Ведомые Духом - Катти Шегге

— Я же чувствую, что Дуглас как-то изменился, — отозвался Ланс. — У него руки порезаны до самой кисти!

Лисса закатила рукава брата и уставилась на черные длинные рубцы.

— Кстати, о какой клятве говорит наш царевич, — рассуждал в голове у Лиссы дух. — Уж не намекает тебе на присягу?! Ведь дворянам, а тем более наследникам, обычные люди должны служить верой и правдой.

— Я думала, вы сбежали! — взволнованно проговорила Лисса. — А это что такое?

Дуглас уклончиво перессказал сестре последние события, случившиеся в 34-м: приезд капитана Алкара и тага Тригора, обряд принесения клятвы о поисках живой воды.

— Двина говорила, что ты собрался в Морию на поиски живой воды, — обратилась Лисса к черноморцу, выслушав объяснения брата. — Так вот зачем тебе понадобился Дуглас?! Он ещё тебе какие-то клятвы принес! Да будь ты наследником самого государя морийского, я бы не стала помогать тебе в задуманном! Да как ты посмел: один человек уже погиб из-за бредовых замыслов, так теперь ты хочешь, чтобы и Дуглас пошел по тому же пути?!

Ортек опустил голову, молча выслушивая оскорбления и обвинения тайи.

— Ты как обычно рубишь с плеча, ни в чем не разобравшись, — успокаивал девушку Ланс. — Сама ушла из дома, потащив за собой брата, а теперь за это же винишь другого!

Щеки Лиссы покрылись красным румянцем от стыда. Она посмотрела на рудокопа:

— Дуг, по-моему, очень глупо отправляться в путь неизвестно куда и зачем. А Ланс тебя вмиг исцелит от этой болезни. Ланс, осмотри его!

Потекли долгие тихие минуты, когда все внимательно глядели на руку Дугласа и ждали какого-то чуда.

— Я ничего не могу поделать, — отозвался дух. — Сейчас он здоров, но зараза течет по его крови. Может, кто-то другой и поможет: маг, лекарь или колдун.

— Дуглас, — вслух произнесла Лисса, — пока тебе ничего не угрожает, а там… посмотрим…

Перед сном рудокоп передал сестре завернутый в темную плотную ткань сверток:

— Двина просила оставить тебе её прах.

— Но ведь этого нельзя было делать, — изумилась девушка. — Прах волка — проклятый порошок, сеящий кругом смерть.

— Прими его, если она так хотела, — тихо произнес Ортек, сидевший на корточках в стороне. — В руках мага этот порошок часто становится полезным снадобьем. А ты настоящая целительница. Не буду называть тебя ведьмой, коли ты с этим несогласна. Время покажет, суждена тебе участь смертной или вечная жизнь колдуньи.

Лисса поднялась с холодной земли, на которой уже устроилась на ночлег. Она раскрыла пакет и набрала горсть серого порошка.

— Я возьму с собой совсем немного, — прошептала она, чтобы её услышал Ланс. — Это будет память о Двине, а остальное надо закопать, чтобы её душа обрела покой. Ланс, ты не будешь против соседства с Двиной?

— Ты и меня хочешь отправить в царство мертвых? — пошутил Ланс. — Напомню, что я пока ещё оттуда не возвратился.

— Нет, — закивала головой Лисса. — Я хотела бы сохранить немного этого порошка у себя на груди в солонке. Тогда она всегда будет со мной и, как ты, будет меня оберегать.

— Я не против. Этот порошок будет лучшим хранителем: он глух и нем.

Лисса попыталась открыть солонку, но удалось ей это сделать лишь после обращения за помощью к Лансу.

— Я всего лишь дух. В солонке я не живу, потому что не состою из чего-то живого, вещественного. Я лишь принадлежу этому украшению, и пока ещё могу закрыть его от чужих глаз или раскрыть для родных.

— Ой, — вскрикнула Лисса. — Тут внутри что-то есть. — Девушке на руку выпала прядь черных волос.

— Видно, у меня есть секреты от самого себя. Я совсем об этом не знал, точнее не помнил, — отозвался Ланс. — Тебе надо положить этот локон на место!

— Зачем? Ты все равно не помнишь твой это клок волос или чужой. Пусть их унесет ветер, — тайя обронила на землю темный локон.

— Но это единственное, что связывало меня с прошлой жизнью! — заголосил дух.

— Помнишь, как говорил наш старый моряк из 13-го, которому ты вырывал больной зуб: "Надо выкинуть самую дорогую вещь в море, чтобы потом оно одарило тебя сторицей". Как жены моряков бросают в волны ложки и инструменты, чтобы их мужья поскорее возвратились домой живыми и невредимыми, так и ты должен расстаться с прошлым, чтобы в будущем заново себя обрести.

— Как заумно порой изъясняется дочерь Тайры, — уныло сказал Ланс, — забывая, что хоть я и жил сто-двести лет назад, но больше привык к простым речам и люду.

Лисса поднялась с первыми лучами холодного солнца. Она обрадовалась, когда увидела, что рядом на земле спит Вин, и тут же шепотом укорила Ланса, что тот не разбудил её с его возвращением. Дуглас и Ортек уже бодрствовали. Они седлали коней.

— Мы отправляемся в путь как можно скорее, — предупредил Дуглас. — Вероятно, за тобой уже погоня.

Оказалось, что пират приехал чуть больше часа назад. Он прискакал на купленной в 13-м серой кобыле с белым хохолком. Новости из пункта были неутешительные. Вечером уже весь поселок гудел об исчезновении Филии, вестницы и жрицы Тайры. Люди обыскали дома и каждый закоулок в поселении, но нигде её не нашли. Тогда зазвучали речи о странном исчезновении Филии в полнолуние: жрица отправилась в царство своей богини, то есть провалилась под землю, как прежде она сошла с небес, чтобы творить чудеса. Но солдаты коменданта, заглянувшие ночью на постоялый двор, чтобы выпить пару кружек браги, готовились к поискам девицы за пределами пункта. Они говорили между собой, что Торвин крайне обеспокоен пропажей гадалки и считает, что её кто-то похитил. Вин уехал из поселения в середине ночи, и, по его словам, нужно было ожидать отряды солдат, последовавших за ним.

Вскоре Ортек разбудил усталого друга. Перекусив, беглецы вскочили на коней. И лишь Лисса задержалась. Она вырыла небольшую яму под валуном и высыпала туда остатки порошка. Сверху тайя полила землю водой, чтобы открыть усопшей путь в морские просторы. Ортек наблюдал за девушкой со стороны. Когда они тронулись в путь, Лисса обратилась к черноморцу:

— Я не хотела тебя вчера обидеть. Двина очень любила тебя, Ортек. Она была готова идти за тобой хоть на край земли. Так и я пойду за Дугласом. Я похоронила её, стараясь соблюдать ваши традиции. Надеюсь, боги будут к ней благосклонны. А теперь я хочу отдать тебе вот это, — Лисса протянула молодому человеку рисунок, на котором было изображено лицо черноморской девушки. — Ланс сказал, что у меня хорошо получилось.

— Благодарю, — Ортек взял в руки бумажный сверток и вгляделся в портрет. — В мир живых её уже не вернешь, а, что ей уготовили боги в другом царстве, мне не ведомо. Говорят, что предки черноморцев с востока совсем не верили богам. Думается, они были правы.