Золотые миры.Избранное - Ирина Кнорринг

19/ II, 1928

«Ни радости многоголосой…»

Ни радости многоголосой,Ни песен, ни звенящих строк.Ажурный дым от папиросыВ нависший низко потолок..

А за окном — густые дымыСлетают с закоптелых труб.Как хорошо шептать: «любимый»Одним движеньем сжатых губ.

Мечты растут, горят и тают,Уже твои, а не мои,И жизнь, до ужаса простая, —Не выбита из колеи.

Не назовёшь её ошибкой,Всё знает место, срок и цель.Самоуверенна улыбкаНа неулыбчивом лице.

Ночами не пугают грозы,Тревожно тени не шуршат.Могучим, сладостным наркозомУже отравлена душа.

15/ II, 1928

Дни без солнца («Надо было зачем-то вставать…»)

И что же делать? В Петербург вернуться?Влюбиться? Или оpera взорвать?

Георгий Иванов

Надо было зачем-то вставать,Одеваться, идти, торопиться,И ронять, по привычке, слова,И склонять, по привычке, ресницы.

Погружаться на самое дноНикому не нужных вопросов,Неохотно глотать вино,С отвращеньем курить папиросы.

А вернувшись домой — опятьЗахотеть одного: забыться.И во сне без конца вспоминатьНикогда не любимые лица.

И скользят однозвучные дни,Замирая в покорной скуке,Над любовью, над счастьем — взгляни —Непривычно заломлены руки.

Этим дням нет конца, нет числа,Дням без солнца, без мысли даже.Я, должно быть, давно умерла,И никто мне об этом не скажет.

9/ III, 1928

«Молчанье громким словом не нарушу…»

Молчанье громким словом не нарушу.Какой упрёк я обращу тебе?Сама я стала сдержанней и суше,Сама я стала резче и грубей.

Меня жалеть, а не бранить. ЖиваВо мне непобеждённая усталость,И с губ твоих срываются слова,Так не похожие на жалость.

15/ III, 1928

«Пора, пора, мой нежный друг…»

Пора, пора, мой нежный друг,Мой тихий друг — пора.Здесь только крест из цепких рукНад «завтра» и «вчера».

Здесь только матовый рассвет —(Который день подряд),И бред, неповторимый бред,И тонкий, сладкий яд.

И утром, чуть сверкнёт заря,Кричит на башне медь,Что больше нечего терять,И нечего жалеть.

Пусть гордо лжёт её набатНад площадью пустой.Но взгляд твой, неподвижный взгляд,Уже совсем не твой.

Пора, пора! Как пуст наш дом,Безмолвны вечера,И руки сложены крестомНад «завтра» и «вчера».

И вновь над площадью с утраКричит, рыдая, медь,Что нет ни «завтра», ни «вчера»,Что нечего жалеть.

Есть только боль тупых утрат,Пустые вечера,И взгляд — недвижный взгляд с утра,И грустное — пора!

16/ III, 1928

«Я накопила приметы…»

Я накопила приметы —Много тревожных примет:Будет холодное лето,Матовый, облачный свет.

Будут задорные блескиВ землю опущенных глаз,Ветер запутает дерзкоСмысл незаконченных фраз.

Не повторённые встречи,Не утаённая грусть,Слабые, узкие плечиПримут непрошенный груз.

В новой, приниженной жизни,В неумолимой борьбеБудут рассказы о ближнихИ никогда о себе.

Длинные, цепкие рукиСдавят до боли виски.Мир потускнеет от скукиИ небывалой тоски.

Встанут забытые лица,Кто и зачем — не пойму.Дом, где так трудно забыться,Станет похож на тюрьму.

Будут бессонные ночи —Много тревожных ночей —И неразборчивый почеркПри осторожной свече…

В полдень томленья и лени,Как и в былые года,Вдаль от парижских строенийБудут скользить поезда.

И на поляне в МедонеУ белоствольных берёзСердце впервые застонетОт накопившихся слёз.

Горечь, обиды и цепи.Кто их сумеет нести!И не услышанный лепет:«Было. Не будет. Прости!»

3/ IV, 1928

«Воздух светлый и пряный. Осталась ли…»

Воздух светлый и пряный. Осталась лиВ этом сердце былая весна?Я опять говорю об усталости,Я опять безнадёжно больна.

Дни и ночи мои исковерканы,Застывает бессильная кровь.Разобью своё круглое зеркалоИ осколками брошу в любовь.

Прихотливая жизнь обошла меня,Я сама (но об этом молчи!)Озарю себя маленьким пламенемОдинокой и бледной свечи.

3/ IV, 1928

«Сохрани мои горькие бредни…»

Сохрани мои горькие бредни,Как бесценный подарок прими.В тот безумный. Постыдный. Последний,Так случайно загаданный миг.

Всё прости, всё, что будет и было,Сам ведь знаешь, что скоро уйду,Иссякает последняя сила,Как вода в обмелевшем пруду.

Я уйду — навсегда, без возврата —От тебя, от родных, от друзей.Вспомнишь: красные перья закатаИ отчаянье серых камней.

Ты останешься — друг суеверный,Неуверенный, бледный, ничей —Чтобы плакать за тёмной вечернейИ бояться бессонных ночей.

И, слоняясь путями ночными,В мёртвой схватке с печальной судьбой,Сохрани моё горькое имя,Как последнюю, вечную боль.

8/ IV, 1928