По воле короля (СИ) - Леви Кира

— Что ты понимаешь! Солдафон, — фыркнул в бороду король, скрывая улыбку. — Я любуюсь на свой экзотический цветочек. Понял, что нужно делать это на расстоянии, иначе при более близком рассмотрении он теряет всё очарование и выглядит расцвёвшим сорняком.

— Ты не преувеличиваешь? Или действительно всё так плохо? — от удивления у Эрика брови приподнялись, и он невольно поёрзал на стуле, напрягаясь. Теперь интерес короля к Лиссандре настораживал ещё больше. В Лиссе он был уверен, та не променяет супруга ни на кого другого, но вот король был достаточно упрям в достижении целей. Вепрь за своим трофеем мог идти долго и, как правило, достигал желаемого результата.

— Пустышка, — пожал плечами шатен и натянуто рассмеялся. Признаться, что купился на красивую обёртку, он мог только Эрику. — Нужно было брать замуж старшую принцессу, как и должно. С миледи Лиссандрой хотя бы не заскучал. Я до сих пор под впечатлением от нашего знакомства и того времени, когда мы вместе возвращались домой. Кстати, как тебе супружеская жизнь? Помнится, ты сопротивлялся моей воле. Как миледи в постели?

Эрик набычился. Разговор о Лиссе раздражал куда больше, чем всё вместе взятое, о чём говорили до этого.

— Не суй нос в нашу супружескую постель, — чуть ли не по слогам отчеканил герцог.

Король же с интересом присмотрелся к герцогу. Такая явная привязанность к навязанной супруге была удивительна. Раньше о Кло Эрик говорил охотно, а вот разговор про супругу оказался под запретом. 

— Не рычи. Я всё понял. 

Король перевёл тему на обсуждение налогов, урожая и прочего, о чём обычно говорят лорды. А после ухода герцога он снова мысленно вернулся к тому, что узнал. Герцог Гренстон сегодня сам показал своё уязвимое место.

Между Вульфриками и Гренстонами давно была договорённость. Гренстоны присягают Вульфрикам, а те в свою очередь не вмешиваются в дела герцогства. Так повелось со времён раскола мира. В роду Гренстонов всегда рождались сильные одарённые маги в отличие от рода Вульфриков. И именно поэтому дед Харольда женил своего сына на представительнице рода Гренстонов. Влил сильную кровь в род вепрей. Харольд родился действительно одарённым, смышлёным и сильным ребёнком. Королём он стал после смерти своего отца, погибшего от отравленной стрелы кочевников востока, которые совершали набеги в приграничье, около девяти лет назад. 

Все годы правления монарха параллельно с тем, как Харольд приобретал репутацию сильного короля, Эрик продвигался по службе в военно-магическом Ордене Трилистника. В конечном итоге, завоёвывая земли для своего сюзерена, герцог приобрёл гораздо большее влияние на войско, чем законный король.

Этот факт держал монаршую особу в постоянном напряжении. Харольд часто просыпался ночью в холодном поту от мысли, что вдруг герцог захочет занять трон и свергнуть монарха. От каких-то действий в отношении герцога короля останавливал рубеж Стоунберга. Только Гренстоны могли удерживать оборону на разломе. По крайней мере, об этом свидетельствовали старинные письмена. Так это или нет, Харольд проверять не собирался. Слишком высок риск. Зато теперь… принцесса Наурийская стала уязвимым местом дракона. Козырем в политических играх короля. 

Глава 51. Коронация

На коронацию королевы прибыли лорды со всего Вайтэрда. И неудивительно. Событие было значимым для истории государства. 

Само возложение короны на чело юной королевы происходило в Храме Единого.

Ранним утром пятого листа в Храм спустились около десятка человек из ближайшего окружения короля. Харольд торжественно вёл за руку юную супругу. Альгия выглядела очаровательно в простом белом платье, больше похожем на платье послушницы Ордена Прядильщиц, чем на королевский наряд. Украшений на ней не было. Белокурые волосы были собраны в простую косицу и прикрыты тонкой полупрозрачной короткой вуалью с круглым тяжёлым шнуром, удерживающим ткань на голове.

Самый старый храмовник уже находился у алтарного камня, ожидая, пока все зайдут, и дверь плотно закроется за последним свидетелем. Старик стоял, немного сгорбившись. Он держался за деревянный посох из светлого дерева, наблюдая сквозь косматые белоснежные брови, как к нему приближается королевская пара.

Лиссандра впервые была в этом Храме и с интересом рассматривала яркую роспись на стенах. Четыре картины отражали главные вехи истории Ареи, а на потолке, как и в Храме Срединных земель, было округлое оконце-витраж. Первые утренние лучи солнца проникали сквозь цветное стекло, освещая внутреннее пространство, где собрались свидетели. Мозаичный вепрь поддел клыком жёлудь, и тот подлетел, отправляясь точно в пасть. Зверь задумчиво пережевал жёлудь и встрепенулся всем телом так, что короткий хвостик заметался из стороны в сторону. Отряхнувшись, вепрь принял грозный вид и встал в боевую стойку, упёршись взглядом в присутствующих на церемонии. Его желтоватые клыки-кинжалы опасно поблескивали, отражая солнечный луч, заглянувший в Храм. Свет упал точно на претендентку в королевы, загораясь золотистыми бликами на волосах блондинки.

— Единый с нами, — сильным, совсем не соответствующим дряхлому виду старца голосом поздоровался храмовник.

— Единый в каждом, — ответил за всех король.

Это было последнее, что слышали свидетели. Всё, что далее происходило между храмовником и королевской четой, от присутствующих было скрыто пологом тишины.

— Твоя жена хороша, как цветок на лугу. Но сможет ли он пережить бурю?

Король улыбнулся своим мыслям.

«Всего лишь цветок для услады глаз. Но выбор сделан, и результат принёс плод. Так что хоть не пустоцвет. Своё предназначение выполнит. А с остальным справлюсь сам.»

Старик приблизился к Альгии и, взяв её за подбородок, приподнял лицо, внимательно вглядываясь прозрачно-фиолетовыми глазами в небесно-голубые глаза принцессы.

— Чьё место ты занимаешь?

Лицо Альгии залил румянец так, что покраснели уши и шея.

— Это не я… — пролепетала напуганная принцесса. — Меня выбрали.

— Тогда что ты здесь делаешь? — старец пристукнул о каменные плиты посохом, высекая золотые искры. — Кто ты?

— Я? Я… — Альгия залепетала, совершенно не понимая, какой ответ она должна дать противному старику. Вспомнила, что является принцессой, супругой великого короля Вульфрика, и никому не позволено так неуважительно к ней обращаться! — Я королева!

— Ты пока чрево, — нахмурив брови, спокойно сообщил ей храмовник. — И останешься им ещё долго, если Единый не решит иначе.

Старец с укором покачал головой и обратился к Харольду:

— Тебе нужно быть мудрым за двоих. Понимаешь?

Король насмешливо прищурил глаза, рассматривая свою прекрасную супругу. Альгия и трусила, и хотела удержать лицо, но не слишком в этом преуспевала. Слова старика и его неуважительное отношение пугали.

— Я на большее и не рассчитывал, когда выбирал глазами. Что бы не решил Единый, миледи Альгия — моя супруга.

Мужчина подошёл ближе к жене и левой рукой обнял её за талию, а правую руку девушки поднёс к губам и нежно обозначил поцелуй, щекоча кожу запястья бородой. Альгия чуть не расплакалась от такой неожиданной, но такой нужной и, главное, своевременной поддержки супруга и доверчиво прижалась к мощному телу, укрывшему её от противного храмовника.

Старец прикрыл глаза, прислушиваясь к голосу Единого, говорившего с ним уже много годы.

— Альгия Вульфрик, подойди.

Храмовник отставил свой посох в сторону и взял на алтарном камне женскую корону. Когда он обернулся к паре, то люди, присутствующие в Храме, уже слышали, о чём говорится возле алтаря.

— Единый щедр в своей милости. Миледи Альгия Вульфрик, подойдите.

В это же время храмовник помоложе положил между стариком и девушкой мягкую подставку, на которую Альгия склонила колени, аккуратно придерживая округлый животик.

— Я проводник воли Единого. Моими устами с вами говорит он. Альгия Вульфрик, урождённая принцесса Наурийская, на ваше чело возлагается знак власти Вайтэрда — корона. В руки вам даётся ветвь, как символ вашего предназначения, — старец поднял с алтаря малый скипетр: четыре переплетающиеся между собой ветви на вершине заканчивались соцветием золотой лилии с трепещущими на ветру тычинками из драгоценных камней. — Вы — королева-мать.