Три зимовки во льдах Арктики - К.С. Бадигин

По ночам откачкой воды из котлована занимались вахтенные. Вначале это занятие давалось без особого труда, - достаточно было полчаса поработать брандспойтом, чтобы на дне котлована стало сухо. Но в ночь на 18 июня стоявшему на вахте Соболевскому пришлось уже довольно туго. Хотя наш врач обладал незаурядной силой, он с трудом отстоял котлован от поступавшей воды.

Днем во время работы брандспойт пришлось пускать в ход регулярно каждый час. Когда же время подошло к полуночи, вода хлынула в котлован таким потоком, что откачивать ее удавалось лишь ценою больших усилий.

Я должен был стоять вахту с 24 часов и поэтому после ужина прилег отдохнуть. Внезапно я почувствовал, что кто-то меня будит. Открыл глаза и увидел Андрея Георгиевича. Он был возбужден.

- Константин Сергеевич! Заливает! Там Буторин с Шарыповым качают беспрерывно, но вода все-таки прибывает...

Я натянул сапоги, накинул ватник на плечи, выбежал на палубу и спустился в котлован. Дно его на полфута было затоплено водой, струившейся сквозь щель, образовавшуюся у ступицы винта. Мокрый, взъерошенный боцман возился в воде, затыкая поминутно увеличивавшуюся щель обрывками старых ватников. Шарыпов откачивал воду брандспойтом.

Небо было затянуто низкими грязными тучами, ронявшими на корабль хлопья мокрого снега. Все вокруг таяло и расползалось. Термометр показывал плюс 0,2 градуса. Это означало, что в ближайшие часы поступление воды в котлован возрастет еще больше.

- Будить всех! - сказал я Андрею Георгиевичу. - Общий аврал!..

Через десять минут весь экипаж «Седова» собрался под кормой. Картина этого решающего аврала глубоко врезалась мне в память...

...Без шапок, в одних свитерах, утопая по колено в воде, механики возятся на дне котлована, пытаясь разъединить верхнюю и нижнюю части руля. Шарыпов держит зубило, Алферов и Токарев бьют по нему кувалдами. Зубило скользит в воде, удары молотов приходятся мимо, люди падают в воду, поднимаются, начинают все сначала.

В это время остальные члены команды, сменяясь, по очереди изо всех сил качают вверх и вниз ручки хрипящего брандспойта, щланг которого выплевывает; мутную соленую воду. Невзирая на все их усилия, вода в котловане прибывает.

Наконец механикам удается разрубить решетку между просверленными в пере отверстиями. Но рудерпис держится еще прочно.

-Тащи домкраты! - командует Трофимов.

Тяжелые пятитонные домкраты спущены в котлован. Буторин и Гетман тащат куски досок, клинья, распорки, чтобы поудобнее установить их,- мокрые, скользкие домкраты могут сорваться.

Нижняя часть руля уже скрылась под водой. Домкраты установили на весу в верхней части. Наконец все приготовления закончены, и механики начинают вращать трещотки. В то же время участь команды, взобравшись на судно, нажимает ручной привод рулевого управления.

В эти минуты решается судьба нашего замысла: достаточно сорваться домкрату с места, и все будет кончено, - вода прибывает настолько стремительно, что во второй раз установить домкрат уже не удастся.

В 2 часа ночи, наконец, послышался хруст, и верхняя часть руля медленно, как бы нехотя, отошла влево. Люди начали быстро карабкаться из котлована на поверхность льда, - холодная вода теперь била фонтанами из образовавшихся отверстий. Но теперь она была уже не страшна: работа закончилась.

Невзирая на всеобщую усталость и поздний час, - на корабле ликование. Люди кричали «ура», бросали в воздух рукавицы, шутя боролись друг с другом, - одним словом, вели себя, как школьники, только что выдержавшие трудный экзамен.

Решили немедленно испробовать укороченный руль. Ведь каждому из нас не терпелось узнать, каковы плоды нашей работы. Мы попробовали переложить руль с борта на борт. Влево укороченное перо отошло легко, словно рулевое управление было вполне исправно. Оно легло на борт. Но вправе перо шло туго - видно, верхняя и нижняя части цеплялись друг за друга. Принесли металлические тали и завели их за сектор руля, чтобы преодолеть сопротивление сцепившихся частиц металла. Уже под утро объединенными усилиями привода и талей удалось повернуть руль вправо на каких-нибудь 3 - 4 градуса.

В сравнении с прежним и это было хорошо: поворачивая верхнюю часть руля влево, мы могли без труда парализовать вредное влияние изогнутой вправо нижней части. Но мы не могли удовлетвориться этим результатом и решили на следующий день возобновить попытки отрегулировать укороченный руль.

Было уже 4 часа утра, когда аврал закончился. Гаманков сервировал в кают-компании роскошный завтрак из консервированного гуляша и какао; мы с большим проворством уничтожили удвоенные по случаю аврала порции и разошлись по своим каютам. Давно уже я не спал так крепко, как после этой ночи!..

Работы по ремонту руля отняли у нас еще несколько суток. Подкладывая шайбы между петлями руля и ахтерштевня, мы пытались увеличить радиус вращения пера. Нашему машинисту Недзвецкому пришлось на время превратиться в водолаза, - ледяной котлован был уже полностью затоплен, и теперь для осмотра рулевого управления приходилось спускаться под воду.

В конце концов нам удалось увеличить поворот руля вправо до 15 градусов. Этого было достаточно для частичной управляемости судном, и потому 22 июня мы рапортовали в Главсевморпуть:

«Руль «Седова», согнутый подвижкой льдов в январе 1938 года, в настоящее время после околки льда, углублением свыше 2 метров, удалось перерезать на месте погнутости ниже третьей петли на 15 сантиметров, после чего верхняя часть руля на двух верхних болтах, площадью в 2,2 квадратных метра, поворачивается влево на борт, вправо на 15 градусов. Полагаю, что при соответствующей загрузке кормы судно частично получит управляемость, достаточную для следования за ледоколом без буксира.

Нижняя часть руля находится сейчас в прежнем неподвижном положении, отогнута вправо на 20° по согнутому в петле болту. При необходимости небольшой водолазной работой можно удалить нижнюю часть руля, дать полную поворотливость верхней части.

Работа производилась при непрерывном выкачивании воды брандспойтом.

Принимая во внимание сложность указанной работы, произведенной без достаточных технических средств, в тяжелых условиях, а также ее ценность, ходатайствую о премировании следующих лип экипажа: Трофимов - старший механик, Алферов - третий механик, Буторин - боцман, Шарыпов-машинист, Недзвецкий - машинист, Гетман - кочегар, Мегер - матрос, Бекасов - радист...»

Главное управление Севморпути поздравило нас с победой. Участники ремонта руля были премированы - каждый получил по 1000 рублей. Редакции газет завалили нас запросами о том, каким образом нам удалось перерезать руль. И действительно, мы могли по праву гордиться сделанным: будущее показало, что наша работа была проделана как нельзя более своевременно. Когда «Седов» полгода спустя встретился с ледоколом «И. Сталин», наш укороченный руль неплохо поработал, тем более что нам удалось, подняв пар в котлах, провернуть руль и вправо до самого борта.

* * *

Арктическое лето было уже в полном разгаре, когда мы, наконец, закончили ремонт рулевого управления и смогли всерьез заняться осмотром и приведением в порядок корабельных механизмов.

К концу июня мы приблизились вплотную к 63-му меридиану, во много раз опередив темпы «Фрама».

Солнца мы почти не видели - небо закрывал плотный слой низких облаков. То и дело налегали густые туманы, сокращавшие видимость до 50 - 100 метров. Температура держалась в среднем около нуля. Было очень сыро. Поэтому следовало особенное внимание обратить на сохранность машины корабля от ржавления, тем более что машинное отделение у нас не отапливалось. И как только механики закончили ремонт руля, они сразу же занялись сложным и ответственным машинным хозяйством.

Последовательно и методично они осматривали законсервированные части, зачищали тонкой наждачной бумагой малейшее пятнышко ржавчины и снова покрывали все слоем масла.

Главный вал машины был провернут вручную на полный оборот. Наиболее ответственные подшипники были вскрыты и освидетельствованы. К счастью, сырость не проникла ни в один подшипник, - все они с осени были бережно заполнены смесью говяжьего сала с маслом, и теперь шейки вала сверкали, как зеркало.

Так же внимательно были проверены все вспомогательные механизмы. Даже поручни в машинном отделении механики вымыли керосином и очистили наждаком от ржавчины.

Много возни было с котлами. Осенью 1938 года, когда нам пришлось вести упорную борьбу с креном судна, мы были вынуждены для поддержания равновесия накачивать морскую воду то в правые, то в левые котлы поочередно. Воду из котлов мы откачали, но остаток солей остался. Его надо было убрать.

Особенно много повозиться надо было со вспомогательным котлом, в котором в часы памятного аврала 26 сентября 1938 года мы вынуждены были поднять пары на соленой морской воде. Надо было очистить его особенно тщательно и произвести вальцовку потекших трубок.