Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера - Уильям Саймон

Я залогинился в «Колодец», чтобы осмотреться. Пока менял пароли еще на нескольких неактивных аккаунтах, просто чтобы перестраховаться, у меня возникло зловещее чувство, что за мной наблюдают. Я собрался немного замести следы, но сначала должен был убедиться, что сделал копии всех моих файлов в «Колодце». Поскольку у меня не было надежного хранилища, кроме тех систем, которыми я пользовался несколько последних недель, я также решил сохранить файлы на какой-нибудь неактивный аккаунт, тоже в «Колодце». Я быстро нашел такое место.

Потом заметил, что некоторые бэкдоры, которые применял для доступа в различные системы, таинственным образом исчезли.

Федералы действовали очень медленно. Даже если мой вызов удалось отследить, то на расследование должно было уйти от нескольких дней до нескольких недель. Кто-то висел у меня на хвосте, но времени у меня было немало, по крайней мере я так думал.

Пока я занимался переносом файлов, у меня было очень, очень неприятное чувство: так сосет под ложечкой, только если вот-вот случится что-то совсем нехорошее. Может быть, я уже страдал паранойей. Тогда кто заходил в мой аккаунт в escape.com? Почему на номера дозвона в Netcom была установлена трассировка? Подали ли из Netcom жалобу о хакерских проникновениях? Я прокручивал в голове несколько различных сценариев.

Часом позже я все еще не мог успокоиться. Казалось, я уже схожу с ума, но мозг упрямо подсказывал, что что-то не так. Никто не знал, где я нахожусь, но я не мог избавиться от ощущения, что совсем близко притаилась беда.

Мне пришлось заниматься самовнушением и убеждать себя, что ничего страшного не происходит и я просто позволил себя запугать. Дверь из квартиры открывалась во внешний коридор, а оттуда хорошо просматривалась парковка. Подошел к двери, приоткрыл дверь и внимательно осмотрел парковку. Ничего. Просто мое больное воображение. Закрыл дверь и вернулся к компьютеру.

Приближалась развязка: федералы отследили сигнал моего сотового до Players Club чуть раньше тем же вечером.

За дверью что-то пикнуло. Это приближалась развязка. Федералы отследили сигнал моего сотового до Players Club чуть раньше тем же вечером, но, по-видимому, ошибочно предположили, что сигнал идет из другого крыла здания. Когда я приехал домой после ужина, добрался до парковки и пошел квартире, путь мой пролегал прямо через фэбээровскую сеть. Однако, когда я высунулся из двери, заместитель маршала поймал мой взгляд и подумал, что это довольно подозрительно: кто-то выглядывает из квартиры, осматривается и снова исчезает внутри.

Через полчаса, около полвторого ночи, в дверь постучали. Не сообразив, как уже поздно, я машинально крикнул: «Кто там?»

«ФБР».

Я оцепенел. Еще раз постучали. Я выкрикнул: «Вы кого ищете?»

«Кевина Митника. Вы Кевин Митник?»

«Нет! – отозвался я, стараясь изобразить раздражение. – Можете проверить мой почтовый ящик».

Стихло. Я подумал, может, они и правда отправили кого-то к почтовым ящикам или решили, что на двери моей квартиры будет висеть табличка с надписью «МИТНИК»?

Хреново! Я сильно недооценил скорость федералов, слишком быстро они на меня вышли. Я искал путь отступления. Вышел на балкон и увидел, что позади здания никто не дежурит. Еще раз огляделся, прикидывая, смогу ли по-быстрому связать из чего-нибудь веревку. Простыни? Нет. Слишком долго их скручивать. Кроме того, они могут попытаться меня подстрелить, когда увидят, как я ползу по канату.

Снова постучали.

Я позвонил маме домой. Нет времени проворачивать обычную схему «мама, иди в казино». «Я в Рейли, Северная Каролина, – говорю. – За дверью ФБР. Не знаю, куда они меня могут забрать». Мы поговорили несколько минут, пытаясь подбодрить друг друга. Мама была совершенно не в себе, убита горем, безутешна. Она понимала, что я вновь попаду в тюрьму. Я сказал, как люблю ее и бабушку, и, чтобы почувствовать себя сильнее, добавил, что мы и это переживем.

Не переставая говорить по телефону, я метался по тесной комнатке, стараясь спрятать все, что могло бы вызвать подозрения. Выключил компьютер и выдернул шнур из сети. Нет времени стереть все с жесткого диска. Ноутбук еще теплый – видно, что с ним недавно работали. Один сотовый телефон засунул под кровать, другой – в спортивную сумку. Мама сказала мне связаться с тетей Чикки и посоветоваться с ней.

Чикки дала мне домашний номер Джона Изурдиаги, адвоката, который работал со мной еще со времен дела с Калабасасом.

В дверь постучали с новой силой и потребовали немедленно открыть дверь.

Я прокричал: «Да сплю я. Чего надо?»

Голос отозвался: «У нас есть к вам несколько вопросов».

Попытавшись изобразить крайнее возмущение, я проорал: «Утром приходите, когда я высплюсь!»

Они же уходить не собирались. Есть ли хоть какой-то шанс убедить их, что я не тот, кого они ищут?

Через несколько минут я снова позвонил маме и сказал: «Мама, я открываю дверь. Повиси на телефоне, пожалуйста».

Я немного приоткрыл. Мужик, который пытался до меня докричаться, оказался чернокожий, с седеющей бородой и в возрасте под 40.

На дворе глубокая ночь, а он при костюме. Я подумал, что он наверняка из ФБР. Оказалось, это Леворд Бёрнс – сотрудник, который руководит операцией. Повторюсь, я открыл дверь на самую малость, но он сунул ногу в щель так, чтобы я уже не смог закрыться. Сзади поднажали еще несколько молодчиков, и вся компания силой ввалилась в комнату.

«Вы Кевин Митник?»

«Я вам уже сказал, что нет».

Другой агент Дэниэл Глазго взялся меня обрабатывать. Он был немного старше Бёрнса, нескладный такой, с седеющей головой. «Повесь трубку», – сказал он.

Я прошептал маме: «Все, потом поговорим».

Несколько агентов принялись обыскивать.

Я спрашиваю: «У вас есть ордер на обыск?»

Бёрнс отвечает: «Если вы Кевин Митник, то у нас есть ордер на ваш арест».

Я ответил: «Мне нужно переговорить с адвокатом».

Агенты не попытались мне помешать.

Я позвонил Изурдиаге и сказал: «Доброй ночи, Джон, это Томас Кейз. Я сейчас в Рейли, Северная Каролина. Ко мне пришли гости из ФБР. Они думают, что я некий Митник, и что-то ищут по квартире, но ордера на обыск не предъявили. Вы не могли бы с ними поговорить?»

Я передал телефон агенту, который стоял рядом. Он взял трубку и сразу же потребовал Джона представиться.

Я передал телефон агенту, который стоял рядом. Это был Глазго. Он взял трубку и сразу же потребовал Джона представиться. Я подумал, что Изурдиага не захочет в этом признаваться, он же знает, что я действую под вымышленным именем, а это может быть чревато для него проблемами этического характера.

Глазго вручил трубку Бёрнсу. Теперь не осталось сомнений, кто тут главный.

Я услышал, как Изурдиага говорит: «Вы можете проводить обыск, только если предъявите моему клиенту действующий ордер».

Тогда Бёрнс повесил трубку, а весь отряд перетряхивал квартиру.

Бёрнс попросил у меня удостоверение личности, я вытащил кошелек и предъявил ему водительские права на имя Дж. Томаса Кейза.

Вдруг один из агентов наткнулся на сотовый телефон, закинутый под кровать. Он показал его Бёрнсу.

Бёрнс тем временем рылся в моей спортивной сумке и нашел второй мобильник. В те годы минута мобильной связи стоила около бакса, и тот факт, что у меня, оказывается, два сотовых телефона, не мог не вызывать подозрений.

Бёрнс спросил, какой номер у сотового. Я промолчал – надеялся, что он включит телефон. Я там поставил предохранитель на случай подобной экстренной ситуации: если включить телефон и не ввести в течение минуты секретный код активации, то вся память телефона, а также запрограммированный и электронный серийный номера будут стерты. Пшик! И никаких улик.

Черт возьми, он просто отдал телефон другому агенту, даже не включив его.

Я снова потребовал: «Предъявите ваш ордер на обыск!»

Бёрнс открыл папку и вручил мне документ.

Я посмотрел и сказал: «Этот ордер недействителен. Здесь адрес неуказан». Не зря я прочитал столько книг по праву: по конституции США общий обыск не допускался. Ордер действителен лишь при условии, когда в нем конкретно и точно указан адрес, по которому должен проводиться обыск.

Они снова принялись за поиски. Я, как актер, попытался представить себя в роли человека, чьи права ущемляются, и громко заявил: «У вас нет никакого права здесь находиться. Вон из моей квартиры! У вас нет ордера на обыск. Выметайтесь отсюда, НЕМЕДЛЕННО!»

Несколько агентов взяли меня в кольцо. Один показал мне лист бумаги и спросил: «Узнаете, кто это?»

Я не смог сдержать улыбку. Надо же, Служба маршалов США состряпала плакат «Разыскивается» на меня. Невероятно!

Там написано: