Дети Предтеч (СИ) - Козырев Виктор Алексеевич

Так почему бы и нет? Пускай глобальные события от меня не зависят, всё находится в руках более могущественных существ, но я… И я просто придумаю свои подробности, а ещё буду честно нести службу, на благо Советского союза и населяющих его народов. Да и наплевать на все глобальные заговоры и интриги, а сейчас…

Я подошёл к Рите Столяровой и взял её под руку. Так, мы и прошли вдвоём, к автобусу, который должен был нас доставить в центральный штаб галактического отдела ГРУ, он, как известно, был на улице Гегеля — не путать с Гоголем.

Мы станцуем с тобой в бальных залах твоих желанийПри свете слегка уставших вечерних звёзд. Мы отправимся в дальний путь по морям признанийВ надежде найти свой остров счастливых грёз.

К огромному нашему облегчению не было никаких бюрократических процедур. Просто я подписал несколько бумаг, и я официально занял место Веры Семёновны Плоткиной, во главе подразделения по контролю Внешнего рукава Галактики и прилегающего к нему пространства. То есть «Астроафрику» тоже повесили на нас. Впрочем, это всё мелочи. Вера оставляет неплохую и слаженную команду в том секторе, да и мои ребята смогут, если что подстраховать.

Товарищ Плоткина ушла на повышение, потому что Марсель Темиргалиев стал заместителем Тихонова, взамен Кройтора, который, как уже упоминалось, возглавил реском Дальнекосмической республики.

Моё кресло, если это можно назвать так, занял Григорий Мишин, та бишь Варяг. Но по сути, так как я остался на Касторе, то Мишин остался моим заместителем.

Все девчонки из прибывших так и остались работать у нас. Кто-то на службе в ГРУ, кто-то перевёлся в вольнонаёмные, как Арина Блохина, но тесно работающие с нами.

Николай Евгеньевич Рейман после службы возглавил лабораторию на спутнике Кастора. Там была слишком большая текучка, требовался кадр, который собирается остаться на окраине Галактики.

Маргарита Столярова, наотрез отказалась уйти из пилотов звездолёта, совмещая работу в информцентре с полётами. Правда, несколько раз ей пришлось сделать перерывы. Потому что спустя год после нашей эпохальной битвы в галактике Стрельца она вышла замуж за меня и родила меня пятерых прекрасных детей.

Ты наденешь свои наряды из лунной пыли, Я сыграю на мягких струнах твоих волос. Мы споём о любви, которую мы открыли, И тогда ты, конечно, ответишь на мой вопрос.

На свадьбе мы с Ритой танцевали под «Комический вальс» группы Чиж, чем вызвали неудовольствие всех родственников, которые считали, что нужна более солидная музыка. Но нам было наплевать. Это была наша песня. Она стала такой, после того как мы очнулись на пляже Нового Вавилона и остались живы.

И самое смешное, чего точно не принимала наша родня — я был полностью доволен, тем, что Рита постоянно летает со мной, даже на самые опасные задания, а не сидит дома. Когда она рядом мне за неё было спокойно, впрочем, как ей и за меня.

Бытовой шовинизм из Мишани Филиппова удалось изжить самым необычным образом. Он закрутил роман с Ирой Рейман, и да они поженились. Впрочем, у нас многие переженились друг на друге. Кроме Филатовой, которая как следует погуляв, успокоилась, выйдя замуж за одного торкартенца… А впрочем, он, к тому времени фактически был тоже из наших.

Во Внешнем рукаве было работать не менее интересно, чем в галактике Стрельца и мы пережили ещё немало приключений, укрепивших мощь советской науки и вооружённых сил прежде, чем всем удалось остепениться.

Но это во-первых, другая история, а во-вторых, не моя.

Эпилог. Последний из могикан

Сентябрь 2009 года

Оставшись один Эдуард Бронницкий потянулся за ручкой и листком бумаги, чтобы сделать несколько записей, по текущей обстановке, однако его прервало лёгкое движение воздуха. Он отложил ручку в сторону и поморщился.

— Как ты думаешь, твой посланец догадался, кто ты такой? — спросил бесплотный голос того, кого группа Кирьянова знала как Хеймдалля.

— Скорее всего, — пожал плечами Бронницкий. — Но он будет молчать и даже своему начальству не откроет хотя, я уверен, что Тихонов и Копылов тоже поймут. Особенно когда я уйду.

— Сколько тебе надо, Синдрин, чтобы завершить все дела здесь?

— Два — три года, — пожал плечами Эдуард Бронницкий, он же Синдрин. — Слишком много на мне завязано и если я резко покину человечество, то людей ждёт немало потрясений, которые чреваты катастрофой.

— Согласен, — кивнул Хеймдалль. — Ты ведь уже в курсе, что предстоит тебе и Веньяну? Что думаешь?

— Это интересно, — улыбнулся Бронницкий. — В конце концов, будущую работу можно считать отдыхом, после того, чем я занимался здесь. Слишком много факторов приходилось просчитывать и пересчитывать, чтобы всё пошло так, как надо. И даже в этом возникли свои нюансы, например, Кирьянов. Первая группа должна была, понеся потери, отступить и запросить подмогу… Но, случай.

— Случайности не бывает, — оборвал его Хеймдалль. — Тебе ли не знать, что случайность, это непознанная закономерность.

Синдрин кивнул.

— Веньян уйдёт сейчас, — решил Хеймдалль. — За тобой я приду через два с половиной года по местному исчислению. И да, я оценил твою шутку с командой, которая исследовала галактику Стрельца.

С этими словами он исчез, а Бронницкий оставшись один, проговорил, в никуда.

— А я не шутил, отец.

Он подтянул к себе лист, на котором были написаны имена и фамилии, людей, причастных к исследованию Кадмии, Внешнего рукава Млечного пути и галактики Стрельца. Это был наградной лист. Бронницкий усмехнулся. Хеймдалль, уходя, оставил ему знание, кем были эти люди в другой реальности, которую Синдрин покинул, чтобы изменить историю.

У Петра Мироновича Машерова не было никакого «крестника» сына его близкого друга. Порой Бронницкий ловил на себе взгляды генерального и, казалось, тот пытался мучительно вспомнить, откуда он взялся, но потом «вспоминал». Воздействие на сознание — самый простой способ. Бронницкий ещё раз вздохнул и посмотрел на лист.

Как и было сказано Хеймдаллем Валерий Кирьянов не родился в другой версии истории. А вот остальные…

Его верный друг и надёжный помощник Михаил Филиппов, он же просто Мишаня, был рабочим на радиозаводе и дорос до начальника цеха, когда пневмония уложила его на больничную койку, а неумехи врачи, начавшие лечить его от малярии, отправили в гроб. Здесь его ждёт более достойная судьба.

Алексей Маркин стал дальнобойщиком и прожил самую обычную жизнь.

Алексей Черепанов долго мотался по жизни, брался то за одно, то за другое. Пошёл в армию по контракту и сложил голову в Сирии.

Григорий Мишин стал музыкантом, но не слишком успешным, поэтому был вынужден заниматься мелкими подработками.

Марина Стерлядкина занимала высокие должности в нефтяной корпорации. Её личная жизнь также не сложилась и она воспитывала единственного ребёнка, имя отца которого она никому не рассказала. У её сестры всё было хорошо и в плане семьи и карьеры, а их отец стал военным пенсионером в звании полковника.

Ярослава Довнарович примыкала к радикальным группировкам самой разной направленности, пока не погибла от рук неизвестных в 2013 году, причины убийства тоже остались неизвестными.

Вячеслав Смирнов окончил радиотехнический университет в Рязани. И всё у него было в порядке, если бы не надорванная на тяжёлых работах в молодости спина, которыми он занимался не от хорошей жизни.

Вадим Хацкевич стал учителем физкультуры в школе. Впрочем, обзаведясь семьёй, он ушёл в охранники.

Александр Либерман ещё в детстве с родителями переехал в США, где погиб в возрасте тридцати лет, попытавшись оказать сопротивление уличному грабителю.

Маргарита Столярова, стала чиновницей и работает в администрации одного из российских городов.

Екатерина Новикова работала стриптизершей, пока не вышла замуж.

Юлия Вронковская работала в провинциальных СМИ, а потом удачно вышла замуж и занялась саморазвитием.