Ричард Длинные Руки – паладин Господа - Гай Орловский

А в полумиле впереди, загораживая дорогу к Кернелю, протянулась высокая, почти отвесная стена, настоящая горная цепь. Направо уходит за горизонт, как и налево, а если карабкаться прямо, то надо быть мухой или гекконом. Правда, горная цепь выглядит старой, а такие источены норами, из них дожди и ветры постоянно выдувают и вымывают менее стойкие породы, пещеры бывают просто невероятных размеров…

Я потуже закрепил мешок за спиной, три меча заметно оттягивают плечи, но все же несравнимо с тем, что несет Гендельсон. Он стоял с обнаженным мечом в руке. Лицо было бледным, под глазами синие круги.

— Сэр Ричард… — прошептал он. — Это… кто был?

— Демон, — ответил я, — который преклонился перед Иисусом.

Он вздохнул с огромным облегчением, меч звякал и долго не попадал в ножны.

— Велика сила дьявола, — сказал он с чувством, — но сила господа выше!.. Если такое чудище преклонило колено перед Иисусом, признав его сюзереном, то кто посмеет…

— Увы, — сказал я. — Увы! Смеют всякие гады полосатые. Сэр Гендельсон, если сможете идти, то надо, того… шевелить конечностями. Кто знает, насколько мы оторвались. В смысле от погони.

Он указал на гору.

— Вы предлагаете заглянуть вон в тот монастырь?

— Монастырь? — переспросил я с удивлением. Вгляделся внимательнее. — Ну и глаза у вас, сэр Гендельсон!.. Как все церковное чуете за милю!

— Да какая миля, — возразил он серьезно, — не больше полумили, голову наотрез!

Монастырь врезан в горную цепь с мастерством великого дизайнера. Есть чудаки, что находят в лесу покрученные сучки, искореженные ветки, делают пару взмахов ножом, и вот уже готова деревянная скульптура. Так и здесь некий умелец осмотрел горную цепь, выбрал подходящую пещеру, красиво и очень элегантно оформил по бокам скалы в виде колонн, шпилей, и там, где я увидел всего лишь массивные скалы и выступы, Гендельсон сразу узрел надстройки монастыря.

Он огляделся, сказал значительно:

— Оторвались так, что нас уже не догонят. Разве что не поверят, что этот черный демон нас истребил, тогда плохо…

— Догонят на драконах?

— Как вы сказали, сэр Ричард, увы.

Разговаривая, мы невольно ускоряли шаг, поглядывали на хмурое небо.

Вблизи ворота монастыря поражали воображение. На конях сюда въезжали, что ли, мелькнула мысль. А когда приблизились еще, я понял, что в ворота можно въезжать по четверо, не наклоняя нацеленных в небо длинных рыцарских копий.

Сам монастырь из серого камня, придающего суровый строгий вид, стреловидные врата из темно-коричневого гранита, с затейливой резьбой. В обе створки вделано по некоему подобию драгоценных камней, но именно подобию, ибо не бывает камней размером с мой щит. В камнях проступает изображение креста.

Веяло дряхлостью, запустением, хотя стены не оцарапаны временем. Даже ворота уцелели, выглядят как новенькие. Снова шевельнулось смутное чувство, что здесь что-то не так. Любое дерево давно бы рассыпалось в труху…

Внезапно перед вратами возникла женская фигура, закутанная в белое покрывало от шеи и до пят, только голова оставалась непокрытой. Черные волосы в беспорядке на плечах. Женщина смотрела в нашу сторону, но я бы не сказал, что видит нас.

Рядом ахнул Гендельсон. Женщина отступила, упершись спиной в коричневое дерево ворот. Солнечный свет пал на нее, мы видели отчетливо, как сделала шажок и ушла по ту сторону.

Гендельсон истово перекрестился, глаза засияли неземным светом.

— Быстрее туда! — сказал он. — Ох, сэр Ричард, это спасение…

— А вдруг то ведьма?

— Какая ведьма, — ахнул он, — в святом монастыре?

Мы потащились, как могли, в направлении ворот. И не успели сделать и пару шагов, ворота распахнулись, оттуда выехал на огромном черном коне непомерно высокий всадник в черных доспехах и с черным щитом. Даже перья на шлеме развевались черные, без блеска. Длинное рыцарское копье было нацелено острием в небо. С плеч всадника ниспадал пурпурный плащ, все остальное чернее ночи, даже шлем с опущенным забралом.

Всадник остановился, конь всхрапнул, пару раз ударил копытом. Мне почудился подземный гул. Копье начало опускаться, нацеливаясь в нашу сторону.

— Да скажите же этому дураку, что мы свои, — сказал я торопливо. — У вас же есть какие-то масонские знаки…

Гендельсон громко воззвал:

— Лаудетор Езус Кристос…

Всадник пригнулся, конь с места пошел тяжелым галопом. Мы инстинктивно разбежались в стороны, всадник даже не замедлил бега коня, теперь мы оба видели, что наконечник копья нацелен в Гендельсона, такого же блестящего, как и он, рыцаря, в полных доспехах, при мече и щите, хоть и пешего.

Гендельсон закрылся щитом, но делал это медленнее замерзающей черепахи. Всадник на всем скаку всего лишь чуть сдвинул копье. Даже я видел, куда ударит сверкающее острие, но Гендельсон стоит как идиот. Всадник налетел, как закованный в железо вихрь. Послышался звенящий удар, в воздух взметнулись ноги. Всадник пронесся мимо, и только тогда тело Гендельсона плашмя упало на землю.

Щит и меч из его рук вылетели, как мокрые скользкие рыбы. Всадник пронесся еще с полсотни шагов, круто разворачивая коня. Он остановился почти у самых деревьев, а оттуда уже по прямой пустил коня, снова выставив длинное копье с нехорошо сверкающим острым лезвием.

Земля дрожала от ударов конских копыт, огромных и широких как тарелки. Влажная земля взлетала из-под копыт, как черное воронье. Доспехи на коне блестят, как и на всаднике, — это холодный блеск металла…

Пурпурный плащ за плечами всадника развевался, как огромные крылья, да на кончике шлема трепетал черный плюмаж.

— Он что, — закричал я, — рехнулся? На пешего…

— Защищайтесь, — донесся с земли хриплый голос Гендельсона. — Защищайся… сэр… Ричард…

— Ах так, — сказал я люто. — Ну ладно, пеший конному не гусь лапчатый…

Молот выметнулся из ладони, воздух прочертила слабо блеснувшая полоса. Всадник был невероятно быстр, я видел, не поверив своим глазам, как молниеносно сдвинулся в сторону, избегая летящую прямо в переносицу стальную болванку. Он уже налетал на меня, когда молот, сделав пируэт, догнал и грохнул его в затылок.

Я отпрыгнул, упал. Мимо пронесся, как бронетранспортер на полном ходу, чудовищный конь. В лицо полетели тяжелые комья сырой земли из-под гусениц: не может же столько земли быть из-под простых копыт?

Всадник все еще в седле, хотя ударом молота бросило на конскую гриву. Он даже руками успел обхватить толстую конскую шею. В таком виде, говорят, верный конь может пронести героя домой сотни миль, но этот был либо не совсем верный, либо такого задания не получал, а сам думать был отучен в армии.