Настоящий американец - Аристарх Риддер

— Когда мы начали модернизировать завод стояла задача выпускать 200 машин в сутки против 20 в 1950-м. Сейчас, когда Джульетта встала на конвейер мы достигли желаемого.

200 машин в сутки, 73 тысячи в год. Хорошо, но мало, нужно производить раз в десять, а то и в двадцать больше, тогда мой завод станет действительно серьёзным игроком на рынке.

Отдельно меня интересовал цех сборки двигателей, по-моему мнению это было главным сейчас. Без хорошего движка и думать нечего про экспансию на запад, поэтому я и попросил Винченцо Ромео и герра Хрушко показать мне его. Пулиджа среди нас уже не было, задержался в предыдущем цеху и не догнал.

Мне не отказали. Более того, отвели в экспериментальный цех и с гордостью продемонстрировали новинку.

— Вот, Фрэнк, смотрите, — вещал герр Хрушка. — Вы говорили про слабый двигатель Джульетты. А мы, между тем, уже начали работу над его модернизацией. Модель только поставлена на конвейер, а мы уже работаем. Новый двигатель будет давать сто лошадиных сил при том же объёме. И это на седане! Джульетта спринт, у которой 80 лошадок под капотом получит даже более мощный двигатель.

Ромео от презентации главного инженера сиял довольной улыбкой.

— Это очень хорошо, рад что работы в направлении активно идут, — отдал я им должное.

Напоследок мы зашли в цех где стояли уже полностью готовые машины. Самый настоящий радужный калейдоскоп из Джульетт десятка цветов — это мне тоже очень понравилось. Разительный контраст по сравнению с воспоминаниями из моего прошлого, в котором на улицах советских городов бегали машины максимум пяти расцветок, а самым популярным был пресный белый.

Здесь же вариаций одного только зелёного было несколько штук, от нежного салатового до глубокого изумрудного. Красота.

Но кое-что резануло мне глаз. Я подошёл к новенькой ярко-синей Джульетте, открыл водительскую дверь и осмотрел салон. Точно, здесь нет ремней безопасности. Центральный замок стоит, а ремней нет. Галогеновых фар, кстати, тоже не было. Отсутствие вторых еще можно было объяснить более сложным производством, но что может быть проще внедрения ремней безопасности?

— А где ремни? — вопросительно уставился я на герра Хрушку и Ромео. — Вы же получили всё необходимое для их производства еще несколько месяцев назад.

— А, так это вы автор того странного изобретения? — в свою очередь удивился главный инженер. — Мы решили, что эти удавки в наших машинах не нужны. Абсолютно бесполезная ерунда, которая еще и будет отпугивать покупателей. Зачем привязывать себя к машине? Это же глупо и опасно!

Ромео дипломатично промолчал.

Понятно, эти ребята решили, что они самые умные, а моё предложение глупая блажь. Ну да, про краш-тест тут слышать не слыхивали и поэтому не знают, что ремни безопасности реально спасают жизни. Как и подголовники. На этой мысли я притормозил. Точно! Подголовники! Как же я мог о них забыть⁈ Это же не только элемент пассивной безопасности, но и дополнительный комфорт для водителя. Он-то точно не будет отпугивать покупателей.

«Альфа Ромео — самый безопасный автомобиль в мире!» — с ходу придумал я будущий рекламный слоган.

Правда, чтобы внедрить мои меры безопасности на машинах Альфа Ромео и занять место Вольво, самого безопасного автомобиля покинутого мной двадцать первого века мне придется убедить в целесообразности моих новшеств руководство завода.

Директор завода Пулиджа отыскался в заводоуправлении, куда мы вернулись после экскурсии.

— И как вам наш завод мистер Уилсон? — спросил он меня.

— Работа в цехах поставлена хорошо, а вот продукция завода оставляет смешанные чувства, — разочаровал я его, не став восхищаться его детищем безоговорочно.

— Вот как? — услышанное директора покоробило. — И чем же вам не нравятся наши Джульетты?

— Это очень локальная машина синьоры, — отвечал я не только Пулиджи, но и Ромео с главным инженером. Пусть все слышат. — Мировую славу она заводу не принесет.

— И почему? — спросили все трое хором.

Про краш-тесты и безопасность я пока решил не говорить, сперва доведу эту идею до логического завершения у себя в Штатах. А потому уже буду демонстрировать этим господам результаты. Видимо, только посредством наглядной агитации удастся их убедить в своей правоте.

Сейчас же я решил сделать акцент на другом.

— Господа, скажите, с чем ассоциируется эта машина? — и сам же ответил на свой вопрос. — С экономичностью, с низкими расходами на ее покупку и содержание. Вот с чем.

— Всё верно, Фрэнк, — кивнул Винченцо, — такова философия, Джульетта — это доступный автомобиль.

— Правильно синьор Ромео. А теперь давайте отвлечемся от того что мы все из Альфа Ромео и ответим еще на один вопрос. Какая итальянская машина самая известная в мире. Какую марку знают по обеим сторонам Атлантики?

Большие боссы ответили мне молчанием, и я продолжил. — Феррари. Вот как называется эта машина. Ferrari 375 America, с двигателем 4,5 литра и Ferrari 250 Europa с трехлитровым движком. Вот какую тачку видно и слышно на дороге. Вот что хотят состоятельные американцы и европейцы. Быструю, яркую и агрессивную Феррари, а не экономичную и скромную Джульетту.

— Фрэнк, Фрэнк, — притормозил меня Винченцо, — неправильно сравнивать спортивную машину и нашу крошку. Феррари продаёт свои машины потому что они успешны в гонках, да и сколько Энцо их выпускает в год? Меньше чем мы за неделю.

— Верно. Но знаете синьор Ромео. По дороге из Рима в Реджо ди Калабрия мне повстречался один автомобильный дедушка, родстер Alfa Romeo 8C Touring Spider. И мне как молодому американцу захотелось пересесть из новой Джульетты в тот старый родстер. Потому что это была машина-победитель, машина-доминатор в гонках в Ле-Мане.

— Те времена давно прошли, мистер Уилсон, — встрял Пулиджа, — мы сменили концепцию. Джульетта и её развитие — это будущее легкового сегмента компании.

— Да черта с два они прошли. Всего пару лет назад заводская команда Альфа Ромео дважды выиграла Формулу-1. Еще недавно вы наверняка обливались шампанским отмечая эти победы, и куда подевался этот кураж?

— Формула-1 была слишком затратна для нас, Фрэнк. — морщась, ответил мне Ромео.

— Правильно, потому что это одни расходы, болид вы не продадите. Но другие-то гонки, гран при Аргентины, Себринг, Леман, огромное количество других соревнований в Европе. Там участвуют серийные автомобили.

— И что? Я не очень понимаю ход твоих