Тайный друг ее величества - Алекс Орлов

С этими словами он покинул Каспара, и тот наконец смог перевести дух. Это было нелегкое испытание.

На смену принцу вернулась королева. Она не стала садиться и остановилась поодаль.

– Что скажешь, Фрай? – спросила она, испытующе глядя на него.

– Мне бы не хотелось, чтобы моя супруга когда-нибудь увидела его высочество. Боюсь, она потребовала бы объяснений.

Королева довольно улыбнулась, почему-то для нее было важно, чтобы этот наемник признал своего сына.

– Прошу меня простить, ваше величество, я хотел бы спросить…

– Спрашивай, – разрешила Анна Астурийская.

– А ваш супруг, как он отнесся к появлению принца Филиппа?

– Я приложила немало сил, чтобы все признали Филиппа законнорожденным наследником. – Королева вздохнула, видимо вспомнив о чем-то невеселом. – Мне пришлось идти по головам, чтобы таковым не посчитали одного из бастардов его величества. Но его дети слишком слабы и в точности повторяют короля Ордоса. – Королева выдержала паузу. – Филипп не таков, он в меру горяч и рассудителен. Он любит военное искусство и все время проводит среди гвардейцев. Его величество уже смирился с поражением или скоро смирится, в конце концов, он также заинтересован, чтобы престол перешел в надежные руки.

– Раньше я боялся откровений высоких особ, – вспомнил Каспар. – Сведущие люди при дворе герцога Ангулемского часто пропадали.

– Ах, оставь, Фрай, – отмахнулась королева. – Мы расстаемся и едва ли когда-нибудь увидимся вновь.

«Хотел бы я, чтобы так и было», – подумал Каспар. Он уже начинал бояться, но не за себя – за семью.

Королева ушла, а он еще долго лежал с открытыми глазами. Потом незаметно для себя уснул, так и не попросив ужина.

Глава 97

Проснулся он поздно, солнце уже перевалило за половину короткого осеннего дня. На столе рядом с ним стояла уже остывшая еда – пшенная каша с желтоватым топленым маслом и разбухшая в тарелке куриная лапша с потрошками.

Не надевая сапог, Каспар сразу набросился на еду. Холодная каша и лапша были съедены за одну минуту, затем пришла очередь десерта – пирожков с клюквой. В это время в комнате появилась хозяйка.

– Да что же вы холодное кушаете, ваша милость! Я бы разогрела!

– Не нужно, дорогуша, мне и так все понравилось.

Каспар допил холодный чай и взялся за сапоги, на них были наброшены белоснежные портянки, старые, грязные и изношенные, исчезли.

– Солдаты ушли? – спросил он, натягивая осевшие от сухого воздуха голенища.

– Ушли, ваша милость, еще утром. Потом те… что вас дожидались, перебрались на другой конец деревни – к дороге. Но один остался, вас ждет и сумку баюкает.

«Наверное, Лакоб», – подумал Каспар. Он еще раз поблагодарил хозяйку и вышел на улицу.

Лакоб сидел на сложенных стульчиком поленьях и играл со щенком. Увидев Каспара, поднялся и, закинув на плечо сумку, сказал:

– Рад видеть тебя в добром здравии, ваша милость. Даже морда розовая стала.

– Розовая? – Каспар погладил отросшую бороду.

– Ну… там, где видно.

– А куда наши подевались?

– Все на тот конец деревни ушли. – Лакоб махнул рукой куда-то на северо-восток. – Я остался тебя проводить, а они к солдатам присоединились.

– К каким солдатам?

– Нам охрану дали, до самого Ливена – сто гвардейцев и строгий капитан. Все только тебя и ждут.

– А куда же мы на ночь глядя… – Каспар осмотрелся, определяя местоположение солнца. – Хотя часа три у нас еще есть.

– Ну так пошли?

– Пошли.

Лакоб подбежал к тяжелой калитке, отворил ее, и они вышли на улицу.

Было тепло, ветер носился где-то над высокими заборами, не опускаясь ниже. Улица выглядела безлюдной, вся жизнь деревни протекала в домах и во дворах, подальше от глаз соседей. Только собаки, соревнуясь в злобе, бились головами о доски и просовывали морды под ворота, старательно облаивая прохожих.

– Как ноги, ваша милость? – спросил Лакоб. Он не сводил с хозяина заботливого взгляда, отмечая, как выглядит, как ходит Каспар и не нужно ли его поддержать, если вдруг станет худо.

– Все нормально. – Каспар снял шляпу, провел ладонью по волосам и снова надел. – Я чувствую себя хорошо. – Потом он глянул на солнце над печной трубой и зажмурился. – Даже очень хорошо.

Внезапно собаки перестали лаять, и воцарилась тишина. Неподалеку на воротном столбе дымчатая кошка изогнулась дугой и порскнула прочь.

Каспар улыбнулся, не замечая, как из-за деревянной бочки, что стояла в нише забора, выскользнул человек. Толстая дубинка взвилась в воздух, Каспар заметил тень, обернулся – но поздно. Сильный удар смял кожаную шляпу, и Каспар почувствовал, что проваливается в бездну. Вторым ударом Кромб свалил Лакоба, тот рухнул на землю, рассыпав свои корешки. Перекатившись через спину, он накрыл ладонью один из них и принялся торопливо читать заклинание.

– …эпил этьят этит! – произнес Лакоб последние слова и прихлопнул ладонью корешок «боевой силы», однако вместо грохота громовых раскатов его заклинание вызвало лишь краткий порыв ветра.

– Недоучка! – закричал Кромб и, оставив бесчувственного Фрая, размахнулся и ударил Лакоба по спине. – Ты пытался разметать меня по свету, но перепутал последние три слова! Недоучка!!!

Торжествующе хохоча, Кромб принялся избивать неумелого колдуна. А тот вжимал голову в плечи и, накрывая корешок ладонью, под фалом ударов снова читал заклинание:

– …эпил этит этьят!

Налетевший шквал ударил в забор, вышибив пару досок, но это снова вызвало лишь каркающий смех Кромба.

– Не так! Не так! – приговаривал он, нанося удар за ударом.

Лакоб закашлялся, давясь собственной кровью, он чувствовал, что сейчас потеряет сознание. И тут ему на помощь пришел Каспар Фрай. Едва очнувшись, он лягнул Кромба ногой, злодей взвыл и бросился на Каспара. Тот завертелся на земле, перекатываясь и закрывая лицо. Лакоб, используя последний шанс, принялся читать заклинание в третий раз, еще не зная, успеет ли.

Наконец прозвучали последние три слова:

– …этьят этит эпил!

– Что? – спросил Кромб, внезапно остановившись, и повернулся к Лакобу, но тот не ответил и лишь прихлопнул корень ладонью.

Сверкнула вспышка яркого голубого огня, раздался громкий хлопок, в воздух взметнулись тучи черной копоти, отчего вокруг стало темно.

Налетевший ветер подхватил эту копоть и понес прочь, поднимая все выше и выше. Стало тихо.

– Сам подняться сможешь? – прозвучало над головой Лакоба.

– Да, – ответил тот, сел и стал собирать рассыпанные корешки.

– У тебя наконец получилось, – сказал Каспар, морщась и отряхивая одежду.