Новая мужественность - Джастин Бальдони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сдаюсь.
Я поднимаю белый флаг.
Не потому, что побежден, а потому, что пришло время покончить с играми по правилам, мешающим выигрывать. Сейчас я знаю то, чего не знал в начале своего пути: мне не нужно искать, разбирать, переделывать, бороться или трудиться ради того, чтобы доказать свою мужскую состоятельность; я должен принять, что я есть и всегда был полноценным. Теперь я знаю: хотя я вел борьбу с установками мужественности, настоящую войну я затеял против себя самого и страшно устал от нее.
СНИМАЯ БРОНЮ
Меня учили никогда не сдаваться, бороться за желаемое, за то, во что я верю, стоять до последнего. Меня учили, что «достаточно хорошо — недостаточно» и что второе место — для первого проигравшего. Выше. Сложнее. Быстрее. Без боли нет результата. Победители не останавливаются. Дайте мне долгие, изнурительные часы съемок и монтажа. Дайте мне бессонные ночи и выматывающий перфекционизм. Дайте мне боль и пот от длительных упражнений; сопротивляйтесь, чтобы я мог нападать. Я знаю, как это делается. Но сдаваться? Это выглядит так… пассивно.
Я как будто снял защиту, встал перед зеркалом, посмотрел на себя и подумал: что теперь? Что-то же должно быть. Не может все оказаться так просто. Где суета? Где тяжелая работа? Если тебя научили верить, что твоя продуктивность — мерило твоего достоинства, то занятие чем-то похожим на ничегонеделание лишает тебя ценности. Но в этом и был весь смысл, так? Узнать, что я — такой, какой я есть под этой защитой, — в любом случае полноценен.
Книга Роберта Фишера «Рыцарь в ржавых доспехах»[24], которую стоит внести в список обязательного чтения для школьников (я же впервые прочел ее на трехдневном терапевтическом ретрите с семьей), рассказывает историю о героическом рыцаре, прославившемся победами над драконами и спасением принцесс и решившем стать величайшим рыцарем всей земли. Он так сжился со своими знаменитыми доспехами, что никогда не снимал их, хотя его жена очень хотела увидеть, каков он на самом деле. В конце концов жена пригрозила, что уйдет и заберет с собой их сына, если рыцарь не снимет доспехи. Но проблема не в том, что он не хочет их снимать, а в том, что ни рыцарь, ни кто-либо другой не знают, как они снимаются. И он ищет того, кто сумел бы ему помочь. Он отправляется через лес на поиски пути и инструкций — например, от волшебника Мерлина, — но обнаруживает, что его доспехи становятся всё тяжелее и тяжелее. В какой-то момент рыцарь даже забывает о цели своего путешествия и о том, зачем он покинул дом. Он проходит через множество испытаний, включая драконов, каждый из которых — метафора какой-нибудь битвы, которые мы, мужчины, вынуждены вести на пути к большей полноценности. Наконец он встречает свой самый глубокий, темный страх и в конце концов отпускает все, что держало его, все, что раньше определяло его. Ему необходимо разорвать связи, расстаться со своими взглядами, в том числе навязанными миром, — со всем тем, что, по его мнению, составляет его самого. Освобождение от вины, осуждений и оправданий вызывает у него слезы счастья, которые в конце концов расплавляют его доспехи.
Как и каждая часть этого процесса, мое путешествие представляло собой непрерывное развитие, оно не стало каким-то озарением, разом сошедшим на меня. Не то чтобы я снял свои доспехи и больше никогда не надевал. Фактически я провожу в них дни и месяцы — иногда полностью закованный, а иногда только в шлеме или в нагруднике. Но разница состоит в том, что я постоянно подхожу к зеркалу, проверяю и снимаю те детали, которые бессознательно снова надел. Сейчас часть данной практики буквально состоит из стояния перед зеркалом, однако я использую это скорее метафорически — чтобы проиллюстрировать постоянное возвращение к себе. Хотя пути разных людей могут различаться и не существует (да и не может существовать) единого алгоритма для этой работы, перечислю некоторые вещи, которые подходят для меня: терапия, акцент на ментальном здоровье, ежедневные аффирмации, молитва, движение, дыхательные техники, встречи с друзьями-мужчинами, чтение книг и (когда со временем совсем плохо) чтение и повторение цитат, отзывающихся во мне. Приведу здесь несколько особенно близких мне сегодня:
«Сокровище, которое ты ищешь, лежит в пещере, войти в которую ты боишься больше всего» (Джозеф Кэмпбелл).
«Понемногу. День за днем» (Абдул Баха).
«Через раны проникает в сердце свет» (Руми).
«О, сын духа! Возвышенным я сотворил тебя, но ты унизился. Восстань же ради того, для чего сотворен» (Бахаулла).
Также я выяснил, что участие в духовных практиках — таких как молитва, чтение Писания, еженедельное обучение и участие в службах — помогает мне вернуться в состояние равновесия, в котором я меньше отвлекаюсь на внешние установки и в большей степени пребываю в ладу с собой и своим сердцем.
Исходя из этого, легко понять: хотя капитуляция не похожа на потную, грязную и тяжелую работу, которую я ценил раньше превыше всего, ее однозначно нельзя назвать пассивной. Всегда оставаться собой, узнавать себя, снимать доспехи, буквально менять свое мышление и нейронные связи — это самая важная работа из всех, что я делал. Для моего путешествия, в котором нет конца, требуются особая сила, другой тип выносливости. Это путешествие без внешних оценок, без наград, звезд и кубков. Оно начинается и заканчивается во мне, и его ни в коем случае не следует проходить одному.
Таков важнейший урок, усвоенный мной на этом пути: идти в одиночестве неправильно. На самом деле, я думаю, миф о том, что мы должны всё делать в одиночку, входит в число наиболее вредных мифов о мужественности. Одинокие Всадники, супергерои, собранные мужчины, не нуждающиеся в ком-то еще… Но знаете что? Мне нужны люди. Я нуждаюсь в отношениях с другими людьми, с теми, кто предпринимает такое же путешествие; я хочу слышать их истории, видеть их слабые места, быть свидетелем их стыда, их тоски в одиночестве и радости от воссоединения с кем-то. Хотя это и мое личное
