ТАИНСТВО СМЕРТИ - Николаос Василиадис

О вечном огне геенны и вообще о вечности ада святой Никодим Святогорец учит нас: «Вечное значит «то, что навсегда», то, что не кончается никогда, никогда […]. Несчастные грешники обречены на вечные муки в огне […]. И прежде всего прочего, помни, брат мой грешник, ту ярость и бешенство, которые обрушит на тебя огонь геенны. Желая изобразить его, Апостол Павел сказал: «Некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников» (Евр. 10, 27). Толкуя эти слова, святитель Феофилакт Болгарский говорит: «Ибо как некое животное, чем–либо раздраженное, злится и звереет, так и тот огонь, получая неким образом гнев и ярость, должен вечно пожирать врагов Божиих, то есть грешников». Поэтому, брат мой, постарайся очистить себя от грехов, которые ты совершил делом, словом, помышлением. Как? Покаянием, исповедью, слезами, исполнением заповедей, стяжанием добродетелей. Если таким образом ты очистишься от грехов здесь, то тот огонь не найдет повода, чтобы тебя сжечь. Тогда, избавившись от него, ты сможешь встать одесную Судии {стр. 530} вместе со всеми праведниками и услышать тот блажен ный голос, говорящий: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25, 34) [[1164]].

Но отрицающие вечность ада ссылаются, как мы говорим, на человеколюбие и справедливость Бога. И добавляют: «Почему за малые прегрешения или немногие часы временной грешной жизни положено вечное наказание?»

На этот аргумент ответ таков. В душе того, кто никогда не кается, не ищет милости и прощения у Бога, грех порождает рабство, ведущее к бесчувствию и ожесточению. Но это состояние благость Божия не может исправить иначе, как только уничтожив свободу человека. Однако Бог никогда не насилует нашу свободу. Таким образом, справедливость Божия является, чтобы покарать состояние, которое грешник выбирает свободно и в котором свободно пребывает, или, вернее, в котором он продолжает дерзким и сатанинским образом попирать святую волю Божию! Так что ад — это продолжение нераскаянности человека, ад осуществляется внутри человека, самим человеком! Святой Исихий, пресвитер Иерусалимский, точно заметил: «Сам не помиловавший себя, как может быть помилован Богом?» Когда кто–то из пришедших посетить святого Антония Великого сказал равноангельному подвижнику: «Помилуй меня, отче, и помолись обо мне», — великий учитель пустыни ответил ему: «Ни я тебя не помилую, ни Бог, если ты сам себя не помилуешь!» (Если ты не покаешься и не будешь своею волей бороться против греха). Следовательно, нераскаявшийся грешник подобен Деннице и его лукавым ангелам, которые остаются равнодушными и бесчувственными перед бесконечной любовью и безмерным снисхождением великого Бога. Дух Утешитель различными способами толкает их к покаянию и предоставляет им бесчисленные возможности и средства ко спасению, однако они постоянно этим пренебрегают и {стр. 531} остаются нераскаянными. Таким образом, они подлежат, как сказал Господь, вечному осуждению (Мк. 3, 29) или «вечному греху». А «вечный грех обрекает повинного в нем на вечное наказание. Такова философия нескончаемого наказания грешников» [[1165]].

Кроме того, каждый внимательный исследователь Нового Завета заметит, что в 9–й главе Послания к Римлянам, как, впрочем, и в других местах богодухновенного Писания, Дух Божий хочет отвратить нас именно от этого аргумента, выдвигаемого теми, кто не верит в вечность ада. Так, божественный Павел, говоря о «сосудах гнева», добавляет: готовые к погибели (Рим. 9, 22). Он не сказал, что Бог приготовил их к погибели; он подчеркивает, «что эти люди («сосуды гнева») сами приготовили себя к погибели». Но когда он говорит о «сосудах милосердия», то добавляет, что они, эти люди, верные Божией воле, «сделались достойными его милости», поэтому их Он приготовил к славе (Рим. 9, 23) [[1166]]. Так что те, кто окажется в мрачном месте мучения, не смогут винить в этом никого, кроме самих себя.

Более того, вечного наказания грешников требует не только Божественная справедливость, но и Божественная истина и Божественное достоинство. Раз бесконечный и всемогущий Бог установил Свой человеколюбивый и вечный закон в качестве единственного правила человеческой жизни, то «Он должен воздать каждому по делам его, чтобы не почитался за ничто закон», который воплощает Его Божественную волю. Однако прежде всего бесконечного наказания грешников требует беспредельная святость Божия. Она по природе своей отвергает «соприкосновение со скверным и нечистым» [[1167]]. Как же возможно сосуществование пренепорочного Бога со скверной греха? Как возможно, чтобы всеблагой Бог {стр. 532} сосуществовал со злом, которое призвано с сатанинской настойчивостью и упорством противодействовать плану спасения других людей? И, наконец, в Апокалипсисе «Новый Иерусалим» (Царство Небесное) сходит от Бога с неба, как невеста, украшенная для мужа своего, Иисуса Христа. Эта скиния Бога, в которой Бог будет обитать с людьми (Откр. 21, 2–3), непорочна, не имеет никакой скверны греховной. Она «имеет славу Божию» и сияние. В «Новом Иерусалиме», который расположен четвероугольником, с двенадцатью воротами из жемчуга, нет места ничему нечистому, ни одному человеку, совершившему что–либо мерзкое или противное истине. Нет места ни одному грешнику (Откр. 21, 16, 21, 27).

Теперь переходим к ответу на вопрос, почему временный грех наказывается вечными муками?

1. Грех преходящ, но Бог, Чьи законы и заповеди мы преступаем, беспределен и вечен. И справедливость вечного Бога требует вечного наказания для червя земного, который дерзает игнорировать и преступать законы вечного и всемогущего Законодателя [[1168]].

{стр. 533}

2. Воздаяние не соответствует греху, ибо «всякий грех никогда не наказуется Богом в должной мере, но всегда с милосердием, так что грешник, хотя и мучается вечно, все же мучается меньше, чем надлежало бы. Он тоже может сказать словами Иова: «Грешил я и превращал правду, и не воздано мне» (Иов 33, 27) [[1169]]. Кроме того, даже здесь, на земле, следствия многих деяний не обязаны «быть равными по времени их причине», часто секундное землетрясение уничтожает целые города. Для совершения преступления требуется один миг, тогда как преступник осуждается на пожизненное заключение или даже на смертную казнь [[1170]].

Как замечает божественный Златоуст, многие говорят: «Я совершил убийство в одночасье, короткий миг блудодействовал, а наказание терплю вечно?» Святитель отвечает на это: «Грехи судятся не по времени, а по самому существу преступлений» [[1171]]. В другом случае он говорил: не считай, что если грехи совершаются «в один миг», то и ад нераскаявшегося грешника будет длиться лишь короткое время. Разве ты не видишь людей, которые часто за кражу или блудодеяние, совершенные «в краткий миг», остаток своей жизни провели в темницах или на принудительных работах, борясь с постоянным голодом и множеством смертей? И при этом никто их не вызволил и не сказал им, что раз грех совершился «в единый миг», то наказание должно быть равным греху по времени [[1172]].

3. Если «грешить и не каяться» — это характерная черта бесов, то тогда совершенно прав тот, кто пишет, что «нераскаявшиеся грешники в час Суда не будут отличаться от бесов, поскольку время своей жизни они {стр. 534} использовали, каждый день уподобляясь нечистым бесам» [[1173]]. Человек, упорствующий во грехе в этой жизни и не кающийся до последнего издыхания, продолжил бы грешить и в вечности, если бы смерть не прервала его жизнь. Следовательно, умирая, он избегает постоянного пребывания во грехе. Поэтому «он также получает вечное наказание, по справедливому решению Божию» [[1174]].

4. К тому же тот, кто высокомерно продолжает грешить, презирает человеколюбие и бесконечную любовь Божию. Ведь при том, что Бог создал все и все даровал нам, мы оскорбляем Его, вызывая Его гнев. Святитель Иоанн Златоуст приводит в качестве примера наказание Адама, которого Бог покарал «за единый грех», в котором «наш человеческий род» все еще продолжает пребывать. С того момента смерть вошла в мир «и до сих пор не упразднена из–за одного греха»! А мы, удостоенные не только материального рая, но и благ, гораздо более высоких, мы, которым Бог обещает небесные блага, мы, ежедневно грешащие, хотя с древнейших времен столько слышали и видели столько примеров, отрицательных и положительных, — какую же ответственность мы несем? Адам не видел того, что видели мы; «он был тогда первый и единственный, однако был наказан», да еще как жестоко! Скольких же наказаний достойны мы, несущие на себе не один, не два, не три, а «мириады грехов»? И божественный Златоуст добавляет: коль скоро так велико милосердие человеколюбца Бога, то тем большим будет и спрос Его с нас. Ведь если ты признаешь, что Бог человеколюбив, то согласись, что тем серьезнее повод для наказания, ибо мы грешим против такого Бога, Чье человеколюбие столь огромно [[1175]].