. Если оно выйдет из-под контроля, я вновь буду умирать.

А я не хочу. Я и так уже мертва.

Сумев найти выход из тупиковой ситуации, я ни за что не отступлюсь. Нет на свете силы, способной убедить меня в том, что я еще не все потеряла в этой жизни. С уходом Марка я потеряла все.

Пусть все окружающие стараются вернуть меня к жизни – я ни за что не позволю им сделать это.

Теперь я смотрю на людей словно бы сверху вниз, будто достигла более высокого уровня развития. По крайней мере, мне так кажется.

Ведь люди глупы – это очевидно; хотя когда-то и я была такой же.

Сколько нервов они тратят просто так, вместо того, чтобы просто не воспринимать ту действительность, которая им не нравится!

Зачем переживать за других, если у тебя все хорошо? Да какая разница, у кого какие проблемы?

Даже если проблемы твои, гораздо проще махнуть рукой – со временем они все равно исчезнут.

Время.

Марк говорил, что время поможет мне. Что пройдет месяц, год, два, и я забуду его.

Он ошибался.

Я никогда его не забуду.

Я могу лишь спрятать глубоко внутри сердца свою любовь к нему. Она живет там, просто, я не даю ей волю.

И никогда не дам.

Умение жить, не поддаваясь своим эмоциям, – это самое лучшее, что может иметь человек, и единственное, за что стоит бороться.

Кому нужны эти чувства? Они далеко не всегда приносят радость.

Отгородить себя от страданий – разве не это самое важное?

Я никому не позволю лишить меня этой способности, которую я столько растила в себе.

Глава 47

После того, как мне не удалось успокоить маму, я взялась за одну из книг. В библиотеке я стала частым посетителем.

Вскоре мама успокоилась – я же говорила, что проблемы устраняются сами собой.

Был уже вечер, и я предвкушала, как через несколько часов лягу в свою кровать и буду долго-долго спать. В последнее время я сплю очень много. Сон больше не страшит меня.

Спокойное течение моего вечера нарушил Андрей. С тех пор, как исчез Марк, меня окружила толпа поклонников, причиняя немало хлопот.

Они все пытались меня «поддержать», не понимая, что их поддержка не сыграет никакой роли.

Я прилагала все силы, что не вспоминать и никогда не разговаривать о Марке. Я делала вид, что в моей жизни его никогда не было, и всячески старалась в это поверить. Меня обуревала неистовая ярость, если кто-то в моем присутствии упоминал о нем, потому что сорняк боли тут же прорывался наружу, а я, сдерживая крик отчаяния, была вынуждена начинать все сначала, рисуя в своем представлении какие угодно картины, лишь бы они не имели отношения к Марку.

Очень скоро все поняли, что в моем присутствии нельзя даже вскользь упоминать те дни, когда Марк учился с нами вместе.

Мне было смешно смотреть на эту массу появившихся поклонников – что они ждали от девушки, у которой представление о жизни совершенно не совпадало с их представлениями? Я знаю, что приобрела такую популярность только потому, что встречалась с Марком. До него за мною не ухаживало такое количество народа.

Я полностью погрузилась в чтение, когда раздался звонок в дверь. Не отрываясь от книги, я ждала, пока мама откроет дверь. Кого несет в такое время?

Из коридора послышался голос Андрея.

Почему он даже не позвонил перед тем, как прийти?

Я пожалела о том, что не попросила маму сказать, будто меня нет дома.

Отложив книгу, я вышла в коридор.

– Привет! – Андрей дружелюбно улыбнулся.

Я кивнула в ответ, ожидая, что он будет делать дальше. Ведь не просто же так он пришел.

Затянувшееся молчание свидетельствовало о том, что, видимо, просто так. Скорее всего, Андрей ожидал приглашения.

– Проходи, Андрей, очень хорошо, что ты зашел! – Мама не заставила себя долго ждать, тут же оправдав ожидания Андрея. – Вике как раз нечем заняться, так что вместе вам будет веселее.

Я отметила про себя, что на этот раз мне гораздо легче было сдержать гнев. Впрочем, какая разница – буду я читать книгу или проводить время с Андреем. Главное – чтобы вечер прошел быстрее.

Жаль только, что придется снова надевать на себя маску.

Конечно, если бы не мама, я бы нашла способ остаться одной. Больше всего я люблю одиночество. Мне страшно, что люди могут заставить меня вспомнить то, о чем я вспоминать не желаю.

Мама отправилась на кухню ставить чайник, а мы с Андреем прошли в мою комнату.

– Ну как ты? – поинтересовался он. – Я тебя не видел целых две недели! Чем собираешься заниматься летом?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Может быть, буду работать. Или просто сидеть дома.

– Сидеть дома – это не вариант, – задумчиво произнес Андрей, внимательно разглядывая меня. Ну вот, он завел ту же самую пластинку, что и мама.

– А ты? – Я старательно изобразила интерес.

– Только вчера вернулся из Петербурга. Теперь думаю, куда бы еще съездить.

– И много вариантов?