Жизнь мальчишки (Том 2) - Роберт Мак-Каммон

- Это все твоя гордость, Том, - раздраженно покачала головой мама. - Ты сделал для Дика Моултри то, что никак не мог сделать для меня. Как же так, Том?

- Не совсем так, Ребекка. Просто я был готов прийти к Леди и пришел. А Дику была нужна помощь. Кроме как к Леди, не к кому было обратиться. Теперь я могу заняться самим собой и тобой с Кори, если это окажется для вас нужным.

Поднявшись из кресла, мама подошла к отцу и встала над ним. Положив руки ему на плечи, она устроила подбородок у него на затылке. Я взглянул на их тени и увидел, что они слились в одну тень. Отец поднял руку и обнял маму за шею. Несколько минут они так стояли, один возле другого, и их сердца согласно бились под треск огня в камине.

Наступил вечер, когда отец должен был ехать к Леди.

Мы подъехали к ее дому без десяти минут семь. Открыл нам, как и в прошлый раз, мистер Дамаронд. Отец без колебаний переступил порог дома Леди; все его страхи улетучились окончательно. К нам вышел Человек-Луна, облаченный в халат и домашние туфли, и немного, из вежливости, поговорил с нами. Мистер Дамаронд приготовил нам кофе с цикорием, по-новоорлеански, как он сказал, и мы отправились пить кофе в гостиную, пока Леди готовилась принять нас.

Свои подозрения, касавшиеся дока Лизандера, я решил пока держать при себе. В глубине души я все не мог поверить в то, что док Лизандер, который был так добр и внимателен к Рибелю, мог оказаться жестоким убийцей. Я составил прочную цепочку из двух попугаев, но в конце этой цепочки не было ни одного звена, которое соединяло бы ее с мистером Лизандером и убийством у озера Саксон, конечно, за исключением зеленого перышка. У меня не было ничего - только догадки. Разве то, что доктор не любит молоко и не спит по ночам, способно сделать его убийцей?

Прежде чем я скажу своим родителям хоть слово, я должен буду запастись куда более весомыми доказательствами.

Нам не пришлось особенно долго дожидаться. Вернулся мистер Дамаронд и пригласил всех пройти вместе с ним, но провел нас он не в спальню Леди, как в прошлый раз, а в комнату по другую сторону холла. Там нас дожидалась сама Леди, сидевшая в кресле с высокой спинкой перед раскладным карточным столиком. На ней не было ничего, что бы подходило к такой ситуации, - ни жреческой мантии вуду, ни волшебной шляпы, обычное строгое серое платье с булавкой у горла в форме танцующего арлекина. Но эта комната определенно была ее приемной, потому что на полу повсюду лежали тростниковые циновки, а в углу в большом глиняном горшке росло кривое деревцо. Выкрашенные бежевой краской стены были чистыми и голыми, без картин, ковров и украшений. Мистер Дамаронд удалился и закрыл за собой дверь, после чего Леди кивнула моему отцу и проговорила:

- Присядьте, Том.

Отец покорно повиновался. Я знал, что он нервничает, потому что, когда он сглотнул, в горле у него отчетливо щелкнуло. Когда, опустив руку, Леди взяла с пола докторе кий саквояж, стоявший возле кресла, отец чуть вздрогнул. Поставив саквояж на стол. Леди раскрыла его.

- Надеюсь, будет не больно? - спросил отец.

- Не знаю. Это от многого зависит.

- Зависит от чего?

- Насколько глубоко в вас сидит истина, - ответила Леди. Она опустила руку в саквояж и достала оттуда что-то, завернутое в кусок ткани. Развернув ткань, она поставила на стол серебряную резную шкатулку и положила рядом колоду карт. Вслед за картами на стол лег листок писчей бумаги. В свете лампы я увидел на бумаге водяные знаки "Нифти"; на бумаге точно такого же сорта я печатал свои рассказы. Вслед за бумагой Леди достала из саквояжа аптекарский пузырек с тремя речными камушками-голышами: одним черным как эбонит, другим кроваво-красным, третьим - белым с серыми полосками.

- Раскройте правую руку и протяните мне, - сказала она отцу и, когда тот исполнил просьбу, вытряхнула из пузырька речные голыши ему на ладонь. - Теперь потри камни в руке, - велела она отцу.

Услышав такую просьбу, отец нервно улыбнулся, но покорно повиновался.

- Откуда у вас эти камни - случайно, не из живота Старого Мозеса?

- Нет. Это просто камни, я сама подобрала их на берегу Текумсы. Покатайте их в руке. Том, пока они не согреются настолько, что вы перестанете их чувствовать.

- Хорошо, - отозвался отец, и камни зашуршали в его ладони.

Мы с мамой стояли в стороне, чтобы не мешать Леди. Что бы она ни собиралась делать. Я пытался представить, чего следует ожидать, и терялся в догадках. Может, на следующем этапе начнется одна из церемоний с факелами, во время которых голые люди танцуют в кругу и безумно орут? Хотя на это пока не было похоже. Леди принялась тасовать колоду. Судя по тому, как ловко она это делала, я решил, что в свое время она брала уроки у Маверика.

- Расскажите мне о своих снах, Том, - попросила она под монотонный шелест летящих между ее костлявыми пальцами карт: "чит-чит".

Отец с тревогой оглянулся на нас.

- Если вы хотите, чтобы мы были одни, я попрошу их уйти, - сказала Леди, но отец только покачала головой.

- Мне снилось, что я снова и снова вижу, как автомобиль падает в озеро Саксон. После этого я обычно оказываюсь в воде вместе с автомобилем и вижу сквозь стекло одного из окон мертвого человека, который сидит прикованный наручниками к рулю. Его лицо.., его просто нет, оно все безжалостно разбито. На его руках блестят браслеты наручников. Его горло жутко перетянуто рояльной струной. Машина погружается в пучину, вода заливает кабину, и вот наконец вода начинает литься прямо в его... - Отец на секунду замолчал. Камешки, которые он продолжал катать в ладони, издавали шуршащий монотонный звук. - В общем, после этого утопленник поворачивается ко мне, и его губы растягиваются в улыбке. На его окровавленном почерневшем лице улыбка выглядит особенно ужасно. А потом он начинает говорить, и голос его звучит глухо и едва различимо.., словно грязь клокочет в его горле.

- Что он говорит вам?

- Он говорит мне.., он говорит мне: "Пойдем со мной вниз, в темноту".

Лицо отца исказилось от боли. Глядя на него, я тоже страдал.

- Именно это он и говорит мне обычно: "Пойдем со мной вниз, в темноту". Потом он протягивает ко мне руку, ту, на которой нет наручника. Он тянется ко мне, и я отшатываюсь, потому что ни за что на свете я не могу позволить ему прикоснулся ко мне. На этом сон кончается.

- У вас бывают и другие сны?

- Бывают иногда, но этот повторяется особенно часто, и происходящее видится очень четко. Иногда мне кажется, что я различаю доносящуюся откуда-то издалека музыку, словно кто-то играет на пианино или рояле. Иногда мне кажется, я слышу, как кто-то громко кричит, но крик доносится издалека и разобрать слова невозможно. Иногда я словно вижу пару рук: в одной из них рояльная струна, а в другой - бейсбольная бита, обмотанная черной изолентой. В снах бывают и лица, как правило, расплывчатые, будто я вижу их сквозь кровь, которая заливает мне глаза, и голова так кружится, что я едва могу сфокусировать взгляд. Но все-таки чаще всего я вижу во сне падающую в озеро машину.