НЛО - Люди в Черном - Александр Варакин

Уже в 1946 году американский путешественник и фотограф Джайлс Хили приехал в Чиапас, чтобы снять фильм о древних майя. Он долго жил среди лакандонов. Так долго, что успел заметить: время от времени мужчины племени куда-то исчезают на несколько дней. Однажды Хили потихоньку отправился за ними… Так был открыт древний город, который Хили назвал Бонампак ("Расписные стены").

Несмотря на незначительность Бонампака, а это маленький из множества таких же или чуть больше центров, существовавших прежде (от 400 до 900 гг. он не вырабатывал своей политики, ибо и политика, и культура зависели от больших соседних городов — Паленке, Яшчилана, Пьедрас Неграса), Бонампак украшен самыми выдающимися скульптурами и фресками. Вероятно, это был своеобразный город-салон. Особенно поразительны фрески Бонампака. Стены штукатурки длиной десятки метров расписаны подлинными мастерами, создавшими фрески, которым в мире нет равных, нет и повторений. Хотя школа художников Бонампака принадлежит Яшчиланской, видно, что Бонампак, как филиал, не уронил чести головного "предприятия", а во многом его превзошел. Фрески затмевают все!..

Техеда и Калети вдвоем кропотливо зафиксировали фрески, во многих местах разрушенные или вовсе утраченные. Они даже попытались восстановить настенную живопись. Но это было трудно, в том числе и из-за того, что надо было прежде восстанавливать последовательность событий. Эрик Томпсон взялся решить эту задачу.

"Бонампак — своеобразная энциклопедия в картинках, рассказывающая о жизни города майя в VIII веке н. э. Лишь наивные люди могут применить термин "примитивизм" к искусству, которое прошло многовековой путь развития, прежде чем достигло своего апогея", — сказал французский дипломат и антрополог Жак Сустель.

Почти на сто лет раньше Хили американец Джон Ллойд Стефенс (юрист) и художник Фредерик Казервуд увлеклись — независимо друг от друга археологией. Казервуд изучал архитектуру и скульптуру и хорошо знал древние памятники Греции и Египта, был на горе Синай и в Баальбеке. Точность в следовании за автором была коньком Казервуда: он приобрел эту привычку при изображении монументальных сооружений и скульптур древности. Стефенс тоже попутешествовал по Ближнему Востоку и уже писал книгу о своих приключениях на Востоке, когда вышел цикл книг лорда Кингсборо "Древности Мексики". Стефенс познакомился и с папкой работ Жана Фредерика Вальдека — немецкого художника, изобразившего таинственные руины древних городов в Южной Мексике и на полуострове Юкатан. В "Трудах Американского антикварного общества" вышла статья, говорящая об открытии в Гондурасе развалин огромного города Копан…

Статья переполнила чашу терпения Стефенса, и он бросился в пучину поисков. Но прежде он во всеуслышанье объявил о том, что лично собирается убедиться в наличии или отсутствии памятников древности в Центральной Америке. Археология была тогда наукой молодой, а Американский континент с точки зрения этой науки и вовсе не рассматривался, так что заявление Стефенса возымело общественный резонанс. Правда, антиквары и историки открыто выражали свой скептицизм.

Стало понятным, что необходим будет честный и скрупулезный фотограф, если поиск затерянного города окажется удачным: находку надо будет прежде всего задокументировать. И Стефенс нашел себе в спутники Казервуда.

Накануне отъезда Стефенса, на его удачу, назначили посланником Соединенных Штатов в Центральной Америке.

Путешественники прибыли в Британский Гондурас — для того, чтобы для начала убедиться в существовании мифического древнего Копана. Однако, столкнувшись с непроходимыми джунглями, они потеряли часть своей решительности: неужели в этих зарослях могла существовать какая-то цивилизация?..

К тому же повсюду они сталкивались с враждебностью местного населения.

Наконец, они прибыли в Копан — небольшую индейскую деревушку, где их тоже недружелюбно встретили, особенно самозванный староста метис дон Грегорио. Однако настырность Стефенса подсказала дону Грегорио, что пусть уж лучше эти европейцы найдут то, за чем сюда приехали, и поскорее уберутся отсюда. Он даже дал им проводника.

И путешественники убедились, что город в джунглях — не сказка! Они обнаружили застывшие в камне чудеса. Впрочем, значение этого открытия Стефенс и Казервуд осознали значительно позднее. А пока, наняв среди индейцев землекопов, они стали расчищать древний город. "Уже в десяти ярдах ничего не было видно, и мы никогда не знали, что ожидает нас впереди".

Наступил момент, и вырисовались контуры террасовидного "акрополя" площадью 12 акров, возвышавшегося метров на 40 над местностью. Исследователи открыли так называемую "иероглифическую лестницу" — в 33 фута ширины и длиной в 62 ступени, она спускалась с "акрополя" на северную площадь города. Иероглифы находились повсюду — не только на лестнице. Стефенс был убежден, что это — буквы. А скульптурные колонны или "идолы", расставленные там и сям, воздвигнуты в честь исторических событий или ради отметок определенных календарных циклов. Что ж, ни в том, ни в другом посланник США не ошибся.

В это время дон Грегорио негодовал! Оказывается, решил Стефенс, "мы, будучи иностранцами, дали рабочим слишком высокую плату", и тем самым они оскорбили старосту… В "высокую", да еще "слишком", плату верится с трудом, особенно после осмысления последующего события, тоже придуманного и воплощенного доном Грегорио: он испросил у иностранцев официального разрешения на производство раскопок! Как видно, староста был не только дотошно привередлив, но и опирался на закон.

Срочным порядком Стефенс выяснил, на чьей земле они копают. Оказалось, участок джунглей с бесполезными развалинами и развалом древних камней принадлежал некоему дону Хосе Мария — "человеку довольно терпимому". И вот (вспомните "высокую оплату"!) Стефенс покупает у него целый город за 50 долларов!

Вскоре он оставил Казервуда руководить работами, а сам отправился в Гватемалу для осуществления служебного долга. Впрочем, не надолго: теперь перед ним замаячил древний город Паленке.

В Паленке в 1840 году Стефенс и Казервуд обнаружили прекрасный Дворец! В отличие от Копана, здания Паленке были целы. Исследователи нашли древний храм, поразивший их своим величием. Город оказался огромным: создавалось впечатление, что он бесконечен. Обнаруженный храм путешественники нарекли Храмом Надписей (так он называется и сейчас). Найденные иероглифы здесь, а также в другом храме, повторяли иероглифы Копана. Однако археология в лице Стефенса еще не собиралась углубляться в сопоставления этнографического характера. Важен вывод, который впервые сделал именно Стефенс: эти города, вопреки бытующему представлению, создали не пришельцы из Старого Света или с Атлантиды, — они продукт местной цивилизации… И этот взгляд сохранился до сих пор. Хотя спустя всего полторы тысячи лет после официально признанного наукой времени строительства "продуктов местной цивилизации" эта самая цивилизация не смогла перенести и поставить в стену один-единственный камень! Произошло нечто феноменальное, схожее с египетскими пирамидами: строители разучивались строить — с невероятной скоростью.

Исследователи осмотрели еще один древний город — Ушмаль. Он находился недалеко от Мериды. В том числе изучили Дворец Губернаторов, Четырехугольник женского монастыря, великолепный храм Дом Карлика.

Составив и издав отчет об экспедиции, который назывался "Приключения во время путешествия в Центральную Америку, Чиапас и Юкатан", Стефенс и Казервуд через разрушенный город Лабна двинулись на юг. Последний обследованный ими вдвоем город — Чичен-Ица. После этого неугомонный исследователь окунулся в теоретические споры на самом высоком и высочайшем уровне.

"Дикие и бредовые идеи среди разного рода теоретиков… — говорил Стефенс в одном из докладов, — возникали при открытии курганов, холмов и укреплений, протянувшихся цепочкой от Великих озер по долинам рек Огайо и Миссисипи, благодаря находке мумий в пещере в Кентукки, надписи на скале в Дайтоне (говорили, что она принадлежит финикийцам). Измышления возродились и умножились после раскопок стен и города в Арканзасе. Казалось, что страну некогда населяли многочисленные развитые народы, которые непонятным образом исчезли, не оставив по себе исторических сведений".

Это обстоятельство порождало свободу всяческих измышлений, далеких от истины и самой науки. Сторонники Библии отождествляли индейцев с людьми, оставшимися после Потопа. Или с потерянными коленами израилевыми: этой точки зрения, кстати, придерживался и вдохновлял Стефенса лорд Кингсборо. Дарвинисты, наоборот, заявляли, что, поскольку Америка изолированный континент, человек здесь развился совершенно независимым путем, а его предками являются представители исключительно местных антропоидов. Это идея автохтонности американского человека. Представители "третьей" силы теоретиков вспомнили Платона и приписывали заселение Америки легендарной Атлантиде. Это объясняло строительство изумительной красоты и точности пирамид, наличие точнейшего календаря майя и настолько развитой системы иероглифического письма, что расшифровать его без помощи "атлантов" не представлялось возможным. Вспомним приведенное высказывание господина Лакмэна о египетском письме!.. Назывался также континент Му, остатками которого после ухода под воду являются мелкие острова, простирающиеся от Ост-Индии до Гавай.