Наваждение - Пола Волски

- Что случилось? - спросил мастер Ойн, привлеченный шумом в передней. Рядом с ним стояла его сестра Ойна, седая и воздушная, а позади них братья Фрезель и Риклерк, два постоянных телохранителя Нирьена.

- Еще одно нападение, - сказал Бек. - Сколько их уже было, Шорви?

- Я не считал, - холодно отозвался Нирьен.

- Четыре за месяц, - пропел Ойн.

- Ну, ведь ни одно из них не удалось.

- Думаю, по чистой случайности. Глядите в оба, друг мой. Если вы не побережетесь, вас уложат в гроб.

- Я так и делаю, насколько могу. - Беззаботное выражение лица не совсем удалось Нирьену.

- А вот и нет. Вы выставляете себя на всеобщее обозрение, как кот, идущий по дорожке, - сурово пропищала мадам Ойна. - Сами нарываетесь на опасность, сами ее навлекаете, это просто дурно с вашей стороны - так кокетничать со смертью. Если бы ваши политические взгляды не были столь безупречны, я бы призадумалась относительно вашего морального облика.

- Будьте спокойны, мадам, я делаю это ненамеренно.

- Хочется верить, и поэтому я приписываю вашу расхлябанность простой наивности, - согласилась Ойна. - Вы как ребенок, Шорви - блестящий, талантливый, но безалаберный и легкомысленный. О вашей безопасности должны заботиться более трезвые головы. Не так ли, Ойн?

- Именно так, Ойна Шорви думает о более высоких материях. Его нельзя беспокоить тривиальными заботами о самосохранении. Такими вещами должны заниматься люди вроде нас.

- Тогда вразумите это безалаберное и легкомысленное дитя, - предложил Нирьен. - Как надежнее защитить себя? Что вы мне посоветуете? Я не могу денно и нощно ходить с охраной и прятаться.

- Я в этом не уверен, - сказал Ойн.

- Может быть, как раз и надо спрятаться, - подхватила Ойна. - Взять отпуск в Конституционном Конгрессе и тайком уехать из Шеррина вообще...

- И порадовать наших друзей-экспроприационистов, - заметил Нирьен, сэкономить им расходы на еще одну пулю... Мое исчезновение устранит самое большое препятствие на пути в'Алёра и его шакалов, предоставит им полную возможность сорвать выработку новой конституции. Они прольют море крови и установят свою власть, столь же абсолютную, как во времена любого монарха, получившего корону по наследству.

- И все это случится, если вас не будет, и поэтому вы должны принести себя в жертву? - осведомился Ойн.

- Стало быть, все депутаты Конгресса - идиоты и слепо последуют за в'Алёром? - спросила Ойна. - Идиоты все, кроме Шорви Нирьена?

- Большинство из них не идиоты, но сильно запуганы, - нисколько не рассердившись, ответил Нирьен. - Власть и влияние Уисса в'Алёра растут день ото дня. Фанатизм его последователей находит выход в насилии. Это понятно любому, кто слышал его речи, ибо побуждения этого человека исполнены злобы, а его способность управлять аудиторией близка к чародейному дару. Среди членов Конгресса есть люди, у которых экстремизм в'Алёра вызывает отвращение, но раскол часто бывает опасен. Необходим объединяющий голос, который справился бы с оппозицией...

- И это голос Шорви Нирьена, - тихо вставил Бек. - Единственный голос, к которому прислушиваются. Много раз я бывал на собраниях Конгресса и слышал, как Шорви побеждает в споре Уисса в'Алёра и его ставленников. Он, быть может, единственный депутат, у которого хватит на это способностей и мужества. Говоря о собственном значении, Шорви не хвастается, а констатирует очевидное. Экспры с ним на этот счет согласны, о чем свидетельствуют их частые покушения на его жизнь.

Присутствующие смотрели на Бека с разной долей тревоги, но без скептицизма. Они - и это было их ошибкой - привыкли считать Шорви Нирьена чем-то исключительным, - существом, живущим в высших сферах, интеллектуально и морально превосходящим других, и в то же время человеком не от мира сего, непрактичным и не приспособленным для взаимодействия с действительностью. Эту иллюзию создавала целостность политических убеждений и личности Нирьена, так что даже ближайшие его друзья не замечали под всем этим прагматизма, умения дать четкую и проницательную оценку людям и обстоятельствам. Брат и сестра Бюлод в умилении полагали, что Шорви чересчур утончен и витает в облаках, чтобы знать, когда, надо прятаться в доме от дождя, но относительно Бека таких иллюзий они не питали; его хладнокровие и рассудительность признавали все. Бек, без сомнения, знал что к чему, и когда он говорил, его внимательно слушали.

- Ну что ж, будем считать, что он незаменим, - неохотно согласился Ойн. - И что же? Он должен подставлять себя под пули экспров? Ему негде укрыться? Где те надежные дома, в которых его ждали?

- Его там по-прежнему ждут, - заверил Бек.

- А пути бегства? Проходы по крышам, лестницы, водопроводные трубы, спуски и подземные ходы?

- Все в порядке. Я время от времени их проверяю. Если понадобится, Шорви сможет исчезнуть за несколько минут, - сказал Бек. - Надежные дома есть по всему городу.

- Но все они не так надежны и замечательны, как наш, - сказала Ойна.

- Хорошо. Вероятно, вы знаете, что делать. - Ойн нахмурился. - Но пока что-то ведь надо предпринять. Нельзя же находиться в бездействии, подобно восковым фигурам, когда на Шорви нападают? Рано или поздно одна из пуль достигнет цели.

- А никто не собирается опередить их и убрать Уисса в'Алёра? заговорил наконец Вест Риклерк. - Кто-нибудь наверняка сможет добраться до него, и все наши проблемы будут решены.

Это предположение было вполне трезвым и осуществимым, но Шорви Нирьен остался к нему невосприимчив.

- Хотите сделать из него мученика? - осведомился он. - Убить и обеспечить ему бессмертие? Я не склонен оказывать Уиссу такую услугу. Пока оставим его в покое. Рано или поздно он сам сломает себе шею.

- Но сколько времени это займет? - спросил Ойн Бюлод. - И как быть, покуда этого не произошло?

- А пока есть лестницы, подземные ходы Бека и пуленепробиваемый жилет в придачу.

Дни складывались в недели, недели - в месяцы. На улицах Шеррина было грязно, душно и зловонно; горожане обливались потом и впадали в раздражение. Пока Уисс в'Алёр выжидал удобного момента для великого свершения, вновь наступило лето. Может быть, не было необходимости ждать так долго, но он хотел, чтобы все прошло безукоризненно и без нелепых случайностей. Мысль о возможности ошибки была для него нестерпима, и поэтому он планировал и рассчитывал, проверял и перепроверял, откладывал и откладывал, пока каждая мелочь на была отточена и отполирована до блеска. Но когда день настал, все находилось в идеальном порядке. Коронная речь с тщательно рассчитанными угрозами, обвинениями и разоблачениями отрепетирована десятки раз и выучена наизусть до мельчайшей интонации. Она должна была вызвать гнев, ненависть, страх, алчность, патриотизм - Уисс всегда инстинктивно угадывал, как играть на этих страстях. Их мощные потоки, направленные в нужное русло, поднимут его на ту вершину, для которой он и создан, надо только завоевать слушателей, а это он умеет. Его прирожденный талант оратора при поддержке чародейного искусства отца почти наверняка должен был принести победу. Но "почти" его не устраивало.