Бумага и огонь - Рэйчел Кейн

Голос Вульфа прозвучал тихо, когда профессор произнес:

– Черные архивы. Даже не знаю, что хуже: количество информации, которую от нас скрывают, или же высокомерие, позволяющее все это скрывать от людей.

«Черные архивы». Сказка, слухи, выдумки. Место, где Библиотека хранит все, что считается слишком опасным для использования, слишком опасным, чтобы стать достоянием общественности.

Неужели столько книг считают опасными? Кто так решил?

Халила подошла к одной из полок и потянулась к книге. Морган подбежала к ней и схватила за руку до того, как пальцы Халилы успели прикоснуться к кожаному корешку книги.

– Погоди, – сказала Морган. – Тут могут быть ловушки или какая-нибудь система оповещения. Прежде чем что-либо трогать, позволь мне сначала взглянуть. Это всех касается. – Сказать по правде, она выглядела встревоженной. Как и Вульф, если уж на то пошло. Даже Санти все озирался по сторонам, а на его лице застыло выражение восхищения и ужаса одновременно.

«Ловушки», – смысл слова наконец-таки дошел до Джесса, и он нервно сглотнул. На книгах могут стоять ловушки. Джесс попытался вообразить, как это, но не сумел. Масштабы этого помещения продолжали его поражать. Сколько же книг здесь забросили. Сколько людей погибло, которым раньше эти книги принадлежали.

Все ждали, пока Морган обойдет несколько полок, изучая их и периодически касаясь пальцем какой-нибудь полки или шкафчика. В конце концов она произнесла:

– Все в порядке. Можете брать, что хотите.

Халила взяла книгу с полки. Ее голос задрожал, когда она прочла заголовок вслух:

– «Создание магнитного поля с помощью электрических токов», – произнесла она. – Ханс Кристиан Эрстед, тысяча восемьсот двадцатый год. – Она поставила книгу на место и взяла следующую. – «Закон взаимодействия магнитоэлектрических и электромагнитных явлений и их применение для реверсивности электрических генераторов», Генрих Фридрих Эмиль Ленц, тысяча восемьсот тридцать третий год.

Профессор Вульф обошел полку, ничего не трогая, просто осматривая. Затем он произнес:

– Вся эта секция, должно быть, о применении электрических полей. Тепло, свет, механика – все, работающее на электричестве. Подобные изобретения я видел лишь здесь, в Железной башне. Всегда думал, что это скрывательский фокус, работающий с помощью алхимии. Но это не так. Просто какие-то ученые сделали все эти открытия давным-давно. И от нас это утаили.

– Но почему? – Глаза Томаса округлились. Он подошел к Халиле и вытащил еще несколько книг с полки, читая их заголовки. – Почему от нас скрывают такие удивительные открытия? Вы можете представить, каким ярким был бы мир, если бы у нас было подобное освещение? А что, если использовать феномен электромагнитных полей для передвижения поездов и карет? Разве это не лучше, чем паровые двигатели? Почему же они…

– Потому что кто-то, когда подобное открытие впервые предоставили Библиотеке, решил, что сама мысль об этом опасна. Ее нельзя контролировать. – Голос Вульфа был теперь утомленным и злым. – Они представили будущее и решили, что такое будущее нельзя будет держать под контролем, а превыше всего Библиотека ценит контроль. Посмотрите по сторонам. Посмотрите на то, что Библиотека от нас скрывает. Мы все знали, что это правда. А мы с Томасом на своих шкурах почувствовали, каким образом они готовы оберегать правду от общества.

– Печатный станок, – прошептал Томас.

– Что? – растерянно переспросила Халила, все еще находясь под впечатлением от тех заголовков книг, которые прочла, от всех тех знаний, которые никогда не увидели свет. Никогда не стали общественным достоянием.

Именно Вульф ответил ей, сказав:

– Он говорит о печати букв. Блоки с чернилами составляют буквы, которые печатаются на бумаге. Это позволяет легко копировать книги. Библиотека не может такое позволить, потому что тогда все это – все запрещенные знания – можно будет распространять без надсмотрщиков, которые решают, что хорошо, а что плохо, что опасно, а что полезно. – Он прижал к груди книгу, которую держал, и стиснул челюсти так, что Джесс видел напряжение в его мышцах на скулах.

– А как же авторы? – спросила Халила. – Что тогда случилось с авторами всех этих произведений?

– Убили, – ответил Вульф. – Приказали им молчать. Рано или поздно либо одно, либо другое после того, как их произведения оказались здесь. Библиотека бы не допустила иного исхода событий. Одна свеча может устроить пожар. Так что ее нужно быстро тушить. – Тяжелая тишина повисла среди них, разгоняемая лишь запахом старой бумаги и кожаных переплетов, влажности и забвения.

Халила сделала вдох и осторожно, с благоговением поставила книги на те же места, откуда достала. Это, как понял Джесс, не просто запрещенные произведения – это еще и последние воспоминания о величайших умах: профессорах, библиотекарях, может, даже юных изобретателях, сделавших открытия, которые Библиотека предпочла утаить. Об этих людях не останется личных журналов, напоминающих об их жизнях и хранящихся в обычных архивах. Не остается их исследовательских работ для потомков. Не будет и упоминаний об их рождении и смерти. Эти люди просто вычеркнуты из истории.

Лишь эти книги служат напоминанием о целой коллекции утраченных душ, и вместо того, чтобы о них позаботиться, вместо того, чтобы проявлять к ним внимание и любовь, они валяются здесь во тьме и гнили, как старые детские игрушки. Джессу словно вонзили кинжал в сердце.

А потом он разозлился.

Томас прочистил горло.

– В этой секции все о разработках электричества, – произнес он. – А что еще тут есть?

– Тут должен быть кодекс, – сказал Вульф. – Даже запрещенные книги нужно систематизировать.

– Вот, – сказал Санти. Он подошел к огромной книге, которая была толщиной со строительный блок, а на каждую страницу которой помещалась целая тысяча строк. Книга была прикована к пьедесталу цепью, звенья которой были сделаны из такого же черного железа, как лестница, по которой все сюда поднялись, и сама Железная башня. Книга была раскрыта на середине. Морган поднесла к книге руку и кивнула. Санти раскрыл книгу на том месте, где у обычного кодекса должно быть содержание доступных книг. Он на миг уставился на содержание, а потом поднял глаза на бесконечные книжные полки.

– Тут… Тут не меньше произведений, чем в обычных архивах. Изобретения. Исследования. Искусство. Художественная литература. Печать.

– Печать, – повторил Вульф, и они с Томасом быстро переглянулись. – Где?

– Седьмой круг, – сказал Санти. Он выглядел потрясенным. – Там целая секция. Я думал…

Никто не захотел заканчивать фразу.

Все столпились в лифте, и из-за железной заслонки появилась панель. Морган колебалась несколько секунд, но потом прижала ладонь к панели. Она тихо охнула, и Джесс подскочил к ней, но она выставила руку, останавливая его.

– Нет. Нет, это должна сделать я. Эта штука слушается только скрывателей. – Она закрыла глаза и сконцентрировалась, и лифт вздрогнул, начал движение. Он поднимался по спирали, уровень за уровнем, и Джесс постарался не смотреть вниз. «Как же легко упасть в этой штуке», – пришло ему в голову. Тонкие поручни, служившие заграждением, не очень-то успокаивали.

Вскоре