КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены - Галина Львовна Кузичкина (Кокосова)

клише и понравившиеся ей фразы, а то и целые телеграммы. Информационные темы время от времени повторяются, а у тети Шуры на все случаи жизни был готовый вариант. Дело оказалось серьезнее, чем казалось сначала, так как многие телеграммы имели дату еще предыдущей командировки тети Шуры. Значит, она их где-то хранила или кому-то оставляла на хранение. Было ясно, что в этом деле была замешана не одна Шура. Из всего этого мог разрастись большой скандал. Резидент Шебаршин на скандал идти не хотел, поэтому дело замяли. Тете Шуре же было сказано, что при первой же возможности она будет отправлена в Москву. Шура не возражала. Лишь бы все было тихо.

В январе весь состав канадского посольства покинул Иран. Как позднее оказалось, среди канадцев были шесть американских дипломатов, которые скрывались в канадском посольстве три месяца. Американцы были снабжены канадскими паспортами, и вся операция была проведена успешно. Иранцы узнали об этом только тогда, когда началась шумиха в западной прессе. Иранские власти начали угрожать Канаде, на что получили резонный ответ: «Канада больше не имеет никаких интересов в Иране и не считает поддержание дипломатических отношений с этой страной целесообразным».

Мы в советском посольстве аплодировали смелости и решительности канадцев, и особенно тому, как они ткнули в зубы иранским властям. «Молодцы канадцы, — говорили мы. — Недаром их хоккей стоит на уровне русского. Но вот что же американцы-то ничего не могут сделать для освобождения своих дипломатов? Все-таки супердержава — и не может ничего поделать с такой мизерной страной, как Иран». Мы откровенно считали, что советские власти, какие бы они ни были, нас бы в таком положении не оставили. Многие в Тегеране в то время, да и многие из нас, в душе верили, что в одно прекрасное утро мы увидим на улицах каски американских солдат и жизнь в Иране вернется в нормальное русло. В первые месяцы 1980 года к нам поступало столько информации о скором антихомейнистском перевороте, что в конце концов мы перестали обращать на нее внимание. Это желаемое выдавалось за действительное.

Ожидаемое всеми нами американское утро наступило в апреле 1980 года, но только все произошло не совсем так, как мы это себе представляли. Иранская пресса сообщила о провале американской военной операции по освобождению заложников. Мы не верили иранским сообщениям до тех пор, пока не получили подтверждение из западных средств массовой информации. Оказалось, что американцы начали операцию по проведению «молниеносного» рейда на Тегеран. Во время остановки для заправки и перегруппировки в иранской пустыне Табас они попали в песчаную бурю. Вертолет при попытке взлететь упал на транспортный самолет с горючим, и все охватило пламенем. Погибли восемь американских военнослужащих. Операция была отменена. В руки иранцев попали вещественные доказательства, включая и карту Тегерана, на которой были помечены американское посольство и другие объекты.

Мы испытывали чувство стыда и горечи за американцев. Многие говорили: «Куда уж им нападать на СССР, когда они с такой страной, как Иран, справиться не могут?» Но долго провал американской операции нас не занимал. Мы получили информацию о том, что в день афганской революции 27 апреля на советское посольство вновь будет совершено нападение афганцами с целью захвата заложников.

Эта информация поступала к нам из разных источников. Прежде всего мы попросили партию «Туде» помочь нам в этом вопросе. Линия «Н» резидентуры КГБ дала задание своему нелегалу посетить афганские эмигрантские центры в Тегеране и постараться узнать об их планах. ГРУ задействовало свои секретные источники. Отовсюду поступала одна и та же информация. Нападение на посольство в этот раз будет более организованно, и они планируют захватить заложников. Более того, иранские власти относятся к этому одобрительно.

Представители посольства обратились в МИД Ирана и сообщили, что нам известно о планах афганской эмиграции. Мы попросили иранские власти обеспечить физическую защиту нашего посольства. Удивленные иранцы спрашивали, откуда нам это известно. Они старались выяснить наши источники информации, но наши представители только скромно улыбались, как бы говоря, что у нас здесь большие возможности. Иранцы обещали предоставить нам физическую защиту, но мы еще неоднократно напоминали им об этом. Самым незащищенным на территории посольства был жилой дом, где в период рабочего времени оставались только женщины и дети. Поэтому в назначенный день мы решили вывезти всех женщин и детей за территорию и разместить на городских квартирах. Офицером безопасности был составлен подробный план с распределением обязанностей каждого дипломата. Каждому выделялся участок защиты. Мне досталась передовая позиция у центральных ворот посольства. Кроме того, за пределами посольства оставались два офицера резидентуры. В случае захвата посольства они должны были связаться с посольством ГДР и попросить их сообщить в Москву о случившемся.

В плане чисто физической защиты после первого нападения в посольстве были усилены меры безопасности. Теперь металлическими решетками был перекрыт каждый этаж посольства. Из Москвы дипломатической почтой были получены противогазы и гранаты со слезоточивым газом. Кроме того, для каждого офицера резидентуры были приготовлены короткие металлические трубы на случай, если нападающие ворвутся в служебное здание посольства и завяжется драка. Идея заключалась в том, чтобы дать как можно больше времени резидентуре уничтожить секреты. Хотя нужно отметить, что после первого нападения секретов скопилось не так уж много.

27 апреля все были в нервном состоянии, как перед боем. Небольшое подразделение стражей революции прибыло в посольство около 10 утра, и мы пропустили их на территорию. Напротив ворот посольства уже начали налаживать свои камеры телевизионные группы иранских и зарубежных репортеров. Ожидание для нас было не совсем приятным.

Несмотря на всю нашу подготовленность, атака нападавших застала нас врасплох. Мы ожидали сначала демонстрации, а затем уже атаки на ворота. Но произошло совсем другое. Мы получили сообщение от наших наблюдателей вне посольства о том, что демонстрация уже движется в нашу сторону, и мы вскоре увидели их силуэты далеко внизу улицы. Паниковать еще было рано. Вдруг мы заметили, что по обеим сторонам улицы Сталина, ведущей прямо к воротам нашего посольства, очень быстро бегут молодые парни. Мы не знали, имеют ли они какое бы то ни было отношение к демонстрантам. Пока мы так гадали, бегущая группа с ходу бросилась на ворота и в одно мгновение их преодолела. Стражи революции, вместо того чтобы встать на пути нападавших, разбежались в разные стороны и пропустили их на нас. Мы не стали дожидаться столкновения и что было силы бросились бежать к посольству. На бегу за своей спиной я слышал дыхание преследователей. Только мы успели вбежать в дверь,